Свежая кровь (СИ) - Володарский Вадим - Страница 16

— Гм… Подготовить для вас кабинет, который был для него предназначен? — Искандер Талаев бывал в Киеве максимум пару раз в год, и уж точно в офисе не работал. Что касается директора, то он выглядел лишь немного удивленным и озабоченным. Влад пришел к выводу, что больших грехов за ним нет, а на мелкие можно не обращать внимания.

— Было бы неплохо. Мне понадобится… какое-то рабочее место. — Кабинет можно было использовать не только для дел компании. — А еще введите меня в курс дела: где тут что, и кто чем занимается. Или дайте человека, который это сделает…

Директор на минуту задумался.

— Давайте сделаем так. Я вам сейчас расскажу основные вещи. Потом приставлю к вам временно кого-то из менеджеров, а позже вы сами подберете личного помощника. Водитель с машиной вам нужен?

— Вообще-то, нет, я сам за рулем. Но может понадобиться… на какой-то случай.

Первое знакомство с компанией он завершил после обеда. Увиденное Владу понравилось, а еще оказалось, что член наблюдательного совета должен получать зарплату. До недавнего времени сумма показалась бы ему очень привлекательной, но по сравнению с теми деньгами, которые хранились в Первом банка Каластана, это были, конечно, мелочи. Но не отказываться же было! Главному бухгалтеру он пообещал сбросить на электронную почту реквизиты своей банковской карты, — конечно, украинской; оставалось надеяться, что исполнительная служба уже отменила арест по иску Ольги об алиментах. Хорошо хоть, до каластанского счета она добраться не сможет. Хотя, если узнает, может попробовать… Но на наследство алименты не начислялись в любом случае, к тому же, добиться выполнения решения украинского суда в России — та еще задача. Быстро это не будет, и в Хасанкале этим будет заниматься Салман Таханов. А со стариком так просто не справиться…

Сегодня же Влад отправился к его, — и некогда собственному, — украинскому коллеге. Тот занимался тем, в чем сам он силен не был, — налоговым правом. Александру Васильевичу Руденко было под шестьдесят, и он был одним из лучших в этом. Влада он давно знал, но не понимал, почему тот решил записаться к нему на прием. Об истории с лишением права на профессию Руденко знал, — собственно, все знали, среди киевских адвокатов она в свое время вызвала скандал. Но какие у него могли быть крупные налоговые дела? Мелкими Александр Васильевич не занимался.

Впрочем, поздоровался, как всегда, как и положено было с коллегой. Влад подумал, что, по крайней мере, все «профессиональные» знакомые у него остались. Можно сказать, даже появились новые, если считать Таханова.

— И о чем вы хотели посоветоваться, Влад? — спросил Руденко. Он думал, что собеседник устроился на какую-то работу, по которой надо было обратиться к специалисту его профиля. Некоторые клиенты попадали к нему именно так. Но получил неожиданный ответ:

— О наследстве. Собственном.

— Рад за вас. — Александр Васильевич улыбнулся. Подавленным потерей гость явно не выглядел. — Если вы ко мне пришли, то, наверное, наследство немалое. Но… какие же с ним проблемы?

— Более, чем немалое, — пояснил Влад, понимая, что, какая бы адвокатская тайна не была предусмотрена законом, слухов, по меньшей мере в профессиональных кругах, не избежать. — Но главное, что российское. Да еще и… довольно сложное. Но я уже все с другим наследником поделил и оформил, а теперь возникает вопрос налогов. И как их не платить дважды — в России и Украине.

— Понятно. — Именно на таких вещах, как избежание двойного налогообложения, Руденко и специализировался. Ему, действительно, стало понятно, почему Влад именно к нему пришел. — Тогда давайте разбираться, что же вы там получили, и сколько заплатили… Зная вас, предполагаю, что документы у вас при себе.

— Да, конечно. — Влад раскрыл «дипломат» и положил на стол толстую папку. И через десять минут даже опытный Александр Васильевич не мог скрыть своего удивления. — Еще у меня будет к вам один вопрос…

А через пару часов Влад вышел из его кабинета с пониманием, сколько примерно придется ему заплатить, и оставив копии документов, чтобы Руденко поискал пути, как уменьшить эти суммы.

И достал свой смартфон. На нем было несколько сообщений и один звонок, на который он не ответил, потому что во время разговора с адвокатом отключил звук. Номер был незнакомый, поэтому он начал с сообщений. Одно было от Искандера. Тот сообщал, что автомобили с учета сняты, и три, которые оставались в Каластане, на учет на имя Влада поставлены. Доверенность, в которой дом в Хасанкале был указан, как его место жительства, пригодилась, а именно такую ​​Влад оформил в консульстве. К сообщению даже было добавлено фото «Субару», на которую переставили номерной знак с черного «Мерседеса», на котором Влад ездил в Ростов, — А005АА. На «Астон-Мартине» прогнозируемо был номер 007, поскольку именно автомобили этой марки часто снимались в фильмах о Джеймсе Бонде, но теперь он перекочевал на «Мерседес» — купе, тоже остававшийся в Хасанкале. А вообще, писал Искандер, местные гаишники были очень довольны: более десятка «крутых» номеров им сдали, и теперь их можно было выдать кому-то повторно, — точнее, продать… Теперь, продолжал он, надо было заниматься таможней и отправкой машин. Которые еще предстоит загонять на автовозы, — те к дому, который стоял на узкой и крутой улице, подъехать не смогли бы. Влад ответил, чтобы Искандер продолжал заниматься этим, и держал его в курсе. И что тому придется хоть немного, хоть триста метров, но проехать за рулем «Бугатти». После этого предложения он поставил смайлик. У Искандера было чувство юмора.

Проверил еще несколько сообщений, а затем нажал на строку в перечне звонков, выделенную красным, — тот самый звонок, на который он не ответил, пока разговаривал с адвокатом.

— Добрый вечер. — На улице уже было почти темно. — Вы мне звонили, извините, не мог ответить. — Привычка перезванивать в таких случаях осталась от работы адвоката.

— Добрый вечер. Это Владлен Бурсак, так? — послышалось в трубке. — Спасибо, что позвонили. Это вас из СБУ[3] беспокоят, следователь Дорошенко Сергей Павлович.

— Слушаю вас, — ответил с удивлением Влад. Кажется, никаких дел у СБУ к нему не должно было быть. Может, дело было в поездке в Россию? Но тогда к нему бы пришли оперативники, а не позвонил следователь.

— Вы могли бы завтра подъехать ко мне? Где-то в первой половине дня.

— Мог бы. — Никаких планов, которые нельзя было бы скорректировать по времени, у Влада не было. — Но в чем дело?

— Надо вас, как свидетеля, по одному делу допросить, — успокаивающе сказал следователь. — Ну… скажем, в десять утра?

— Хорошо, я буду. Где?

— Знаете Аскольдов переулок? — Там находилось киевское управление СБУ. На Печерске, недалеко от станции метро «Арсенальная». — Вот и хорошо, буду вас ждать.

Закончив разговор, Влад на какое-то время задумался. Да, СБУ могла иметь интерес к человеку, только что вернувшемуся из России. Но интерес разве что оперативный, а тогда его бы не вызывали на официальный допрос. Конечно, следователи испокон веков умели «мягко стелить», и, теоретически, всегда существовала вероятность превратиться из свидетеля в подозреваемого. Но для этого нужно было хоть какое-то основание. Чтобы спецслужба, — даже не полиция, — начала «раскручивать» на уголовное дело человека, который вообще не имел отношения ни к одной из сфер ее интереса? Такого он припомнить не мог. Бывало, что тем, кто занимался макетами оружия, пытались «шить» оружие боевое. Тому, кто имел отношение к экпорту каких-то «чувственных» товаров, могли «нарисовать» нарушение правил их вывоза. Но вряд ли что-то серьезное могли предъявить, если ни к каким делам, интересным службе, человек ни сном, ни духом… А если бы интерес был связан с его поездкой в ​​Каластан… Никакого связанного с этим уголовного производства существовать не могло, в конце концов, он только вернулся… Если бы дело было в этом, к нему бы пришли оперативники, а не следователь официально вызвал на допрос. Поэтому особой опасности он не видел.