Ой-ой-ой, домовой! - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 16

Мира оказалась блондинкой, Тира – брюнеткой.

– Ваша племянница – танна? – негромко, но отчетливо удивилась Колетт.

Лэрр Адам обжег ее гневным взглядом, получил в ответ невинную гримасу и понял, что без объяснений не обойтись.

– Моя сестра вышла замуж за неподходящего человека. Когда они с мужем умерли, я взял племянницу к себе и ращу словно родную…

– Да, дядя! Моя благодарность к вам не имеет границ! – выдохнула брюнетка, блестя глазенками.

Я поморщилась.

Фальши не чувствовалось, но я по опыту знаю – если начинаются высокопарные слова, значит, все чувства уже закончились. Возможно, ненависть осталась. Или что-то близкое – не хотела бы я быть племянницей этого Индюка.

– Скажите, – решил отомстить лэрр Адам, – не вы ли та самая ларра Колетт Дален, которая пишет статьи о переводе с древнебархейнского языка?

Я растопырила уши.

Древнебархейнский?

Не то ли это, что мне надо?

– К вашим услугам, – кивнула Колетт.

– И ваш муж не против?

– Он считает, что если Хурт дал женщине ум, грешно не пользоваться его даром. Вы думаете иначе?

Индюк надулся. Был бы у него зоб, а не второй подбородок, вообще бы сходство идеальным стало.

– Женщина должна быть женой и матерью, хранительницей домашнего очага…

– Вы полагаете, для этого ум не нужен?

– Нужен, конечно.

– Но использовать она его не должна, чтобы не казаться умнее мужа?

– Должна, но…

– Вот видите, мы все и выяснили. Мой муж не против, ему нравится, что у него умная жена.

– Асанта очень умная…

– Главное, вспоминайте об этом почаще, и все у вас будет хорошо.

– Сестренка, прекрати точить коготки о лэрра Ластана. Не возражаете, если я буду называть вас просто Адам? – подал голос Рандан.

– Называйте, – с подозрением кивнул мужчина.

– Вот и ладно. Полагаю, все мы собрались здесь по одному и тому же делу. Оглашение завещания нашего милого и богатого дядюшки.

– Смерть – это так печально, – осенила себя знаком Хурта брюнеточка.

Колетт хмыкнула.

– Не стоит лицемерить, детка. Смерть печальна, когда она забирает родных, близких, друзей и знакомых. В остальном же – это просто событие, мимо которого ты проходишь, не слишком расстраиваясь.

– Я…

– Ты знала лэрра Эрарда?

– Нет!

– Тогда чем ты можешь быть опечалена? Возможным наследством? Хотя тебе, да, ничего не достанется. Или ты опечалена именно этим?

– Вы очень злая женщина, – хлюпнула носом Тира.

– И очень не люблю ханжей и лицемеров. – Колетт не удостоила девчонку даже взглядом. А вот я смотрела. И мысль у меня была такая… а ведь что-то тут нечисто.

Слишком быстро она отперлась от всего, слишком решительно… как бы узнать? Не выезжала ли эта семейка из своего… где они там живут? А то мало ли?

Лэрр Эрард… тоже еще проблема, ты хоть бы дневник вел, паразит! А то ни себе, ни людям.

Помер – и разбирайтесь сами, а я тут полежу.

И разберемся!

К ужину все вышли в нарядах, а кое-кто и при драгоценностях. Мужчины все, как один, были в черных жилетах и брюках, в белых рубашках, а вот дамы – да, дамы старались.

Не будем показывать пальцами, но супруга Рандана и дочка Жескара выглядели так, что папуасы плакали бы в уголочке от зависти.

Вторая брала богатством, первая количеством.

На Лаллии был комплект из жемчуга, крупного такого, розового… я прикинула, стоили бусики плюс браслет, серьги и даже небольшая диадемка в жиденьких волосах столько, что хватило бы конезавод прикупить. И арабских коней выписать из Саудовской Аравии.

Алисин брала количеством. Штук шесть золотых цепочек, пять колец, три браслета, жаль, что тут нет моды по нескольку дырок в ухе делать, а то она бы и тут отличилась. Пришлось всего двумя сережками ограничиться. Беда…

Колетт вышла в простом синем платье. Браслет на запястье, кольцо на пальце. Серьги, почти незаметные, в ушах. Зато сшито замечательно, крой подчеркивал стройную фигуру, неподвластную возрасту. И ткань, сразу видно, дорогая.

Эрвина вырядилась так, что я только головой покачала. Дорвалась баба…

Но думать же надо! Головой! И в зеркало глядеть, а то платье получилось замечательное, из переливчатой разноцветной парчи, но ты-то в нем смотришься как ошметок грязи! Нет, я бы такое могла надеть, но только в молодости. А потом уже не смотрится. Ты в нем как престарелая крокодилица…

Уметь надо выбирать вещи.

Асанта и ее падчерицы были одеты практически одинаково. Серый шелк. Материал дорогой, но платья более чем скромные. Закрытые, не подчеркивающие фигуру, ничего не открывающие ни взгляду, ни воображению. И конечно, никаких украшений. Тут понятно, откуда ветер дует, стоит только поглядеть на Индюка, который оглядывает свой курятник победоносным взором. И что за мужик такой, которому надо бабу под плинтус загнать? Так в себе не уверен, что ли?

На место хозяина за столом никто не посягнул. Рассадкой занималась Колетт, и я оценила.

По порядку, по часовой стрелке, сидели: Делия, ее супруг, Лаллия, ее брат, Эрвина, ее муж и Тира.

Другую сторону стола открывала Алисин, потом следовал ее супруг, потом Мира, Адам и Асанта. Сама Колетт заняла место хозяйки дома и искренне удивилась, когда Делия попробовала открыть рот.

– Ты тут себя уже хозяйкой считаешь, да?

Колетт Дален подняла брови.

– Делия, я не считаю себя хозяйкой, я распоряжаюсь хозяйством, пока таковая отсутствует. Огласят завещание – и распоряжайся завещанным в свое удовольствие.

– А почему – ты?

– Потому что ты этим не озаботилась.

Крыть было нечем. Делия зашипела, но отстала.

Ужин проходил в теплой дружественной атмосфере, под светскую беседу. Вроде бы и ничего такого, но сколько яда!

Сколько насмешки…

Со стороны смотреть забавно. Почти мексиканская мылодрама, прямо хоть мыло презентуй всем участникам. А некоторым и веревку, по большому блату.

– Когда будет оглашено завещание? – поинтересовался Вирент Ольдан.

– Дня через два, – пожала плечами Колетт. – Завтра похороны, раз уж все съехались, и поминальный ужин. Послезавтра – оглашение завещания. Наша домоправительница мне сообщила.

– Почему это – вам? – удивился лэрр Адам. За что и получил щелчок по носу.

– Потому что я прихожусь родственницей хозяину дома.

– Моя жена – тоже.

– Ваша жена занималась исключительно вами. – Колетт выглядела так, словно ничего, кроме маринованного гриба, ее отродясь не интересовало. – Ей не до похорон.

Попала не в бровь, а в глаз.

До ужина лэрр Адам все время провел в своих покоях, третируя жену и читая книгу. По древнебархейнскому оружию.

Как я поняла, Бархейн – это вроде местной Атлантиды.

Было, сплыло, а что там было – черт его знает. Но если у нас от Атлантиды только обрывки сведений остались и легенда о ее утоплении, то у местных немного поболее. Разрушенные города где-то в глубине лесов, артефакты, статуи, свитки, таблички, а главное – куча магических знаний. Именно из Бархейна пошла магия крови.

Магия проклятий, некромантия, потом-то местные все развили и углубили, но начало было положено там и тогда.

Я положила себе найти в библиотеке словарь бархейнского языка и просмотреть свиток. Мало ли что? Договоры читать надо, тогда и плакать не придется.

Тем временем Делия решила показать всем, какая она умная. Вздохнула и с пафосным видом произнесла:

– Меня как сердце подтолкнуло. Вот потянуло сюда – сама не знаю почему. К сожалению, я приехала слишком поздно, чтобы помочь моему бедному дядюшке.

Рот открыла даже Колетт.

Все прекрасно понимали причину, но срезать идиотку сразу ни у кого дыхания не хватило. Как ни странно, первой опомнилась Лаллия Жескар.

– А это не связано с тем, что у вас нет денег? Вообще?

Делия покрылась красными пятнами.

– Все у нас есть!

– Лалли, – цыкнула Эрвина.

Девушка хлопнула ресничками.

– Мамуся, но мы ведь все это знаем! Ты сама говорила, что сестра – дура, которой даже клопа в коробочке не доверишь – сдохнет от недосмотра.