Мертвая зона (Повести) - Чехов Анатолий Викторович - Страница 30

Однако, кто бы ни встречал ночью десантников-парашютистов, а все-таки встретил. Если это Хрыч, что весьма вероятно, ему обязательно надо было оказаться в назначенное время в назначенном месте, и он успел, несмотря на задержание на вокзале, бомбежку и побег из-под стражи. Выходит, у них есть и связь, и свой транспорт. Когда надо, дружки подбрасывают на машине в любой пункт, как это уже было в истории похищения Боровом Маши Гринько…

Итак, оставалось неясным, кто этот «сам», где его искать, что за сведения он передал Гайворонскому, да еще такие, что стоят «три куска»?..

— Вы не можете вспомнить точно, какой населенный пункт называл Гайворонскому проводник? — спросил Сергеев.

— Слышал я «…лаевка», может, «…ляевка», — ответил Иванов.

— Мабуть, Каляевка? — подсказала молчавшая все это время Галя.

— На Новониколаевский похоже?

— А хто ж ии знае? Може, и Новониколаевский. А тике «Ново» мы не чулы… Гайворонский з тым, шо нас зустрив, балакалы тыхэнько…

Оставив задержанных под охраной двух милиционеров и двух бравых дедов-казаков, на груди одного из которых красовался «Георгий», Сергеев пошел к телефонному аппарату райотдела, доложил начальнику управления Бирюкову свои соображения о необходимости немедленно начать армейскую операцию — прочесать местность, обеспечить гарантированную охрану железной дороги.

— Команда уже дана, — ответил Бирюков. — Начальник управления связался с воинской частью, в вашем районе разворачивается истребительный батальон 10-й дивизии НКВД. С командиром батальона майором Джегурдой выехал капитан госбезопасности Мещеряков. Скоро будут у вас. Так что не один ты будешь искать Гайворонского и вылавливать дезертиров. Есть ли какие соображения?

— Соображения есть, Гайворонского нет. Одна надежда, что рацию он взял с собой и будет вынужден выйти в эфир: без связи ему не обойтись. Так что сохраняется шанс его схватить.

— Для этого еще надо успеть его запеленговать, — возразил Бирюков. — Да и сейчас, обнаружит Гайворонский наблюдение, считай, провалили все дело.

— Он обнаружит не только наше наблюдение, — возразил Сергеев, — но и весь истребительно-ударный батальон, когда в округе развернутся двести пятьдесят бойцов и станут прочесывать местность.

— Тоже верно.

Ясно, что Бирюков не хуже Сергеева понимал, какую сложную задачу приходилось им решать. По опыту оба знали, что далеко не все так происходит на самом деле, как планируется. Значит, придется действовать «по обстоятельствам».

За окном раздался шум машины, у порога райотдела затормозила полуторка. Рядом с водителем в милицейской форме Сергеев увидел моложавого человека с седыми висками, знакомого уже по встрече на станционных путях возле эшелона с металлоломом. Это был тот самый капитан с военной выправкой, но в гражданском костюме, которому начальник управления Воронин поручил проверить и принять у часового Черемных какой-то весьма ценный груз.

Опередив капитана в штатском, из кузова спрыгнул озабоченный лейтенант милиции, поднялся на крыльцо, доложил Сергееву:

— Товарищ старший лейтенант, неподалеку от железной дороги, на охрану которой прибыл из Сталинграда истребительный батальон, в степи найден труп в гражданском. Один из задержанных парашютистов, которого брали, чтобы показал место приземления и где спрятаны парашюты, узнал в убитом проводника, встречавшего группу. Документов и оружия при убитом нет. Собака привела к дренажной трубе под проселочной дорогой. Там нашли солдатский мешок с толом и деньгами, часовой механизм взрывателя. Тола и денег немного: часть взрывчатки и банкнот Гайворонский взял с собой, видимо, уходил от оцепления налегке. Дальше следы вели к полевой дороге в направлении к шоссе. Наряд продолжает преследование. Докладывает начальник райотдела лейтенант Крамаренко.

Сергеев пожал руку лейтенанту, представил его эксперту Коломойцевой, спустился с крыльца, подошел к капитану в штатском, назвал себя, взяв официально под козырек.

— Капитан госбезопасности Мещеряков, — услышал он в ответ. Отвечая на рукопожатие, ощутил жесткую, как у плотника, руку.

Сейчас, при дневном свете Сергеев хорошо рассмотрел нового знакомого. Мещеряков оказался примерно таким, каким и представлял себе Сергеев особиста: сдержанным, подчеркнуто интеллигентным, официальным. Узкое, тщательно выбритое неброское лицо, бледное от ночной работы, виски, припорошенные инеем, серые глаза, взгляд спокойный, оценивающий…

Что они уже однажды виделись на станции Сталинград-1, участвуя в одной и той же акции — встрече самим Ворониным ценного груза в эшелоне с металлоломом, Мещеряков не показывал даже виду. Сергеев понял причины такой скрытности: не только служба и работа СМЕРШа обязывала его к элементарной конспирации, сведения эти, видимо, были не того свойства, чтобы обсуждать их в присутствии всех. Поняв это, Сергеев тоже ничем не показал, что не первый раз видит Мещерякова, и тот, судя по его внимательному, предупреждающему взгляду, это оценил. Тем более удивительным показался Сергееву вопрос, который в первые минуты встречи задал ему капитан:

— Вы и ваши сотрудники были в Серафимовиче, помогали с эвакуацией, когда ранило начальника управления. Больше ничего не слышали от местных о лейтенанте Портнягине?

— Что взорвал переправу через Дон? — переспросил Сергеев.

— И как предполагают, ушел к немцам, — добавил Мещеряков.

«Почему он говорит о Портнягине, когда появилась такая фигура, как Гайворонский?»

— Связываете его исчезновение о появлением десанта парашютистов? — спросил Сергеев.

— Все связано в этом мире, — философски заметил капитан. — Ставка у врага здесь ни много ни мало — Сталинград. Сюда, на подступы, направлены все устремления гитлеровского командования… Я знаю, что вы участвовали в тот день в разведке на хуторе Горбатовском, где в стычке с немецкими мотоциклистами были ранены. Сейчас, надеюсь, раз уж вы здесь, рана не слишком опасна?

— На Украине в таких случаях говорят, — ответил Сергеев, — могло быть гирше…

— Ну вот и хорошо, — словно закрывая тему, сказал капитан. Обратившись к начальнику райотдела Крамаренко, распорядился: — Выведите задержанных, пусть опознают труп.

Сергеев поднялся на колесо полуторки, заглянул в кузов. Милиционер, охранявший труп, откинул край плащ-палатки, под которой лежал Беспалько-Хрыч: его покалеченная рука, испитое лицо. На груди темнеет входное отверстие от пули со следами ожога: Хрыч был убит выстрелом в упор. Видно, серьезное задание у Гайворонского, если, убрав свидетеля, в котором, судя по всему, лейтенант сомневался, не побоялся стрелять в открытой степи. Хотя… Мало ли кто стреляет в степи в военное время?

В кузов полуторки поднялась Коломейцева, методично и последовательно принялась за свою работу, обследуя труп, делая записи в блокноте, сфотографировав Хрыча несколько раз.

«Работать она умеет, — подумал Сергеев. — В обстоятельности и добросовестности ей не откажешь».

— Этот вас встретил? — спросил капитан у задержанных.

Все трое — Галя Верболес, Иванов и Петр подтвердили:

— Он…

— Кажется, убитый вам тоже знаком? — глянув на Сергеева, спросил Мещеряков.

— Еще как! — ответил Сергеев. — Своего рода знаменитость в уголовном мире…

Сам подумал: «Если даже Хрыч со своим звериным чутьем и мгновенной реакцией сплоховал и попал под пулю „лейтенанта“, нетрудно догадаться, чего стоит сам Гайворонский… Какое у него задание? Куда он пойдет? Какие сведения получил от „самого“ и кто этот „сам“? Где его искать?»

В конце улицы появилась запыленная эмка; подпрыгивая на ухабах и не снижая скорости, подкатила к крыльцу райотдела. Из легковушки вышел армейский командир, восточного типа, с двумя шпалами в петлицах, представился:

— Командир второго истребительного батальона 10-й дивизии НКВД майор Джегурда.

Когда присутствующие в свою очередь назвали себя, майор сказал: