Темнейший пленник (СИ) - Шоуолтер Джена - Страница 34

— Ты горячая, как огонь, милая Лейла, и я хочу сгореть.

Их взгляды встретились. Желание затуманило ее глаза, а радужки исчезли. Страстная лихорадка исходила от ее плоти. Красные пухлые губы распухли от его поцелуев.

Он наклонился к ней, чтобы прикусить эту сладкую нижнюю губу… и попал домой. Мышцы на его спине напряглись, удовольствие было почти невыносимым.

Она издавала хриплые стоны, очаровывая его своей необузданной самоотверженностью.

— Гален!

Ни одна женщина еще не отвечала ему так пылко.

Его ноги начали дрожать, и он расправил крылья, используя перистые части, чтобы удержаться в вертикальном положении. Затем…

Гален перестал сдерживаться.

Он входил и выходил из нее, чувственные реакции Лейлы ослабляли его контроль. Покрасневшая кожи. Дрожащие конечности. Бешеный пульс. Ее груди подпрыгнули, а соски задели его грудь. Чувственная ссадина, как кремень на стали, разжигающая огонь. Ее хриплые крики прозвучали как песня сирены.

Он понимал, что не удовольствие владеет всем хорошим, всем плохим и всем ужасным в нем, а именно эта женщина. Была ли она той огненной лисицей, которую он встретил впервые, или ранимой красавицей, которую спас в хижине, но она принадлежала ему, словно специально созданная для удовлетворения всех его тайных желаний. Гален был у нее первым, и станет последним.

Внутри него вспыхнули возбуждение, восторг. Удивительно. Он не заслуживал ее, но никогда с ней не расстанется. Ничто и никто их не разлучит.

Он провел зубами по мочке ее уха, потом лизнул бьющийся пульс. Лейла издала тихие мяукающие звуки. Охваченный голодом, он прикусил цепочку на ее шее. Она дернулась к нему и выкрикнула его имя, внутренние стены сжались вокруг его длины, требуя своего.

Удовольствие и давление, нарастающие внутри, правильность момента с правильной партнершей, наконец, он дома, где ему самое место, с той, кто владела его сердцем.

Он занялся любовью с ее губами, а потом поднял голову ровно настолько, чтобы посмотреть на нее сверху вниз. Свет струился по золотистой коже, освещая ее безупречную красоту. Одно из его перьев вплелось ей в волосы, и от этого зрелища захватывало дух.

«Каждая моя частичка принадлежит ей».

Пот покрыл его, когда он увеличил свои толчки. Тепло собралось в его яичках, вскоре выстрелив вверх по его стволу…

— Лейла! — Гален кончил с ревом, запрокинув голову. Горячая волна за горячей волной наслаждения хлынули в презерватив. Он содрогнулся от восторга.

Наконец, когда дрожь утихла, он обмяк рядом с ней. Она положила голову ему на плечо, пытаясь отдышаться. Его собственное дыхание было неровным, горло саднило от стонов.

— Это… это было потрясающе, — сказала она.

— Одно из моих самых любимых воспоминаний всех времен. — Он снял презерватив, завязал конец и бросил латекс в мусорное ведро. Несмотря на свое глубокое удовлетворение и удовлетворенность, он уже снова был тверд.

Не сводя с нее пристального взгляда, он порылся в ящике и вытащил еще один презерватив.

— Опять? — спросила Лейла и задрожала от волнения.

— Опять. — После того как Гален раскатал резинку по всей длине, он обхватил одну сторону ее лица рукой без перчатки, провел большим пальцем по скуле и нежно поцеловал в губы. — Закуска была великолепной, сладкая. А теперь я готов к трапезе.

Восемь дней блаженства. Гален и Лейла оставались в постели, занимались любовью, разговаривали и смеялись. Но что-то серьезное беспокоило его женщину, и он не знал, что именно и как это исправить. Он только знал, что его дурное предчувствие вернулось и удвоилось.

Гален неоднократно замечал, как Лейла стояла у окна их спальни и смотрела на улицу, погруженная в свои мысли. Теряясь в ярости, ее тело становилось натянутым, как лук, а кулаки сжимались. Он спрашивал о том, что случилось, просил ответа, но она просто целовала и ласкала его, пока он не забывал свое имя.

Его Лейла любила получать удовольствие, а он любил дарить его ей. Любил, когда она сразу же отвечала.

Демоны делали все, что было в их силах, чтобы разозлить Галена, но он отказывался проглотить наживку. Он доверял своей женщине, а не дьяволам. Лейла расскажет ему, что случилось, когда будет готова, и они найдут способ решить эту проблему. Никакой другой исход не приемлем. Потому что впервые в его жизни настоящее счастье стало возможным только благодаря Лейле.

За эти восемь дней с ней произошли и другие перемены. Ее страх? Исчез без следа. Она часто улыбалась и всегда принимала его в свои объятия, в свою постель. Иногда он был агрессивен, иногда она отдавала ему должное; они сменяли друг друга.

Лейла крепко спала, кошмары больше ее не мучили. И теперь, когда он знал, как приятно обнимать ее во сне, он не мог заснуть, если ее нет рядом. Она стала его миром. Его семьей. Его всем. Он принадлежал ей и только ей.

Несколько дней она даже шутила с ним. «Мы должны тебя клонировать. Один Гален, чтобы воевать, другой — чтобы убирать нашу комнату, а еще семеро — чтобы заботиться о моем сексуальном удовлетворении. Я не уверена, что ты справишься сам, любовничек».

Он усмехнулся, вспоминая это, но веселье длилось недолго. Он еще не признался ей в любви. Хотя знал, что она тоже его любит. Должна. Лейла начала собирать перья, которые выпадали. Но она тоже не говорила об этом, и у него было чувство, что причина кроется в ее ярости и в ее причине.

Эта ярость… он испытал ее, когда они тренировались. Ответственный за это умрет в агонии, без сомнения.

Мастерство Лейлы его поразило. Чем больше она вспоминала свою боевую подготовку, тем чаще бросала его на землю. В свою защиту можно сказать, что его отвлекали ее груди. И ее ноги тоже. И ее рот. И каждый тихий писк, который она издавала. И пульс, который бился у основания ее шеи. Главным образом, улыбка, которую она дарила ему так часто, как только можно.

Вчера Кили присоединился к их сражению, и выставила Галена. Он вышел из комнаты, но остался поблизости, прислушиваясь к разговору, убеждая себя, что подслушивает на всякий случай, просто, если он понадобится своей женщине.

— Ты говорила, что у тебя есть ко мне вопросы, — сказала Кили, — и я готова ответить.

— Кронос, — начала Лейла с дрожью в голосе. — Он вторгся в мой разум. Как мне защитить свои мысли, свои воспоминания?

У Галена скрутило живот.

Кили тихо хмыкнула, что вызвало интерес.

— Чтобы проникнуть в чей-то разум, ты должна установить психическую связь. Если только у этого кого-то нет ментальных щитов. Чтобы установить ментальные щиты, нужно практиковаться. Но я буду честна. Я удивлена, что Кронос сделал это. Психическая связь — это худший из возможных способов извлечь информацию из другого человека. Ты не просто видишь чужие воспоминания, ты чувствуешь эмоции, которые испытали другие. Зачем так себя мучить?

Неужели Лейла все еще таит в себе страхи, просто лучше их скрывает? Неужели она ожидала, что Кронос снова найдет ее и причинит вред?

«Надо найти его первым. И остановить».

Если Лейла и боялась очередного похищения, то никак этого не показывала. Сегодня утром она отправилась за покупками с другими женщинами, несколько Повелителей выступали в роли охранников — защищая смертных, с которыми они сталкивались. Гвен, ее сводная сестра Кайя, а также подруга Люсьена Анья, младшая богиня Анархии, часто действовали как эмоциональный эквивалент детей, накачанных кофеином в сочетании с диснеевскими злодеями.

Гален остался, что было нелегко, хотя он и знал, что Лейлу будут хорошо защищать. Просто… он хотел, чтобы у нее были нормальные переживания, как у девочек в выходной день. Хорошо. Она сказала ему держать свою задницу дома, чтобы она могла расслабиться со своими подружками.

Теперь он развалился в шезлонге рядом с Аэроном, попивая ледяное пиво на крыльце, ожидая возвращения их женщин. Вот это жизнь. Солнечный луч пробился сквозь стену серых облаков, легкий ветерок благоухал анютиными глазками.