Штурмовик (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 27

— Вчера вечером кислую капусту подавали со свининой, вот и тарахтели! — объяснил усачу высокий, но слегка сутулый парень с густыми черными волосами, завивающимися в кудряшки на лбу.

— Ага, мясом и не пахло, зато капусты от души накидали в котел! — возразил еще один служивый.

— Поговаривают, что нас специально так кормят, потому что хотят направить на Пакчет, чтобы мы одним лишь пердежом испугали всех дарсийцев на фронте!

Теперь гоготали и в коридоре. Даже усач с трудом сдержал улыбку.

— Придурки, — сказал он и внимательно посмотрел на меня. — Слышал я эту историю. «Дампир», кажется?

— Он самый, — кивнул я.

— С кем не бывает, — осведомленный товарищ встал, подошел к нам и протянул руку. — Серехо. Сержант этих оболтусов. Вы располагайтесь, пока мы пузо будем набивать. Насчет завтрака вам сказали? Ну, ничего, не помрете с голоду. Легче будет на плацу показать, на что вы годны. В дальнем углу две кровати, можете занять. Одеяла и простыни возьмете у кастеляна. Я потом покажу.

Серехо ушел, а мы, оставшись одни в опустевшей казарме, переглянулись.

— Что ты об этом думаешь? — с любопытством спросил я мнение Рича.

— Или нас намеренно вводят в заблуждение, — рассудил напарник, — или эти парни готовят какую-то пакость. Что-то подозрительно мягко с нами обошлись.

— Прописку позже устроят, — хмыкнул я. — Ладно, гадать не будем, пошли устраиваться, что ли. Покемарить чуток хочу.

Рич вскинул голову, в его глазах промелькнуло удивление, но задавать лишних вопросов он пока не стал. Я же говорю: сообразительный парень.

После завтрака Серехо повел нас в каптерку, где мы получили грубое солдатское постельное белье, а также черную униформу, так хорошо знакомую мне при созерцании атак штурмовиков на вражеские корабли через подзорную трубу. Теперь и мне предстоит побыть в их шкуре. Как там старинная русская поговорка гласит? От сумы и тюрьмы не зарекайся? Что ж, народная мудрость универсальна во всех мирах, в этом ей не откажешь.

Форма была слегка узковата в подмышках. То ли села после стирки, то ли предшественник мой был худоват. Натирать будет. Штаны были нормальные, так же, как и сапоги. Пока приводил себя в надлежащий порядок, заметил, что несколько человек сбились в кучку и периодически поглядывали в нашу сторону. Все они явно были из южной провинции, худощавые, с узкими скулами, черноволосыми и с жесткими кудрями. Лица у всех от природы смуглые. Явно из портовых городов. Или из Гринмара, или из Элодии. Я обратил внимание, что один из них, словно неврастеник, все время дергает плечом или чешет шею, но глаз своих с нас не спускает, хотя делает вид, что ему вообще все безразлично.

— С этой компанией надо быть поосторожнее, — тихо, но внятно сказал я.

— Я уже заметил, — кивнул Рич, натягивая сапоги. — Такие людишки любят делать пакости во время обучения. Наверняка попытаются пырнуть чем-нибудь, если будут бои с холодным оружием. Я хочу спросить, капитан: вы когда-нибудь дрались на ножах? Не подумайте, что чем-то хочу унизить или оскорбить….

— Зови меня просто: Вестар, — попросил я и улыбнулся. — Здесь мы в одной лодке, и держаться надо вместе. Хотя бы на первое время.

— Тогда я — Рич, — раздвинул губы в ответной улыбке бывший флаг-лейтенант.

— Выходим на улицу! — раздался рев Серехо. — Шевелитесь, улитки беременные! У нас по расписанию абордажный бой! Живо подняли свои задницы и исчезли отсюда! Новички, вас тоже касается!

Стало веселее. Мы выскочили наружу, и пошли по коридору, заполненному гомонящей толпой. Кажется, все подразделения куда-то торопились. Крики, ругань и хохот взлетали под высокий потолок и гасли в многочисленных арочных перекрытиях.

«Ночные душители» уже построились в неровную колонну и ждали команды. Я и Рич встали в последнем ряду сразу за тем самым южанином с дергающимся плечом.

— Так, заткнулись все! Подтянулись, животные, выправили ряд! — рявкнул Вальтор. — Сейчас идем в арсенал и получаем оружие. Отрабатываем абордажный бой на высоте.

Послышались восклицания. Штурмовики одобрительно загудели.

— Тихо там! — Вальтор даже не повышал голос, но тишина наступила мгновенно. — Пошли, пошли!

Наше подразделение обогнуло казарму и направилось в сторону сосняка к большому каменному сараю с массивными окованными воротами, которые сейчас были приоткрыты, и там маячили несколько стражников, но вооруженных только дубинками. Видимо, комендант Амельфи опасался бунта штурмовиков, и давать оружие своим людям не хотел во избежание внезапного нападения на них и разоружения. Дубинка, конечно, тоже оружие не слабое в умелых руках, да и дурак может замолотить жертву до состояния отбивной, но в критической ситуации деревяшка не сможет решить исход боя, если начнут месить толпой.

Я уже заметил, что только на стенах стража стоит во всеоружии, даже арбалеты имеются, и никто с прохладцей не относится к своему делу. Не дай бог бунт — всем достанется. Но рассуждая логически, штурмовики — особая категория заключенных, которым все равно есть что терять. Можно потерять свою жизнь в бою, и тогда потомкам вернется доброе имя и титул, а можно бездарно слить все в канализацию одним только намеком на бунт. Что он решит в жизни осужденного? В принципе, ничего хорошо его и не ждет. А вот дети и последующие поколения будут проклинать своего дебила-предка, лишившего их привилегий до самого исчезновения всего рода. Здесь все серьезно. «Родовая книга» ведется скрупулёзно и со всей основательностью. В каждой дворянской семье есть этот фолиант, который периодически дополняется и перепечатывается.

Местный контингент прекрасно понимает, что имперская стража нужна для порядка, и затевать какие-то ненужные телодвижения ему совершенно ни к чему. Все равно большая часть жизни проходит в походах и боях. Кто-то погибает, кто-то получает прощение, а остальные возвращаются в казармы до следующего боя. Так и живут.

В арсенал заходили по несколько человек. Вальтор и Серехо уже были внутри и зорко посматривали на своих подопечных. Причем оружие брали не абы какое, а по какому-то строго определенному плану. Часть штурмовиков вооружилась кортиками, палашами или саблями, а других заставляли брать помимо этого оружия еще и интрепели^[7]. Мне и Ричу достались именно они, а в нагрузку получили кортики. Мой был весь побитый, кое-где на клинке были сколы, тщательно зашлифованные и затупленные, как и острые кромки всего оружия.

— Чем-то недоволен, Вестар? — спокойно спросил мой командир, видя, что я тщательно осматриваю кортик.

— Я? — удивление на моем лице было настолько искренним, что Серехо хмыкнул. — Если бы вы знали, как я доволен, что вообще живу! Просто великолепный кортик!

Наконец-то я разглядел, что за странное сооружение высилось на плацу, которому лучше бы подошло название «полигон». Это и был настоящий полигон, с настоящей полосой препятствий в виде вертикальных щитов, каких-то веревок, протянутых между столбами, всевозможных приспособлений, призванных физически измотать того, кто вздумает пройти весь этот лабиринт. У нас же задача была проще. Взять на абордаж корабль противника. Всего-то.

Невозможно описать, как выглядел не только корабль этого гипотетического врага, но и тот борт, с которого нам предстояло начинать атаку. Перед нами величаво качались под своим весом две огромных деревянных платформы с наращенными бортами, и их держали мощные цепи, обвязанные вокруг столбов. Каждую платформу поддерживало по восемь массивных бревен. Наверх вели веревочные лестницы. Мало того: обе конструкции были связаны системой блоков, которые приводились в движение и могли раскачивать тренажеры с разной степенью колебаний, увеличивая их амплитуду. В общем, полная имитация боя на морских просторах. Я точно знал, что при воздушном абордаже качка предельно низкая из-за устойчивости кораблей, и там нужны совершенно другие навыки боя. Однако штурмовики работали при любых обстоятельствах.