Кирка тысячи атрибутов (СИ) - Сугралинов Данияр - Страница 15

Гор, очки жизни: 10/180.

По краям экрана густела, сползаясь к центру, краснота, варвар стал двигаться медленно и хуже слушаться геймпада. Егор навел перекрестье на сундук, прожал кнопку - со звуком откинувшейся крышки перед ним раскрылся интерфейс хранилища всего на девять слотов. Он перетащил туда кирку... не влезает!

Гор, очки жизни: 5/180.

Как не влезает? Почему не влезает?! Не может быть! Ах да, она сразу три ячейки должна занять: две нижние по диагонали и третью левее, всё вместе в форме цифры '7'. Кирку надо класть в сундук с учетом этого!

Красная пелена сдвинулась, оставив для обзора только пятно в центре экрана. Наконец, 'Кайло хозяйки Медной горы' легло на место, Егор еще успел бросить туда топор Шо Хима, а потом увидел:

Ваш персонаж (Гор, варвар 3 уровня) погиб.

Воскрешение возможно через: 00 часов 59 минут 57... 56... 55...

Это ваша первая смерть за сегодня.

Желаете воскресить персонажа в ближайшем городе прямо сейчас за 5 кристаллов?

Ваш текущий баланс: 4 кристалла.

Желаете пополнить баланс кристаллов?

Парень отключился, встал и вдруг понял, что у него дрожат руки. Вытянув их перед собой, несколько раз крепко сжал и разжал кулаки, постоял с растопыренными пальцами, глядя на них слегка слезящимся глазами, потом усмехнулся, пожал плечами и пошел разбираться с мамой.

Из-за стены донесся вскрик и звук падения.

- Мама! - перепуганный Егор бросился в спальню.

Мамы не было на диване, на котором он устроил ее перед телевизором, костыль у стены тоже не стоял. А ведь Егор говорил ей, чтобы не ходила одна! Сам виноват: не подошел, когда звала...

Проклиная себя за черствость и эгоизм, Егор поспешил в ванную комнату и на пороге увидел лежащую на боку маму. Костыль валялся рядом. Она споткнулась и упала! Неужели не дышит?!

Парень запаниковал, засуетился, но взял себя в руки: бегом вернулся в спальню, схватил мобильник, вызвал 'скорую'. Затем подбежал к маме, пощупал ей шею... вроде пульс есть... но лицо посинело! Кажется, Елизавета Павловна сверху говорила, что когда-то работала медсестрой. Надо позвать ее!

Соседка на стук открыла не сразу, сначала настороженно спросила из-за двери, кто это там, хотя через дверной 'глазок' должна была Егора прекрасно разглядеть.

- Елизавета Павловна, там мама... Она упала, ей плохо!

Тут бабка, всегда казавшаяся ему вредной, повела себя на удивление деловито. Отодвинув его, ни слова не говоря, устремилась в их квартиру, там опустилась на колени возле лежащей женщины и проверила пульс. Мама в этот момент застонала и пошевелилась.

- Жаль, давление не могу проверить, - пробормотала Елизавета Павловна. - Так, Егор, она головой ударилась, вот гематома на затылке, но небольшая. Сердце бьется, дышит. Давай ее ровнее положим, чтобы не придавливала ногу, помоги.

Они уложили маму на спину, Егор сбегал за маленькой подушечкой с дивана, которую осторожно сунули ей под голову.

- Что еще надо сделать, Елизавета Павловна?

- Скорую ты вызвал?

- Конечно.

- Лучше не трогать и подождать, раз она уже в себя приходит.

Мама снова застонала, веки ее затрепетали, и тут как раз из двора донесся звук сирены - быстро они приехали! Егор успокаивающе потрогал маму за руку, а потом бросился открывать.

Вошли два врача 'скорой': парень с медицинским чемоданчиком и женщина за сорок. Егор сразу провел их на кухню. Елизавета Петровна встретила врачей словами про плохо заживающую после перелома ногу, пульс, гематому на затылке от удара о пол. Врачи тоже померили пульс, затем, обменявшись парой реплик и уточнив у Егора, были ли у мамы инсульты и инфаркты, сделали ей инъекцию.

- А у нее инфаркт? - с замиранием сердца уточнил он

- Нет, но есть серьезный риск инсульта, - сказал молодой врач.

Дальнейшее для Егора смешалось в череду событий, где он, увы, был пешкой, бросающейся помогать в ответ на скупые реплики вроде: 'Придержите носилки, молодой человек' и 'Откройте дверь', - но сам не владел ситуацией и ничего не решал. Носилки, подъезд, 'скорая', холл больницы, коридор, снова носилки, дверь палаты и долгое ожидание... Только здесь он более-менее пришел в себя, а потом вышедший врач объяснил, что у мамы предынсультное состояние, сильный ушиб и что-то еще, и к ней сейчас лучше не идти, но вот завтра с утра надо принести то-то и то-то...

Врач внимательно поглядел на Егора и позвал медсестру. Та под его диктовку записала на листке из блокнота перечень того, что надо привезти, после чего он добавил, что прийти необходимо с утра, тогда будут подробности.

- Не нравится мне ее нога, - сказал еще врач. - Возможно, понадобится операция.

На улице Егор окончательно пришел в себя, встряхнулся, даже по щекам себя похлопал, при этом ненароком выпустив листок, тут же подхваченный ветром. Под сочувствующими или насмешливыми взглядами посетителей больницы бросился за списком, который кружился, улетая все дальше, и едва догнал. Перечитал, сложил вдвое и сунул во внутренний карман. Тапочки, полотенце, халат, белье, разрешенные продукты, лекарства... Ну да, эта больница, что называется, социальная, то есть бесплатная, элементарные лекарства и самая простая еда тут есть, но не более.

А денег голяк.

Вспомнив про звонок из банка, Егор поспешил туда, благо знакомое отделение, где он чаще всего обслуживался, находилось недалеко от дома. Но опоздал, банк уже закрылся. Снять деньги со счета в банкомате отделения тоже не смог, получив в ответ сообщение об ошибке. Видимо, деньги зависли на счету: сначала придется подтвердить происхождение перечисленной суммы... Ясно, что для банка она крошечная, однако это первый валютный перевод на его счет, и у них своя процедура: а вдруг Егор террористическую деятельность собирается спонсировать?

Невесело хмыкнув, он вернулся домой. До смены в салоне оставалось полтора часа. 'Соберись, возьми себя в руки!' - сказал себе Егор и первым делом сходил к Елизавете Петровне, поблагодарил ее за помощь. Та расспросила, что говорил врач в больнице, и сказала, что завтра сама наведается к маме. И тут же, как по взмаху волшебной палочки, снова превратилась во вредную доставучую бабку: начала читать многословную проповедь о том, как важно молодежи помогать старикам, так что Егору пришлось ее в конце концов прервать, сказав, что опаздывает на работу.

Без мамы, которая вроде была тихой и не очень требовательной, в квартире все равно стало совсем пусто. Он вспомнил любимую поговорку одного знакомого: чтобы облегчить голову, загрузи тело. Егор поотжимался, поприседал так, что аж круги перед глазами поползли, снова зарядил отжимания и, обессиленный, рухнул на пол. Сердце колотилось в груди как сумасшедшее. Отдышавшись, он поднялся, принял душ. Наскоро обдумал план действий: с утра, прямо из салона - в банк, там разобраться с деньгами, снять их, купить самое необходимое для мамы - и в больницу. Поговорить с врачами, они скажут, как быть дальше.

И опять-таки нужны деньги. Причем завтра может выясниться, что их надо много!

Взгляд остановился на черном пластиковом ящике приставки у телевизора. Щель на ней мягко горела бледно-оранжевым. По сути, это ведь сейчас как сундучок с золотом для него. Не сундучок - настоящий огромный сундук, а внутри все сокровища мира. Надо только перевести их из виртуального состояния в реальное. У него просто нет другого выхода.

Егор притащил из кладовки старую сумку, отключил приставку, обмотал проводами и упаковал. Оделся и пошел на работу. Там можно играть всю ночь.

***

В салоне с незатейливым названием 'Суперсвязь' командовал Михалыч, немногословный обрюзгший мужчина лет на двадцать старше Егора. Он как раз принимал дневную кассу, в то время как второй продавец выпроваживал последнего клиента. Егор расписался в журнале ночных смен, приняв на себя охрану объекта, и Михалыч с продавцами ушли, заперев его снаружи. Ключи от дверей у ночного охранника были, но владельцы салона крайне не рекомендовали ими пользоваться: сидишь всю ночь внутри, вот и сиди. Тем паче в кладовке был чайник, чай и чашки, там же обычно лежала пара упаковок дешевого печенья и лимон.