Наш с тобой секрет (СИ) - "Every Elen" - Страница 8

— Что это?

— Интернат, в котором мы росли. Когда мы были детьми, мама с папой забрали нас. Даже не верится, что говорю это тебе, — Лиам захлопнул дверь машины и стал рядом. — Я пытался выяснить, что именно произошло, что историю наших приемных родителей я знаю лишь поверхностно.

— Никогда бы не подумала, что такие люди, как они смогут принять в семью кого-то вроде детей из детского дома, — в какою-то секунду я замолкаю, думаю, его это может расстраивать, — прости.

— У них были близнецы, мальчик и девочка, примерно нашего возраста, на самом деле, разница всего год. Дети росли болезненными и агрессивными.

— Откуда…

— Я спросил у домроботниц и все сложилось воедино. Кто-то говорил, что они спрыгнули с крыши, кто-то говорил, что их тела нашли в бассейне нашего семейного поместья. Родители ни разу не привозили нас туда, так что, есть предположение, что что-то из этого правда.

— Думаешь, дети погибли?

— Не знаю, но что-то там случилось такое, от чего пришлось сменить весь персонал и это до ужаса пугает.

Мы стучим в дверь, никто не открывает. Мы обходим здание, с другой стороны. Никого нет, кроме этой женщины. Когда она оборачивается лицом к нам, Лиам хватает ее в объятия, прижимается, словно, малое дите.

— Миссис Харис. Боже, как давно это было, — она гладит Лиама по волосам, он наклоняется так, чтобы ей не приходилось становится на носочки.

— Достаточно, но я все еще помню ваше прекрасное отношение к нам с Эмми.

— Эмми, значит…

— Новые родители дали нам другие имена.

Что? ТО ЕСТЬ, эти чокнутые потеряли своих детей и решили заполнить пустоту другими детьми? Как это понимать? Мне непонятны многие детали, и как распутать этот клубок из совокупностей и тайн, мне пока что не ясно.

Мы заходим во внутрь. Лиам и Миссис Харис, весьма приятная и добрая женщин, отходят в сторону и о чем-то беседуют. Я рассматриваю длинный светлый коридор. Фото детей, их авторские рисунки, групповые снимки.

Один из рисунков цепляет взгляд. Самолетики. Много самолетиков. На одном большом листе так много самолетиков. Я беру телефон и фотографирую.

Нолан Грамс, 13 лет

Смотрю дальше. Фото близнецов, и по правде говоря, я не сразу понимаю, что это не две девочки, а мальчик и девочка. Это Лиам и Эмми, в детстве они просто две капли воды, одинаковые стрижки и шорты с футболкой. Но на этом фото есть третий. Темноволосый парень с пугающий взглядом и черными глазами, он смотрит из под низу, от чего выглядит еще более шизануто, а руки он спрятал за спину.

— Это Нолан, — Лиам подходит сзади, кладет руку мне на плечо, мурашки пробегают по телу. — Пойдем.

Мы уходим. Все, что нужно он выяснил, но я еще нет. Он должен рассказать мне, о чем они говорили, меня это теперь тоже касается. Это становится не до конца логическим. Я бросаю взгляд на окна, там ведь тоже своя тайна.

Маленький Лиам сидел возле песочницы, колупался в песке синей лопаткой, Эмми сидела на лавочке и забавно дрыгала ножками. Летний день был до ужаса спокойным и солнечным, ни единой тучки, но жарко не было, и дети могли спокойно гулять на свежем воздухе.

— А правда, что нас скоро заберут?

— Да, нас обязательно заберут отсюда, — Лиам был сосредоточен, старался вырыть яму, как можно глубже, чтобы можно было вырыть тоннель для машинок.

— Я не хочу, мне нравится здесь. Нолан тайком подкладывает мне цветы. Смотри, — Эмми поднимает цветок выше, чтобы Лиам тоже увидел ту красоту и разделил с ней восторг, — сегодня это ромашка.

— Не нравится он мне, сестра, странный он, мрачный какой-то.

— Он такой же ребенок, как и мы!

Эмми была доброй, наивной что ли, а Лиам смотрел на все иначе, еще с ранних лет он видел жизнь во всех превосходствах, взвешивал «за» и против».

Несколько лет спустя

— Ты не можешь так просто взять и уехать в Японию на заработки, ты не модель, Лиам, а если не пройдешь этот чертов кастинг? Что, если они тебе откажут?

— Я вытащу нас из этой дыры, Эмми, — Лиам кладет руку сестре на затылок и нежно целует ее в висок. — Я обязательно заберу тебя отсюда Эмми.

Лиам хватает небольшую сумку с пожитками и мчит в аэропорт. Он думает, что это единственное, что принесет ему достаточно денег, чтобы он смог забрать Эмми от этих людей, от мамы с папой. «Мамы с папой».

Лиам

Эта девушка мирно спит в моей постели, пока я привыкаю к дивану. Нам пришлось соврать ее маме, что она решила жить отдельно и полностью отдаться взрослой жизни. Иногда я вижу, как она грустит. У нее есть мама, я думаю, она скучает. Мне приходится держать все в секрете, держать в секрете этот дом и ее. Темные волосы, словно, водопады струятся по хрупким оголенным плечам, она выше Эмми и шире, но такая невинная и нежная.

— Черт, — я ругаюсь, чувствуя, как внизу живота собирается нервный ком. — Что с тобой, Лиам?

Она приоткрывает один глаза, подтягивается и, словно, принцесса из добрых сказок поднимается с постели. Эти белые стены в ее присутствии становятся еще светлее.

— Доброе утро, — ее улыбка, и мне так тяжело держать себя в руках.

Я хочу подойти ближе и просто коснуться ее.

— Нужно поехать в тот особняк.

Мы переходим на кухню, я завариваю чай и протягиваю ей овсяное печенье.

— Когда ты успел? — она красива, когда улыбается, улыбка ей к лицу.

— Утром.

— Ты оставил меня одну?

А ведь правда, я оставил ее одну, как Эмми. На какие-то пару месяцев я оставил ее одну, и за эти пару месяцев я уже не знал, что за человек моя сестра. Она казалась такой же, но какие-то тайны. Я готов был убить ее ухажера, но чем больше я смотрел на них, тем больше понимал, что не было между ними ни чувств, ни отношений, взаимовыгоден ей.

— Не знаю хорошая ли это идея.

— Уже не будет плохих идей, Лиам. Просто ниточки, за которые мы дергаем. Мы, как загнанные в угол звери, просто ищем выход.

Мы загнанные в тупик. МЫ не должны были жить эту жизнь. Что, если я привяжусь к этой девушке? Она живет в моем доме второй день, а я уже чувствую эту тягу, это отличие от других. Она простая, глупая, но отважная.

Спустя час уютная кухня сменяется особняком.

— Будто мы копаемся в обрывках прошлого, не находишь? Это здание еще в более ужасном состоянии, чем приют.

Я видел его лишь на фото, когда мне говорили играть того, кем я не являлся. Мать показала фото, показала детей на фоне красивого каменного здания. Тогда я готов был визжать от восторга, что попал к таким людям, но позже я понял, что я такая же пешка, как и все остальные в доме.

— Оно осталось без ухода.

— Но я только что видела чей-то силуэт в окне.

Все, что происходило, походило на фильм ужасов. Дверь была не заперта, мы вошли во внутрь. Было сыро и пыльно, вся мебель была накрыта белой тканью. Сэм старалась держать ближе. Признаюсь, мне и самому было страшно.

— Ой, — она подлетает ко мне и просто виснет на моей руке. — Там, будто, что-то смотрело на нас.

Мы медленно и неуверенно заглядываем в комнаты на первом этаже. Одна комната была большой гостиной с камином, вторая уютной столовой для большой и дружной семьи. В какой-то момент стало грустно, что мальчиком с фото был не я. Мое имя не Лиам, и я никогда им не стану.

Я беру ее за руку, чтобы она была рядом, и в тоже время у меня была свобода действий.

— Твое имя… Какое оно?

— Лиам.

— Настоящее.

— Если я тебе его скажу, то тебе придется остаться со мной навеки вечные.

Ее смех кажется немного нервным. Да, знаю, не та обстановка для шуток.

— Даже не знаю плюс это или минус, — мне кажется, всего на секунду она сжала мою руку сильнее.

— Мое имя…

Я не успеваю договорить, как слышу щелок и шаги за спиной.

— Кто такие? У вас есть 5 секунд, чтобы убраться отсюда.

Лицо этой старой женщины кажется мне знакомым. Я видел его на фото мамы. Домоправительница Мисс Ньюман. Женщина с жестким характером, которая на всех фото была грозной и недовольной. Я поворачиваюсь, пряча Сэм за спину, она дрожит. Эта девушка дрожит, но она рядом, она со мной.