В львиной шкуре (СИ) - Решетников Александр Валерьевич - Страница 13

После возвращения домой начался делёж добычи. И если аборигены больше ратовали за домашний скот, то Артём Николаевич по поручению Черныша постарался прикарманить лучших, на его взгляд, мужчин, женщин и детей.

Остатки разбитого племени перекочевали к своим сородичам, с помощью которых один раз даже попытались отомстить. От их рук погибли два охотника. Правда нападавшие сами потеряли столько же, это на помощь подоспели Сомов и Краснов-старший со своими карабинами. После случившегося инцидента Бурков настоял на карательном рейде, чтобы больше ни у кого не возникало желания нападать. Сомову не стоило большого труда подбить на это дело вождя, рана которого уже затянулась и стала походить на ползущую по лбу гусеницу. На этот раз мужчины действовали более согласовано, вперёд никто не ломился. Бегущего навстречу врага встретили дружным оружейным залпом, выстрелами из луков, метанием дротиков и камней. Атака моментально захлебнулась. Не давая противнику опомниться, все кинулись в контратаку. Победа была полной! Мало того, раненых со стороны охотников Ньянкао практически не оказалось, да и у противника число жертв составило всего девять человек. Зато военной добычи в виде рабов и домашнего скота вышло побольше, чем в прошлом походе. К тому же в обоих случаях не пришлось делиться с близкими родами. Артём Николаевич снова не обошёл своим вниманием пленных, отдавая предпочтение детям…

После двух тяжёлых поражений чужаки перекочевали значительно севернее, и старалось близко к территориям Ньянкао не подходить. Победы принесли большую популярность посланникам богов, а так же вождю. Благодаря военным успехам кто-то обзавёлся скотиной, кто-то рабами, а кто-то и женой. Расширились владения, пригодные для выпаса скота. Черныш заключил с Ньянкао соглашение, что во время отсутствия основного племени станет защищать принадлежащие ему территории от посторонних. Особой трудности в этом мужчины из будущего не видели. Взамен он выпросил участок земли наилучшим образом подходящий для сельского хозяйства. А стены ТСК наполнились детскими голосами. Это резвились 30 мальчиков и 33 девочки, которые в ближайшие годы должны будут стать надёжными помощниками для людей из XXI века. Кроме детей появилось пятьдесят рабов: тридцать мужчин и двадцать женщин. Все женщины ушли в подчинение к Леве, которая отвечала за сельское хозяйство. Из одного десятка мужчин организовали две бригады углекопов. Небольшие залежи угля были найдены в шестнадцати километрах от "Олимпа". Два оставшихся десятка стали осваивать профессию каменщика. Жили рабы вне стен ТСК.

К моменту второго похода на враждебное племя "посланцы богов" уже три месяца, как жили в этом девственном мире. После карательной экспедиции прокатилась волна свадеб. И не только у аборигенов. Сомов стал мужем старшей дочери вождя. А для поддержания необходимого статуса ему ещё пришлось обзавестись рабами и стадом домашних животных. Теперь он являлся "счастливым обладателем" молодой жены, десяти рабов, тридцати овец, пятнадцати коз, десяти коров и трёх быков. Благо за стадом следили и ухаживали рабы. А вот обеспечение рабов пищей лежало на Иване и его жене. У жены было пять помощниц, тоже рабыни. Охотиться рабы не имели права, если только помочь загнать зверя.

Вслед за Сомовым женились Красновы, причём оба сразу, выбрав среди пленниц парочку довольно симпатичных аборигенок. После всех свадебных мероприятий новоиспечённые мужья решили построить дома рядом с берегом, так сказать застолбить место перед океаном. В качестве строительного материала выбрали шлакоблоки. Делали их сами. В одном из хозяйственных магазинов нашли четыре станка, два из них изготовляли блоки, два тротуарную плитку. Хоть станочки и были небольшими, но сто объёмных кирпичиков за час делали. Основная проблема заключалась в сырье для них. Весь имеющийся цемент истратили на укрепление "Олимпа", поэтому заменой ему послужил местный доломитовый известняк, обжигом которого строители усиленно занялись. Можно было, конечно, построить деревянные дома, но строевой лес берегли, тем более камень менее подвержен порче от морской влажности и жаркого солнца. Сначала сообща построили симпатичный коттедж Ивану. Он настоял на двух этажах, чтобы обзор вышел побольше. На первом этаже располагались гостиная, столовая и кухня с русской печкой, а на втором спальные помещения. Крыша была двухскатная, крытая пластиковыми листами, которые в избытке имелись в "Олимпе". Туалет пока находился на улице — не до канализации, и без неё дел хватало. Глядя на Сомова и не мудрствуя лукаво, Красновы по соседству выстроили ещё два точно таких же домика. Так как возводились они в местах, где практически отсутствовала растительность, пригодная для прокорма домашней скотины (рос лишь колючий кустарник), то каждый отхватил себе территорию размером примерно в шестьдесят соток. Вождь легко отдал скудные земли молодожёнам. Свои участки новые хозяева тщательно отгородили. Забор тоже делали из блоков, используя в качестве сырья раствор глины с песком, но без дальнейшего обжига, то есть кирпич-сырец. Если поглядеть сверху на все три участка, то образованный ими контур напоминал летящую птицу, широко раскинувшую крылья. Со временем здесь планировалось весь кустарник сжечь, а землю обработать и засеять.

Вслед за коттеджами построили неширокую пристань, которая на сорок метров вклинивалась в океан во время прилива, и на шесть в часы отлива. Рядом с ней организовали спортивный пляж, обезопасив его от морских и сухопутных хищников. На счёт пляжа настояла женская половина чернышей, потому что: "Столько времени жить рядом с океаном и не иметь возможности искупаться и позагорать — это извращение!" В планах Павла Андреевича женский бунт не значился, поэтому на постройку пристани и пляжа отправилась вся строительная бригада и рабы. Теперь бывшие гастарбайтеры обзавелись теми, кем можно было покомандовать и мужчины стали проявлять байские замашки. Павел Андреевич такие дела пресекал, ибо незачем настраивать покорённых туземцев против себя. Навязывать людям новое желательно только личным примером… Как бы то ни было, а с профессией каменщика пленники освоились достаточно быстро. Складывалось ощущение, что талант к этому делу у них врождённый, а глазомер вообще — идеальный.

Строительство домов, пристани и пляжа заняло полгода. Пока оно длилось, приготовили ровненькие доски, чтобы обшить дома изнутри. Их хорошо просушили и обработали антисептиком, в качестве которого послужил раствор извести, поваренной соли и синьки. А вообще со временем на берегу планировали построить верфь. На этом настаивал Башлыков. Пока же доски в основном шли на внутреннюю отделку в самом "Олимпе". Стеклянные и пластмассовые коробки магазинов аккуратно разбирали и клали на хранение. Весь одинаковый товар собирали в одном месте. Зачем, например, нужны три бутика с женским бельём, когда всю эту красоту можно компактно собрать в одном? На освободившихся территориях появлялись помещения с деревянными перегородками. Это были спальни, учебные классы, всевозможные склады. Единственное, что сделали стеклянным — это помещение медпункта. Деревянные перегородки не очень подходят для каждодневной санобработки. Правда стёкла снаружи закрасили краской, дабы любопытные не совали свой нос и не пялили глаза.

Работу дизельного электрогенератора удалось растянуть почти на четыре месяца. Его стали включать один раз в день всего на час. За этот час выполнялись все намеченные заранее работы, которые требовали большого объёма электрической мощности. Там даже оставили двести литров топлива на самый крайний случай. Это был неприкосновенный запас. Но без электричества люди не остались. Магазинчик, специализирующийся на продаже солнечных батарей, был очень кстати для данной местности. Плюс, имелись небольшие электрогенераторы, которые от чего только не работали, поэтому их использовали достаточно активно. А ещё имелись аккумуляторы, простые батарейки, светодиодные лампы… Короче, Красновы были и в цене и нарасхват, как самые шарящие в электричестве люди.