Я попал в ЛитРПГ-4. Рейд мертвецов (СИ) - Чехин Сергей Николаевич - Страница 27

Буран втянул воздуха, чтобы наорать, но замер с открытым ртом. Удар пришелся точно в цель, слова прошлись ржавым кинжалом по едва затянувшейся ране, и крыть тут нечем — разве что спорить и отрицать очевидный и достоверный итог. И на плечах Ренаты — груз той же ошибки, исправить которую можно лишь кровью — своей или чужой. А значит, волшебница отважится на столь опасный шаг исключительно из чувства вины. Хира, сама того не ведая, загнала товарищей в хитроумную ловушку причинно-следственных связей.

— Надо подумать, — воин поднял кирку и вернулся к работе. — Все обсудить. Узнать, в конце концов, мнение Рен. С бухты-барахты такое не делают.

Бестия так разошлась, что перевыполнила норму раз в пять, и угольная ниша превратилась в гору чуть ли не до середины стены. Такого запаса хватит дня на три — можно сделать перерыв и, например, отпроситься на охоту. И после забоя стаи волков или кабанчиков поохотиться на темных. Такую мысль озвучила прислужница за ужином, не таясь чужих ушей. Наша компашка оказалась одна в дальнем углу, и вовсе не потому, что отбывала наказание — соратники теперь сторонились нас, как прокаженных, и вместо приветствия бросали недобрые взгляды и спешили отойти в сторонку.

К удивлению, Рен согласилась сразу — ни сомнений, ни расспросов: бить темных — значит, бить темных. И мотив тоже очевиден — хоть волшебница и не толкала пафосных речей в духе «за себя и за Егорку!», но блеск в глазах, хмурые брови и сжавшиеся губы говорили лучше всяких слов: красавица хочет мести и будет мстить любой ценой.

Перекусив похлебкой, похожей по вкусу на суп из тушенки, травы и хлеба, улеглись на шкуры в том же «неприкасаемом» закутке: Семен и Рената порознь, мы с Хирой вместе. За минувшие часы жрецы полностью вылечили лишь половину бойцов, остальным чутка подлатали раны, переломы и ожоги, чтобы унять боль. Лекарей, пусть и высоких рангов, катастрофически не хватало — как выяснилось из разговоров, налетчики Змея целенаправленно вырезали их — на слэнге, брали в фокус — порой жертвуя собственными жизнями. А когда стало ясно, что уничтожить всех светлых разом не получится, темные полностью переключились на целителей — потому-то большей части поборников удалось спастись. Воинам, рыцарям, стрелкам, колдунам, но не жрецам — из двух десятков, в основном — молодых девушек, в реале работавших медсестрами — осталось всего пятеро.

Опытные военные считают, что раненый враг гораздо выгоднее мертвого. Двухсотого в яму кинул — и забыл, а трехсотым надо оказать первую помощь на месте, эвакуировать с поля боя, развернуть госпиталь, кормить, поить и тратить прочие ресурсы. И несколько недель, а то и месяцев солдат не принесет никакой пользы, зато проблем и неудобств — ворох. Приспешники придерживались схожей тактики — без постоянной поддержки соперник выстоит в драке не в пример меньше, и даже слабое повреждение надежно выведет его из строя. Ведь одно дело давить на кнопки и смотреть, как убавляется полоска здоровья, и совсем другое — по-настоящему получить огненный шар в лицо или стрелу в колено. Кем бы ни был этот Змей, его «Правила войны» либо сильнее, либо удачливее Майора.

— Боишься? — демоница повернулась ко мне, едва не задев щеку носом. В полумраке глаза светились угасающими угольями.

— Завтрашней вылазки? Нет, не боюсь. Просто волнуюсь. Но знаешь, из-за чего действительно страшно?

— М?

— Кажется, я теряю связь с реальностью. И вместо чужеродного тела — вируса или вредоносной бактерии — становлюсь равноправной частью этого мира. Как статист или бот. И принимаю навязанные правила, потому что иначе не выжить. Как в «Пиле» — делай, что скажет Конструктор, или умрешь. Не помню, сколько провел здесь, но уже все реже думаю о доме. И нет ощущения спросонья, что очнулся в своей кровати, а все случившееся — жуткий сон. Темные превращаются в чудовищ в прямом смысле — отращивают когти, крылья, шипы. Но и светлые тоже меняются. Только не снаружи, а внутри.

— Ну ни фига ж себе философ, — суккуба фыркнула. — Не заморачивайся — все проще, чем ты думаешь. Замочим этого твоего Конструктора — и дело в шляпе.

Вздохнул, решив не развивать болезненную тему. Ведь если смерть главного упыря в самом деле уничтожит Иринор, то вместе с ним погибнут все, кроме живых людей.

Ночью умер один из воинов — паренек лет семнадцати. Тупой травме живота не уделили особого внимания, посчитав обычным синяком, да и сам игрок всячески отнекивался — мол, чепуха, лучше тратьте энергию на «тяжелых». Началось внутреннее кровотечение, боец заснул и не проснулся. Командир приказал нам отнести тело подальше в горы и заложить камнями, чтобы падальщики — особенно птицы — не демаскировали убежище.

Пользуясь случаем, Буран отпросился на охоту. Из нашего отверженного отряда Майор больше всех доверял именно мечнику и, в конечно итоге, согласился. Угля хватает, еды — тоже, а чем меньше мы будем тереться в пещере — тем лучше для всех. Покидать склоны нам запретили, но иногда ради всеобщего блага стоит ослушаться приказа, несмотря на последствия.

В последний путь погибшего вызвались проводить десяток игроков — никто не рыдал, не убивался, не кидался мертвецу на грудь — просто молча шли позади и помогали тащить носилки. Тонкий ручеек протек меж камней и замер у небольшой пещерки в километре от новой Базы. Там соратника и уложили, а Рен, махнув рукой, обрушила вход и превратила нишу в надежный склеп. Склеп, куда никто из родни никогда не возложит цветов.

Сразу после похорон траурная процессия вернулась, оставив нас наедине с задумкой. Около часа побродили в накрытом снежной пеленой лабиринте, убедились, что не «пасут» и спустились к подножью. Здесь туман висел куда реже, и видимости хватало аж до железной дороги. И прямо напротив вдали вился черный дымок — ублюдки так обнаглели, что разбили лагерь среди голой равнины, ничуть не таясь. Да и кого им бояться? Наголову разбитых, израненных и вышвырнутых прочь противников? Что же, пусть так и думают.

— За мной, — похоже, Хира решила взять управление отрядом на себя. — Тихо, как мышки.

Метель и свист ветра прятали лучше любого стелса. К тому же, приспешники обнаглели настолько, что вместо укрепленной опорной точки просто развели костер и уселись кругом. На углях стоял закопченный чайник, черные фигуры кутались в шкуры, рядом лежали зазубренные мечи и окованный шипастыми обручами молот. Два воина преисподней и один рыцарь ада — не самая простая, но далеко и не самая сложная добыча для нашей группы.

— Рыцаря берем живьем, — шепнула демоница. — Эти ребята знают побольше пехтуры. Остальных — в расход.

— Кину клетку, — отозвалась Рен. — Как только сработает — не зевайте.

— Попробую ослепить левого, — разложил посох в позиции лежа и взял, как снайперскую винтовку.

— Отличная мысль, — прислужница кивнула. — Я добью.

— Тогда правый — мой, — добавил Буран, расчехлив катану.

— Действуем быстро и слаженно. Справимся с таймингами — в шоколаде. Затормозим — хана.

Волшебница подняла руку и сжала пальцы, поймав ветер за хвост. Ведомая магией стихия закружилась широким смерчем, подняв снег на полутораметровую высоту. С такой завесой мы станем еще незаметнее, но в будущем стоит озаботиться зимним камуфляжем.

Темные как сидели, так и продолжили, не обратив внимания на внезапное изменение погоды. Лениво вертели головами, протягивали озябшие ладони к огню, ворошили палкой угли. Когда же пелена резко опала, точно брошенная простыня, метаться было поздно — купол из раскаленных прутьев вспыхнул над бойцом и тут же накрыл, как стакан — таракана.

Перед тем, как прутья вонзились в землю, я выстрелил — насыщенный пятью делениями луч попал прямо в лицо. Враг резко запрокинул голову, дернул плечами и грохнулся мешком картошки — «ослепление» сработало куда лучше, чем ожидалось. В тот же миг Хира выскочила из пентаграммы за спиной последнего приспешника и вонзила когти под ребра. Секунду спустя меч Бурана развалил подранка от ключицы до солнечного сплетения.