Скрипач - Жарчинская Инна - Страница 10

— Да я и сама не знаю. Веришь, странно как-то получается, весь вечер просидела в ресторане, пялила на него глаза, танцевала как умалишенная под его музыку, а имени так и не узнала — не у кого было узнавать, наверное.

— Как же так, — удивилась я, — столько людей, и никто не знает его имени? Но Даня-то должен знать, он ведь там работает.

— Ну и что? — насупилась подруга. — Может, там все знают, но я там никого не знаю, а у Дани спрашивать как-то неудобно.

С ума сойти с ней можно! Переспать с почти незнакомым мужиком ей удобно, а вот спросить имя другого такого же незнакомого мужика ей неудобно. Интересно, кто из нас умалишенный?

Внезапно за окном раздался страшный грохот, потом несколько минут царило молчание — и внезапно трубный глас Раисы Петровны разорвал эту противоестественную тишину.

— Уби-и-или!.. — вопила она, как милицейская сирена. — Человека убили! Да как же так можно жить?!

На этот риторический вопрос отозвался только Васька — слесарь, как всегда, пьяный в дым:

— Баба Рая, так ведь она теперь жить и не будет, отжила уже свое, кровососина. Есть-таки в мире справедливость!

Нам с Галкой стало интересно, что же произошло такое страшное во дворе и кого именно убили. Со всех ног мы бросились на балкон и стали высматривать, что же произошло.

Через два подъезда от моего начал собираться народ. Нам трудно было рассмотреть все в подробностях, и Галюня предложила:

— Пошли посмотрим, интересно же. Ну у вас и дворик! Трупы чуть ли не каждый день валяются. То маньяк, то вообще непонятно что. Весело живете. Собирайся, посмотрим, что произошло.

Я впрыгнула в сапоги, натянула полушубок и, не застегиваясь, выскочила из квартиры. Галка понеслась за мной. Нездоровое любопытство подгоняло нас в спину. Нездоровое, потому что молодым девушкам положено интересоваться не покойниками, а живыми людьми, предпочтительно противоположного пола.

Как всегда, первыми на месте происшествия оказались наши вездесущие бабульки. Вот удивительно, по двору ходят еле-еле, волоча ноги и опираясь на трость, а если где-то что-то случается, они оказываются в первых рядах. Потихоньку подтягивались и остальные жильцы.

Снег уже почти растаял. Вот ведь причуды погоды! Только вчера ночью у нас бесновалась настоящая буря, а теперь от нее остались лишь грязные лужи и небольшие кучки подтаявшего серого снега.

Я не сразу смогла разобраться, что произошло. На снегу лежала женщина в дорогой шубе, а вокруг кровавые пятна.

Прямо дежавю какое-то. Неужели и в самом деле у нас тут завелся маньяк?

— Кого убили-то? — поинтересовалась Галина. — Кто убил?

— Кого-кого, — передразнила Раиса, — взяточницу эту, Майку Жаднову. Она в детском садике заведующей работает… работала. Сосулька с крыши сорвалась здоровенная и точненько в голову. Ну, понадобились ей эти деньги? С собой заберет?

Майю Жаднову мне жалко почему-то не было. Эта высокомерная тетка мало у кого из жильцов вызывала симпатию. Я много раз видела, как к ее подъезду подходят женщины со здоровенными сумками — это работающие мамаши несли продукты, чтобы задобрить Майю и пристроить своего ребеночка в садик. Хотя сама заведующая предпочитала деньги, но и от «борзых щенков» она не отказывалась. На площадке две квартиры из трех принадлежали ей.

— Вот, — довольно объявила Раиса, — теперь посадят начальника нашего ЖЭКа. Эта сволочь тоже заслуживает такой сосулькой в лоб. Деньги платим непонятно за что. Ничего ведь не делают. Вон, ремонт в нашем подъезде был лет десять назад…

— Двенадцать, — поправила Аглая Дмитриевна, — двенадцать лет, уважаемая Раиса Петровна.

— Все ясно, — сказала Галина, — ничего интересного. Кстати, ты знаешь, кто тот мужик, кого в «Империи» кондрашка хватила? Наш городской прокурор, между прочим. Тоже сволочь еще та. Смотри, не помогают им деньги, ничто не помогает.

— Галь, — я почувствовала неловкость, — нехорошо это, люди погибли, а ты радуешься. Как-то это не по-человечески.

— Ой, да брось ты, — скорчила презрительную мину моя подруга, — собаке — собачья смерть. А прокурор-то не умер, у него обширный инсульт, теперь он парализованный лежит, и неизвестно, выкарабкается или нет. А вот ты мне объясни, почему я должна жалеть этих упырей, а? Получили все по заслугам, — она хихикнула, — за что боролись, на то и напоролись.

Когда подъехала «скорая», толпа уже стала понемногу рассасываться. Лишь наши старушки продолжали толпиться вокруг мертвой Майи и строили разные версии происшедшего.

— Конечно, вы видели, что с погодой делается? То снег, то оттепель, вот и наросли сосульки с человеческий рост. А тут еще ночью снега навалило. Перст Божий, иначе и не скажешь, — гудела Раиса. — Хорошо хоть никого из детей не было в этот момент.

Проводив подругу, я вернулась домой и задумалась. Что бы ни говорил Олег Романович, но во всем, что происходило вокруг меня в последнее время, мне виделась какая-то чертовщина.

Ближе к ночи я успокоилась и собралась уже спать, когда в коридоре неожиданно зажегся свет. «Наверное, мама или папа решили меня навестить», — испуганно подумала я, решив, что кто-то из знакомых донес им, что меня видели в «Империи».

Выйдя в коридор, я никого там не обнаружила, ни одной живой души. Вообще-то что-то подобное у меня уже было — старый выключатель иногда позволяет себе так пошалить. Я выключила свет и направилась в спальню. Буквально тут же за моей спиной раздался щелчок — и свет вновь загорелся. Пришлось мне вновь выключать его.

Когда это повторилось в третий и четвертый раз, мне стало не по себе. Такого еще не было. Обычно это происходило не больше одного-двух раз, а тут у меня создалось впечатление, что выключатель надо мной издевается.

За стенкой заиграл мой таинственный сосед, но теперь это меня нисколько не радовало — после увиденного в «Империи» я стала настороженно относиться к скрипичной музыке. Конечно, такие скрипачи, как тот, что играет в «Империи», рождаются не каждый день. Но кто его знает, не связаны ли приступы моего «лунатизма» с этой музыкой?

Выключив в очередной раз вспыхнувший свет, я выругалась. Сколько можно?! И внезапно боковым зрением заметила нечто странное — темную размытую тень, похожую на ту, которая мне снилась.

Я резко обернулась, надеясь увидеть того, кто только что прошмыгнул мимо меня, но в квартире никого не было. В душе стала зарождаться паника. И напрасно я повторяла слова Олега Романовича о том, что в подобных случаях всегда надо искать разумное объяснение. Ну не находилось оно у меня!

По ногам пронесся сквозняк, как будто кто-то холодный прополз мимо. Откуда мог взяться сквозняк, если все окна и двери плотно закрыты?

— Мамочка! — вырвалось у меня, и я стремительно побежала к кровати, залезла на нее с ногами, как будто это могло меня уберечь от чего-то страшного. Когда я была маленькой, мне часто казалось, что под кроватью живет кто-то страшный, и стоит мне спустить руку или ногу, как он ухватит меня за нее и утащит к себе. Что-то подобное я ощутила и сейчас.

В квартире стало жарко, так жарко, что я даже вспотела. Топили в этом году на совесть. Хотя, возможно, здесь все дело в том, что папа нарастил батареи. Раньше было всего четыре секции, а сейчас целых двенадцать! Волнение немного улеглось, и я осторожно встала с кровати и пошла открыть форточку. В этой жаре и не такие кошмары могут привидеться. Я покосилась на коридорную дверь и вздохнула облегченно — свет больше не включался. Нет, прав Романыч, всему надо искать разумное объяснение, а мистика — это не для меня. Я представила, что на моем месте делала бы Галина. Скорее всего, она бы уже свалила из дома и понеслась бы ночевать к кому-то из подруг… или друзей.

Музыка за стеной никак не хотела смолкать, такая спокойная и умиротворяющая, как раз то, что мне было нужно. Глаза слипались, сердце стало стучать ровнее, и я уже почти уснула, как вдруг в комнате раздался странный посторонний шум — какое-то подозрительное шелестение и хлопанье.