Самые трудные дни (Сборник) - Чуйков Василий Иванович - Страница 20

Сталинградская операция подходила к концу…

14 февраля Советская Армия освободила Ростов. Враг отступал.

Георгий Павлович Кузьмин направляется в гвардейский истребительный авиационный полк на должность помощника командира по воздушно-стрелковой службе. Здесь Георгий лично знакомится с Героями Советского Союза, о которых много слышал и с которыми взаимодействовал в боях за Волгу: Алексеем Алелюхиным, Аметханом-Султаном, Владимиром Лавриненковым, Павлом Головачевым, впоследствии дважды Героями Советского Союза, братьями Королевыми и другими прославленными асами.

— Часть наша славная, — с теплотой в голосе рассказывает о боевых традициях гвардейского полка заместитель командира по политчасти подполковник Николай Андреевич Верховец, — сокол на соколе. Одних Героев Советского Союза более двадцати.

— Будьте уверены, не подведу, — с улыбкой, но вполне уверенно заверяет Георгий Кузьмин.

Замполит крепко жмет ему руку.

— Не хвалюсь. Сам обо всем знаешь. Под Сталинградом вместе сражались.

— Как не знать. Знаю.

Николая Андреевича Верховца знали в полку как способного, уравновешенного человека, чуткого к людям. Встречи с ним всегда приятны.

«Чем-то он мне напоминает комиссара эскадрильи Григория Валового. Такая же лучистая улыбка, крепкие рукопожатия. Долго я тебя, Гриша, помнить буду, — вздохнул Георгий. — У настоящих комиссаров, видно, много общего».

С командиром гвардейского полка встреча была короткой. Известный еще по воздушным боям в Испании и под Одессой, Герой Советского Союза Лев Львович Шестаков умел видеть в летчиках лучшие черты и быстро располагал к себе.

^{На снимке: Герой Советского Союза гвардии капитан Г. П. Кузьмин (крайний справа) среди боевых друзей.}

Вот он идет к Кузьмину, словно к давно знакомому. Заметив нашивки тяжелых ранений на груди и орден Красного Знамени, уважительно замечает: — Боевик. Рад, что у меня будет такой помощник. Прибытие в полк Кузьмина совпало с годовщиной присвоения полку звания гвардейский. На празднике отметили и 260-й боевой вылет Георгия Павловича. На фюзеляже его «Яка» художник подрисовал девятнадцатую красную звездочку — количество сбитых немецких самолетов.

— Рисуй поярче, — советовал Верховец, — пусть «рихтгофены» знают, с кем имеют дело.

28 апреля 1943 года Георгий Павлович Кузьмин был удостоен звания Героя Советского Союза. К этому времени он совершил 276 боевых вылетов и сбил 21 самолет противника.

И снова ежедневно бои в воздухе. И снова, как под Сталинградом, в хаосе позывных и команд в эфире слышится тревожное:

— Ахтунг! В воздухе ас Кузьмин!

— Знали, гады.

— Атакую! Прикрой!

Это голос командира. Кузьмин выполняет команду. Он весь — внимание. Ищет врага. Где он?

Уничтожив в многодневных упорных боях еще несколько гитлеровских стервятников, Георгий Павлович Кузьмин утром 18 августа 1943 года вылетел с эскадрильей на свое последнее боевое задание — прикрыть начавшие наступление наземные части в районе Саур-могилы у реки Миус…

На родине Георгия Павловича Кузьмина в городе Заозерном Красноярского края одна из улиц названа его именем. Восьмилетней школе, где учился Г. П. Кузьмин, также присвоено его имя. Под портретом отважного летчика, написанным школьным художником, начертаны слова:

«Пускай ты умер!.. Но в песне смелых и сильных духом всегда ты будешь живым примером!..»

В упорных, кровопролитных боях гитлеровцам летом 1942 года удалось потеснить наши войска к Волго-Донскому междуречью. Правобережные железные и шоссейные дороги, идущие на Сталинград, были перерезаны. Волга стала единственной магистралью, связывавшей Сталинградский и Юго-Западный фронты со страной. Фашистское командование отлично понимало, что представляла тогда река для обороны города. Прервать по ней движение — значит, оставить защитников Сталинграда без продовольствия и боеприпасов. Вот почему гитлеровцы предпринимали поистине отчаянные усилия, чтобы прервать сообщение на этой «дороге жизни». Уже в июле, когда бои шли еще в придонских степях, фашистская авиация стала бомбить и обстреливать суда и пристани, минировать реку. Мины, оснащенные магнитными и акустическими механизмами, сбрасывались в реку на парашютах. Причем ставились эти мины на наиболее узком фарватере.

Речники вместе с моряками Волжской военной флотилии тралили судовой ход, ограждали заминированные участки красными бакенами. Несмотря на это, уже в первые дни на минах подорвалось несколько судов. Беззащитные грузовые и пассажирские суда гибли и при бомбежках. В связи с этим по распоряжению Государственного Комитета Обороны речные суда начали оснащать вооружением — зенитными пушками и пулеметами. Результаты такой меры не заставили себя долго ждать. Вооруженные суда стали отражать атаки фашистских стервятников и даже сбивать их.

Но враг неистовствовал. Ему нужно было во что бы то ни стало разбить волжский флот, прервать движение по реке. Только в этом случае фашисты могли рассчитывать на полную блокаду города. В ответ на это советское командование, партийные организации города и области предприняли ряд мер по упорядочению работы речников. Обком и горком партии в помощь политотделу Нижне-Волжского пароходства направили ответственных уполномоченных — секретаря горкома по транспорту И. Н. Хлынина и автора этих строк. Часть работников горкома были посланы на суда, перевозившие раненых бойцов и вооружение, в качестве комиссаров. Вместе с политотделом посланцы горкома партии провели большую политическую работу среди волгарей, поднимая их на борьбу с трудностями военного времени.

В конце июля политотдел пароходства обратился к речникам Нижней Волги с письмом. В нем говорилось о большой опасности, нависшей над Сталинградом, и выражалась уверенность в том, что «не дрогнут и не отступят речники-сталинградцы, воспитанные на славных боевых традициях участников обороны Царицына. Город-герой при боевой поддержке речников-патриотов может и должен выдержать все испытания». В письме подчеркивалась главнейшая задача речников: «Ни в коем случае не дать врагу ни на минуту остановить движение транспорта по реке. Волга должна быть и будет важнейшей артерией, питающей фронт всем необходимым».

Это письмо, повсеместно обсужденное коммунистами, комсомольцами, всеми речниками, стало для них боевой программой действий. Волгари, воодушевленные любовью к Родине, лютой ненавистью к врагу, вершили чудеса героизма.

Огромную роль в мобилизации водников на славные трудовые и ратные дела сыграли комиссары — активисты береговых партийных организаций, присланные на суда. Личным примером и словом они воспитывали речников в духе высокого патриотизма и бдительности, всемерно крепили трудовую дисциплину.

Катер «Вторая пятилетка» работал на самом ответственном участке реки — переправе. Команда доставляла боеприпасы и пополнение защитникам города, вывозила отсюда раненых воинов и эвакуированных жителей. Действовала она умело и отважно.

Душой коллектива здесь был комиссар — бывший заведующий машиностроительным отделом горкома партии В. И. Егоров. Он всегда находился среди людей, в минуты досуга знакомил их со сводками Совинформбюро, рассказывал о героях фронта, о самоотверженном труде героев тыла.

^{С. Ф. Осипов.}

В опасные моменты Василий Иванович сам брался за дело, увлекая за собой экипаж. Однажды ночью катер попал под сильную бомбежку. Осколками бомбы смертельно ранило капитана В. А. Кадомцева.

Погиб на боевом посту и комиссар Егоров. Он посмертно удостоен ордена Ленина.