В львиной шкуре 2 (СИ) - Решетников Александр Валерьевич - Страница 10

— Смотри, по их закону каждый человек, достигший шестнадцати лет, имеет право получить в городе под строительство собственного дома примерно пол десятины земли (40 соток). Пошлинами она не облагается. Можешь построить там дом и жить себе спокойно, на огороде чего-нибудь выращивать, скотину завести. Пастись она будет на общих полях. Можешь ходить на охоту или рыбалку. Если же ты завёл семью, то вы с женой на пару имеете право владеть беспошлинно тоже только половиной от десятины земли. За вторую половину нужно один раз в месяц выплачивать тридцать алюминиевых лавров.

— А это сколько? И что за аль… аль… альмневые, — не смог купец правильно произнести незнакомое ему слово, — лавры такие?

— Алюминий — это металл. Ценится в их стране дороже золота. Тридцать лавров — месячное жалование трёх невольников.

— Невольники получают жалование! — в который раз удивился Вепрев.

— Да. Невольник, который принадлежит казне, кроме вещевого и съестного довольствия, получает по десять алюминиевых лавров. Простой солдат — это дружинник по-нашему, получает сорок лавров в месяц. К тому же его за счёт казны кормят и полностью снабжают доспехами и оружием. Десятник получает пятьдесят лавров, лейтенант семьдесят, капитан сто…

— А это кто такие?

— А это военные чины в дружине, в армии по-ихнему.

— А ремесленники у них какую прибыль имеют?

— Про тех, что трудятся сами по себе, сказать ничего не могу. А вот, которые работают на казну, получают не меньше шестидесяти лавров в месяц. Но это самые простые работники. У хороших мастеров оплата доходит до трёхсот лавров.

— А если на рубли перевести — это сколько? — задал купец самый интересующий его вопрос.

— Один алюминиевый лавр приравнивается к ста нашим рублям.

— Ух, ты, какой дорогой!!!

— Ага. Только у них серебром и золотом внутри страны пользоваться запрещено. Разрешено только алюминиевыми лаврами. Если же едешь в другое государство, то можешь свои лавры обменять на золотые или серебряные.

— Ого! Так это только на одном обмене можно неплохо нажиться…

— Михайло, в ЮАР правят люди не глупее тебя. Поэтому есть строго определённые суммы, которые ты можешь спокойно обменять в свою пользу. Если же обмен идёт свыше этих сумм, то взымается очень большой процент. И опять же, смотря кто выезжает в другую страну. Для разных людей обмен разный. Например, простой солдат может обменять беспошлинно лишь десять алюминиевых лавров, десятник двадцать, лейтенант тридцать… От чина всё зависит, а у ремесленников от разряда.

— А у купцов как?

— У купцов? Пока ты внутри страны не покажешь свою деловую хватку и пользу, в другое государство тебя никто не отпустит. Если же заслужишь такое доверие, то получишь самые высокие привилегии. По этому поводу в ЮАР есть ещё один закон… Заслужив право именоваться доном с возможностью передавать этот титул по наследству, получаешь от государства в безвозмездную собственность пять десятин земли (5 гектаров), на которых можешь строить себе любой дом, какой только пожелаешь. Лично я такое право уже имею.

— Да-а!? — Вепрев несколько иначе поглядел на Никитина. — И как тебе удалось?

— По правде, и сам не ожидал. Помог немного русичам в Индии, а они, благодаря моей помощи, торговлю беспошлинную организовали, привилегии немалые получили, а ещё заключили с индийским шахом военный союз и город большой помогли ему захватить. Добычи было столько, что несколько дней корабли от неё разгружали…

— Вон оно чё! Так это что, тебя теперь нужно доном величать?

— Да, Его Императорское Величество дон Павел I пожаловал мне такое право, — несколько горделиво ответил Никитин.

— А что за город помогли захватить? Большой? Расскажи про битву, — попросил настоятель, которому такие исторические события казались очень важными.

Афанасий что слышал от солдат и матросов, то и пересказал. А после рассказа ещё долго отвечал на вопросы своих собеседников. Они чему-то верили, чему-то нет. Что-то их сильно удивляло, например: широкие и прямые улицы города, крытые ровной дорожной плиткой; обязательное название улиц и нумерация домов; яркие уличные фонари, которые зажигают с приходом тёмного времени суток; карантин и сильная медицина. Пришлось даже показать свой шрам от операции… В общем, когда он уходил, настоятель и Вепрев пребывали в глубокой задумчивости.

— Ну, что скажешь Михайло? — спросил игумен, — от Московского князя ещё не знай чего можно ожидать, а тут… Видишь Афанасию как свезло? Считай боярин теперь. Охрана своя имеется и не абы кто, а воины подготовленные. Опять же, веры они нашей.

— Слишком пошлины у них за землю большие, — поскрёб купец свою густую бороду.

— А тебе сразу много подавай? — усмехнулся настоятель. — И чтобы жить подобно князю? Не бывает так. Зато в первые пять лет от всяких податей освобождают, если дело своё откроешь. К тому же внутри страны у них пошлин дорожных нет. Это ли не выгода? А можешь просто жить в своём доме и ничего не делать.

— Как же не делать? А семью, кто станет кормить? Кроме этого придётся золотарю (ассенизатору) по лавру платить и на пару с соседом содержать уличный фонарь… Вишь, закон у них такой!

— Михайло, ты на жизнь сейчас чем зарабатываешь? Соль добываешь, верно? Неужели в ЮАР этим заниматься не сможешь? Афанасий же говорил, тепло там почти круглый год, море-океан перед тобой… Опять же, разрешается рыбу ловить и зверя морского, только место укажи, чтобы с другими ловцами не мешать друг другу. И ещё слушай сюда, сейчас в их стране после мора купцов хватких мало, а торговлю они ведут большую. Сумеешь понравиться их императору, со всем миром торговать станешь. Корабли свои будут, холопья свои будут. Добычу медной руды наладишь, или другой какой… Сам слышал, это дело только приветствуется и оказывается помощь. И детей у них бесплатно наукам обучают. Наперёд-то смотри немного! Не замочив рук, не умоешься. Коли ещё есть вопросы, то обратись напрямую к дону Константину, он тебе более верно ответит. Имеет право говорить от имени императора…

— Чего же ты, отче, о моей судьбе так печёшься? — недоверчиво спросил Вепрев.

— По сану мне положено о рабах Божьих беспокоиться и путь им указывать. Не век же тебе прятаться? А тут Господь Бог такую удачу посылает! Кстати, если у тебя в Новгороде остались знакомцы хорошие, им тоже можешь весточку подать. Чать в слободах немало ремесленных людишек, что впроголодь живут?

— Немало, — согласился Вепрев.

— Вот и думай, если в Звёздный переберёшься, то иметь в соседях земляка завсегда лучше. А пока ступай с Богом, дела у меня ещё есть.

Как только все женщины покинули кабинет императора, Борис Васильевич Михеев — министр физического развития, обратился к Чернышу.

— Павел Андреевич, я не дама, воздух напрасно сотрясать не буду. У меня конкретный запрос.

— Какой?

— Нужно наладить выпуск альпинистского снаряжения. Вот список всех необходимых принадлежностей, — и Михеев протянул императору несколько листочков. — Наш маршал уже неоднократно обращался ко мне с этим вопросом. Гор у нас много, поэтому готовить альпинистов моя прямая обязанность. А задача Сомова научить своих солдат вести боевые действия в гористой местности.

— Борис, а ты справишься? На тебе и дети, и обучение солдат рукопашному бою, и тренировка аквалангистов…

— Одно другому не мешает, — улыбнулся мужчина, — день под водой, день в горах, полдня с детьми, полдня с солдатами…

— А на супругу-то времени хватает? — вернул ему улыбку император.

— Это ей на меня не хватает, — недовольно поморщился Борис, — вся в финансах по уши. Что ж вы Ивана перед ней так подставили? Он разве для себя старается?

— Татьяна Юрьевна человек серьёзный, — покачал головой Черныш, — если я покажу, что отношусь к её работе без должного уважения, то ни к чему хорошему это не приведёт. А Сомову про порядки тоже не следует забывать, а то порой такого учудит, что и не знаешь, как реагировать.