Ключ (СИ) - "Робот BoBot" - Страница 9

Наконец, после часовых усилий, Машка, которая нетерпеливо покрикивала на несчастного Шурика, остановила свой выбор на прелестной женской головке с огромными ярко-зелеными глазами, пушистыми золотыми вьющимися волосами и нимбом над головой. На кривобоком теле мужика эта головка смотрелась донельзя комично, однако Шурика больше всего поразило не это, а то, что лицо носило несомненное сходство с Машкиной симпатичной мордашкой.

— Очень мило. Скромненько, но со вкусом, — одобрил выбор внезапно проснувшийся старикашка. Шурик глянул в его сторону и оторопел — из кома грязи, размазавшейся по трону, на него смотрел единственный глаз, вылупившейся из недр неаппетитной кучи. — Теперь крути вторую цыпочку, тулово выбери, — велел огромный рот, вслед за чем глаз насмешливо подмигнул экс-математику, и растворился в коме дерьма, а рот снова заливисто захрапел.

Вздохнув, Шурик вскарабкался на первую гадину, задрал голову, и обратился к Маше.

— Ну что, Маш, продолжим? — спросил он, надеясь на чудо.

— Есессно, продолжим, — безжалостно ответила подруга, — Ты што, Вепрев, хочешь, чтобы я в таком виде народу явилась?

Шурик еще раз вздохнул, и крутанул вторую змеиную башку. К головке прекрасной девы приросло тело мускулистого амбала с небрежно перекинутой через плечо шкурой льва.

— Фу, Шурик, какой ты гадкий! — Машка капризно топнула ножкой, от чего амбал с головой прекрасной юной девы тоже топнул ногой. — Убери немедленно! Хочу себе 90-60-90 и попу красивую…

— Ага, и ещё мужа богатого, чтоб за «Зенит» болел, — сквозь зубы процедил Шурик, однако безропотно налег на рукоятку.

Причудливые тела сменяли друг друга, не менее странные, чем головы. Перед глазами Вепрева промелькнули деревья с ветками-руками, русалки с хвостами вместо ног, огромные раки с устрашающими клешнями, какие-то полулюди-полуживотные в шкурах, грудастые девицы со стрекозиными крылышками, и множество прочих тварей, о существовании которых Шурик даже и не подозревал. Одежда тоже была самая разная, от драных балахонов и набедренных повязок, до шикарных, богатых нарядов, расшитых золотом и усыпанных драгоценными камнями.

Наконец Машка остановила свой благосклонный выбор на теле прекрасной юной девы, условно одетой в черное кожаное бикини, слегка прикрытое ослепительно белым бархатным плащом, затканным золотыми нитями. На ногах у девы красовались изящные золотые босоножки с острыми длинными каблучками.

— Ну, все вроде, — с облегчением сказал вспотевший Вепрев, но в ответ с трона донеслось противное хихиканье.

— Не торопитесь, юноша, — проплямкал огромный рот, буровя дворника рачьим глазом, — теперь надо выбрать особый атрибут божественности.

— Че? — испуганно поинтересовался Шурик, — че за атрибут?

— Ты, паря, тупой какой-то, — с досадой произнес рот, — ну, сам подумай, как она докажет лохам свою божественность? Сиськами своими, што ли?

— Что?! — возмущенно взвизгнула Машка, — почему сиськами?

— Вот имянно, — прочмокала пасть, — подруга-то твоя верно фишку секет! Кого нонче сиськами разведешь? Штоп, значит, являть лохам божественную силу, нужно, стал быть, чудеса творить, и чем чудесатее, тем круче.

— А, так это надо типа волшебной палочки! — догадалась Машка, — Шурик, это клево! Давай, выбирай!

Вепрев переступил на голову второй твари, и принялся рассматривать изображения всякой дребедени на спине третьей гадины. И чего только там не было! Какие то кривые посохи, драные и целые сумки, сучковатые палочки и дубинки, молотки, холщовые, бархатные и парчовые мешочки, циркули, еще какая-то совсем уж непонятная дрянь, от обилия которой у Шурика зарябило в глазах, и он совершенно растерялся.

— А што выбрать-то? — беспомощно спросил он. — Маш, может тебе дубинка подойдет? В случае чего отобьешься…

— Вепрев, ты не умничай… — томно произнесла Зверева, любуясь на своё зеркальное отражение, и мило ему улыбаясь. — Какая еще дубина?

— А что подойдет-то? — спросил Шурик, но тут вмешался Творец Примитивов. Видимо, ему надоела вся эта суета, а потому он неторопливо принял прежний облик глиняного истукана, и снова уселся на троне, подперев подбородок кулаком.

— В общем, так, — прошамкал он, — советую, барышня, выбрать оливковую ветвь. Как раз подойдет, понимашь. И сила в ей — немереная, — с горделивыми нотками в голосе сообщил он, — сам сделал!

— А что, — задумчиво произнесла Маша, — можно попробовать! Крути машинку, Саша!

Вепрев принялся послушно крутить голову змея, на ходу просматривая картинки бесчисленных волшебных предметов и дивясь их разнообразию. Особенно его поразили изображения каких-то округлых предметов непонятного назначения, так что он даже вывернул голову назад, и спросил у снова задремавшего Эрдрума:

— А это что?

Тот, на секунду приоткрыв левый глаз, пробурчал:

— Сушеный помет Огненной Кобылицы. Превращает пиво в воду.

— А зачем это? — поразился Вепрев.

— А для подляны, — наставительно ответил Творец Примитивов, — не бери, бить будут.

Шурик хмыкнул, вспомнив кое-что из собственного опыта, и продолжил крутить. Наконец, на голове змея появилось изображение оливковой ветки. Как и ранее, зеркало ослепительно полыхнуло, и красотка в отражении кокетливо помахала зрителям изящной веточкой.

— Как красиво! — воскликнула Маша, — Саша, ты не находишь, что она очень удачно оттеняет цвет моих глаз?

— Нормально, — согласился Шурик, — только какой с нее толк?

— Да, а как она действует? — заинтересованно спросила Машка Эрдрума.

— Ух-р-р-р… — раздалось с трона. Творец примитивов опять храпел.

— Эй, Эрдрум! — позвала Маша.

— Что!? Где!? Уже!? Не надо!!! А-а-а-а-а!!! — вскинулся тот, испуганно открывая глаза, — А, это опять вы. Уф-ф-ф-ф… Закончили?

— Как ветка-то действует? — повторила вопрос Машка.

— А нефиг делать, — лениво поведал тот, — тюкни кого-нибудь по кумполу, он и превратится в каменного идола. На полчасика.

— А на больше нельзя? — разочарованно спросил Вепрев.

Эрдрум строго поглядел на экс-математика, сокрушенно покачал головой, и укоризненно сказал:

— Ай-ай-ай, молодой человек! А еще с высшим! Неужели вам так в тюрьму хочется?

— Это как это — в тюрьму? — всполошилась Машка, — за что!?

— А за членовредительство отвечать придется, барышня! — просветил Творец неопытную молодежь. — Кстати, большинство Примитивов на зоне и кончают. Или в Кунсткамере, уродами заспиртованными, хе-хе-хе, — мерзко засмеялся зловредный старец.

— Ой, — сказала перепуганная Машка, — Тогда не надо, я в тюрьму не хочу!

— Не робейте, барышня, — отмел сомнения Эрдрум, — эта штучка с предохранителем — через полчаса клиент очухается, и что он вам предъявит?

— Ну, хорошо, оставим ветку, — неуверенно заявила Машка, — Все уже?

— Ан нет, — ехидно ответил Творец. — Как ты лохам собираешься являться? Надо эффектно, чтобы пипл схавал. Хочешь, торнадо тебя на землю перенесет, хочешь — на облаке спустишься, или вот в сияющей ладье… А можно и по лестнице огненной — скромненько и со вкусом. Кстати! — Эрдрум задрал палец и возвысил голос: — В качестве звукового и визуального сопровождения бесплатно, заметьте, совершенно бесплатно, прилагаются гром и молния! — старикашка хитро подмигнул, и доверительным тоном добавил: — Лохи будут визжать и плакать!

— Да! Да! — Машка даже запрыгала, стоя в центре треугольника, представив, как она будет спускаться на улицы Питера по огненной лестнице. — Ах, я всегда так любила все эти спецэффекты! — прощебетала она, — Саша, на лестницу огненную крути!

К счастью, лестница была под рукой, и едва Шурик повернул на два деления башку последнего гада, у ног зазеркальной девы явилась крутая лестница, на которой плясали язычки неземного пламени.

— Готово! — облегчением заявил Шурик, любуясь в зеркале плодами своего нелегкого труда. Зрелище было отпадным — сказочно прекрасная дева с пышными белокурыми локонами стояла на верху пылающей огненной лестницы, а ее белый бархатный плащ, развеваясь на легком ветерке, открывал точеную фигурку с высокой грудью, едва прикрытую потрясающим кожаным бикини. Вепрева аж заколдобило.