Зависимость (СИ) - "viiserfii" - Страница 73

Таким, от которого кровь стынет в венах. Бёрд проглотила обиду вместе со слезами. Он озлоблен, поэтому не сдерживает своих эмоций. Бибера можно понять. У него отобрали самое дорогое и теперь он вынужден это забрать. Но успеет ли?

Накинув на плечи пальто, Джастин шел по заснеженной дороге. В лицо дует холодный ветер, но внутри всё по-прежнему горит огнем. Ему страшно. Снова ему становится страшно, но уже не за свою жизнь, а за безопасность невинного человека, который ни коем образом не должен страдать из-за разборок двух ненавидящих друг друга мужиков.

Джастин идет дальше и хмурится от ярко-розового света заката. Кровавое солнце почти опустилось за горизонт, лишая Бибера всякой надежды на счастливый конец. Хотя, глупо рассчитывать на него, если имеешь дело с таким фриком, как Хоффман.

Джастин выбрал неправильную дорожку, когда связался с ним. Но время уже не вернешь. Остаётся только исправлять свои ошибки.

Под ногами хрустит молочный снег, вдалеке виднеется одинокое дерево. Рядом с ним небрежно припаркованный автомобиль и силуэт невысокого мужчины, во всем черном. Джастин приближается, пытаясь что-то разглядеть сквозь пелену легкого тумана из подступающих слез.

Изображение становится четче, он может разглядеть детали. Замечает, как сливаясь со снегом, у дерева колышется белая ткань. Ветер беспощадно гоняет край легкого платья из стороны в сторону. Кожа Октавии такая бледная, что от холода стала покрываться мраморным узором.

Становится тяжелее и тяжелее. Приближаясь к ней с каждым шагом, мужчина ощущал, что его ноги становятся ватными.

Глаза ослепило ярко-красное пятно. Кровь пропитала ее платье. И Джастину на секунду кажется, что он ослеп.

Горло обхватила невидимая петля. Завязался тугой узел.

Бибер почувствовал, как по щеке скатилась слеза. Но он сумел сдержать свои эмоции, переводя на Марка уничтожающий взгляд.

На его лице как всегда ожесточенная улыбка. Он обнажает острые клыки, вытягивая вперед пистолет. Бибер поднимает руки вверх, но не останавливается. Марк прищурил один глаз, целясь прямо в его грудную клетку.

— Нет-нет, старик, — вдруг произносит брюнет, не отпуская прицел. — Стой, где стоишь.

Бибер покорно остановился, опуская руки вниз. Он запустил их в карманы брюк, скрывая дрожь в пальцах. Мелкую-мелкую. Словно крылья бабочки.

— Она не дала тебе умереть, — Хоффман кинул небрежный взгляд в сторону Октавии. — Пожертвовала собой ради твоей жизни. Как это героично… — он мерзко засмеялся. — А ты не успел ее спасти, — с притворной грустью пролепетал Марк.

— Она не заслужила этого, — Бибер покачал головой. — Зачем ты ее убил?

— Между нами развязалась маленькая война. А как всем известно, на войне страдают невинные люди, — Марк повел плечом, тоскливо вздохнув. — Мне нужно было как-то воздействовать на тебя. Припугнуть что ли… — он безразлично усмехнулся. — Но я могу тебя обрадовать — она почти не мучилась. Смерть наступила быстро.

Слова въедались в его сердце, словно иголки. Они делали больно. Царапали изнутри, не давали легким набрать воздуха.

Джастин посмотрел куда-то поверх его головы.

— Давай, убей его!

Отвлекающий маневр сделал свое дело. Марк ошарашено оглянулся назад, на секунду потеряв контроль над оружием, которое опустил чуть ниже, и не успел среагировать, когда Бибер молниеносно приблизился к нему, врезав в челюсть.

Массивный пистолет выпал из рук с глухим стуком. Марк попытался наносить ответные удары, безжалостно избивая Бибера по лицу, но он будто совсем не чувствовал боли. Словно ее накопилось столько, что это ощущение стало уже привычным состоянием.

Джастин повалил Марка с ног, роняя его на снег, и принялся сокрушать удары раз за разом, нависнув над ним сверху. Он рычал, с наслаждением наблюдал за тем, как лицо Хоффмана превращается в сплошное алое пятно. Его сложно остановить.

Гадкий, омерзительный смех касается его ушей, только раззадоривая желание выплеснуть всю свою тяжесть в груди. Марку хочется сделать больно. Показать, каково это, страдать. Душевно.

— Это тебе за мою сестрёнку, — выплёвывает он, рассекая скулу Марка гравированным кольцом на среднем пальце, но тот продолжает улыбаться, обнажая окровавленные зубы.

— Она звала тебя…- из последних сил хрипит он. — До последнего шептала твое имя. Пока я не выстрелил ей прямо в сердце.

Бибер стиснул зубы, еще сильнее вжимая Марка в окровавленную землю всем своим телом, пока одной рукой пытался дотянуться до ствола, валяющегося буквально в метре от них.

— Выстрелишь в меня? — хохотнул Марк, кашляя густой кровью.

Не обратив внимания на невнятный вопрос, Джастин, наконец, ухватился за край пистолета и с силой прижал его к горлу Хоффмана. Послышалось хрипение. Мужчина задыхался, но всё же пытался вырваться из мертвой хватки Бибера, ловя ртом воздух, но тот давил все сильнее, пока не увидел, как голубые глаза обессиленно распахнулись, а тело вмиг расслабилось, перестав сопротивляться. Он замер…

Frances — Don’t Worry About Me

Джастин медленно поднялся с колен, сплевывая густую кровь на снег. Обернулся назад и заметил Кендалл. Она плачет. Стоит на коленях в десяти метрах от него, прижимает руки к груди и дрожит.

Вытерев рот рукавом выглядывающей рубашки, Бибер приблизился к ней. Осторожно поднял девушку с колен, прижимая к себе, и уткнулся носом в ее волосы, закрыв глаза.

— Он умер? — еле слышно спрашивает она.

— Я не убийца.

Джастин отошел от нее на шаг и, перезарядив пистолет, с оглушительным грохотом выстрелил в воздух. Затем откинул его в сторону и снова обнял ее.

Они несколько минут стояли так, слушая тишину. Всхлипывая и забирая друг у друга дрожь, пока Джастин не посмотрел в серые глаза. Кендалл заметила его мокрые ресницы, и ее грудную клетку снова сдавило в непрошеных рыданиях.

— Тшш… — прошептал он, поглаживая ее волосы. — Ты умеешь водить машину? — Бибер подвел ее к автомобилю Марка, фары которого светились зловещим белым цветом.

Кендалл безучастно кивнула, забираясь на водительское сидение.

— Уезжай, — Джастин захлопнул за ней дверь и пронаблюдал, как машина плавно выехала на дорогу.

Он снова садится на корточки рядом с Марком.

— Эй… Хоффман…

Размеренно бьет его по щекам, и его веки вздрагивают. Мужчина медленно повернул голову в сторону, морщась от боли.

— Вставай. Сейчас приедут копы. Объяснишь им, что здесь произошло, — безэмоционально выпаливает он и выпрямляется во весь рост.

Он снимает с себя пальто и подходит к Октавии. Джастин осторожно уложил ее на землю.

Крупные снежинки падали на ее лицо, и Бибер заботливо убрал растрёпанные волосы с ее лба. Родные, мягкие. Они до сих пор пахнут ее духами, и от мыслей о том, что ее больше нет, печет глаза.

Он не успел. Он опоздал. Не смог ее уберечь. Такую маленькую. Хрупкую. Беззащитную.

Марк, действительно, победил в этой игре. Война окончена. Как бы банально это ни звучало.

Бледное лицо не выражает никаких эмоций. Она расслабленна, точно спит. Глубоким сладким сном.

Он запомнит ее такой навсегда. Красивой, бесконечно нежной и невинной. Легкой, как лепесток белой розы.

Бибер шмыгает носом, попутно пустив несколько горячих слезинок на ее посиневшую кожу.

— Моя девочка, — прошептал он, накрывая ее своим пальто с головой.

***

Комментарий: первую часть своего примечания я оставила сверху, и дабы не спойлерить, решила продолжить его здесь.

К сожалению, такую судьбу для Октавии я предрекла ещё когда только начинала писать эту работу. Тогда я и сама только знакомилась с героями, привыкала к ним и притералась. Но я даже представить себе не могла, насколько мне будет тяжело прощаться с этим персонажем!

Чем ближе я подходила к этой главе, тем больше меня мучила совесть. Такой светлый человек, она полюбилась мне очень сильно, и я еле сдерживала слезы, когда описывала последние действия, а в конце и вовсе разрыдалась.

Прошу прощения, если кто-то, такой же эмоциональный, как я, будет сильно переживать из-за ее смерти. Я планировала сделать это изначально и не смогла отказаться от этой идеи.