Лавка. Контрабандисты времени (СИ) - Шмокин Дмитрий Анатольевич - Страница 8

Демьян остановился как вкопанный.

— Какой Леонардо да Винчи? — его сердце сильно забилось, а на глазах выступили слезы, — сам Леонардо да Винчи!

— Да! Да! Месье Демьян, — восторженно воскликнул Оле Ворм, — великий живописец, скульптор, ученый, механик и мой старинный друг. Он переехал в небольшой замок Кло-Люсе в Амбуаз, по любезному приглашению его величества Франциска I. Он часто, насколько позволяет его здоровье приезжает в Париж чтобы навестить нашего доброго монарха и меня. Я считаю, вы мой друг обязательно, должны с ним встретится.

Демьян потрясённый этим событием, даже не обратил внимания на язвительное замечание Бруно.

— О, мой господин, хорошо провели время?

Он только махнул другу рукой.

— Бруно расплатись за библию Гутенберга.

Старик владелец книжной лаки назвал цену. Демьян как в тумане услышал возмущение кряхтение своего «слуги», потом легкое позвякивание монет и они с другом вышли на улицу.

— Что тебя так двинуло по мозгам, что ты не можешь прийти в себя? — спросил Бруно.

— Брат мы с тобой в настоящем, в самом настоящем средневековье. Примерно в конце пятнадцатого века.

— А до тебя наконец-то только дошло!

Бруно пару минут возмущённо вышагивал рядом, потом не выдержал и спросил.

— О чем перетирали с этим старым мухомором? И для чего мы купили за сумасшедшие деньги Библию? Ее можно купить в любой церкви нашего города, для чего нам ее тащить? — не унимался Бруно.

— Я отдал за нее 35 флоринов! — завопил он.

Демьян наконец-то пришел в себя и остановился.

— Какой же ты кретин… Экземпляр Библии, что ты держишь в руках стоит не меньше 25 миллионов вечнозелёных и нетленных баксов.

Теперь уже у Бруно отвисла челюсть.

— Не может быть!

— Может, может, — Демьян похлопал друга по плечу, — я слышал, что в прошлом веке, я имею ввиду прошедший двадцатый век, неполный том Библии Гутенберга, на аукционе «Кристис» был продан примерно за четыре с половиной миллионов долларов. А это… — он постучал костяшками пальцев по книге, — полный том и это не поздняя копия, а книга, отпечатанная в первой партии в 1456 году руками самого Гутенберга. Представь его полную стоимость.

— Брат, — тихо сказал Бруно, — я же тебе обещал, что я сделаю нас богатыми. Мы можем сейчас вернуться и прикупить у него еще пару-тройку этих книг. Ты только представь, как мы разбогатеем.

Демьян задумчиво посмотрел на друга.

— Знаешь, ты действительно кретин. Мы не можем таскать отсюда десятками Библии Гутенберга! Это вызовет подозрения, и наша лавочка будет очень быстро прикрыта. И знаешь в чем еще наша проблема? Во-первых, как продать нам эту книгу? Это тебе не Донцову впарить в электричке. Во-вторых, нам нужно уладить дела с Семой Молотком. Иначе все вырученные средства нам придется потратить на дорогостоящее лечение.

— С Семой мы разберемся. Есть у меня кое, какая идея.

Он подхватил Демьяна под руку и потащил к рядам на рынке, где слышался дробный стук молотов.

Они зашли под навес и прошли в довольно просторную лавку, где на стенах блестели начищенные до зеркальности рыцарские латы и на больших крючках свисали, словно гроздья стальных молний мечи и шпаги. На полках поблескивали начищенные кирасы, рыцарские шлемы с поднятым забралом и прочие изделия из железа для людей, привыкших более сражаться на поле боя, чем торговать в овощных рядах на рынке. Их встретил мальчуган, который тут же исчез за занавеской, а вместо него вышел мужик огромного роста в кожаном фартуке и войлочной остроконечной шапке. Он снял шапку, отёр мокрый от пота лоба и спросил густым басистым голосом.

— Чем могу быть вам полезен благородные сеньоры?

Потеребил огромной пятерней бороду и молча уставился на друзей. По-видимому, кузнец не привык много разговаривать, поэтому переговоры стал вести Бруно.

— Тут такое дело, любезный, мы ищем подарок для своего старого друга. Холодное оружие. Не меч и не шпага, а что-то такое, чем можно бить.

И Бруно несколько раз опустил кулак сверху вниз, демонстрируя принцип действия оружия.

«Да, да, для самого лучшего друга», — съязвил про себя Демьян.

Тут до него дошел смысл того, что задумал Бруно и он не на шутку разозлился. Вся его натура категорически протестовала — дарить Семе Молотку рыцарское орудие для убийства, которым впрочем, при сложившихся обстоятельствах могли, искалечить именно их.

Кузнец пожал плечами.

— Могу предложить кистень или дубину окованную железом с шипами.

«Да точно!» — подумал Демьян, — «Как раз дубиной с шипами нас Сёма и отходит за милую душу».

Бруно замотал головой.

— Нет нужно что-то изящное и благородное.

Кузнец почесал свой большой рукой, больше похожей на лапу медведя затылок.

— Что-то что больше похоже на молоток. И в то же время не молоток.

— А-а-а, так это вам нужен bec de corbin клюв ворона. Отличное оружие, убивает с первого раза. Но есть один недостаток, почти всегда застревает в латах. Так что надо с первого раза.

Он повернулся и крикнул за ширму.

— Себастьян! Где тебя черти носят? Принеси клевец.

Демьяну стало грустно.

«Слава Богу, хоть с первого раза! Мучиться не будем!»

Появился мальчишка. Он принес два стальных прута, на конце которых хищно острилось короткое лезвие, действительно похожие на клюв ворона, а с другой стороны боек, как у обычного молотка. Но не для забивания гвоздей, а для того чтобы сбалансировать оружие. Украшенная резьбой по металлу рукоять покрывала серебряная накладка и защитным диском. Самому клюву, выкованному из металла, перевитому древку искусный кузнец предал огранённый вид.

— Вот! Это то, что нужно! Вот этот с витым древком.

Демьян не выдержал и прошептал другу на ухо.

— Ты что всерьез решил купить?

— Да, — удивленно ответил Бруно, — когда ты пойдешь к Семе, нужно его, чем-нибудь задобрить, а этот подарок будет в самый раз для этого мясника.

— Я пойду!? — завопил Демьян.

— Ну не посылать же для важных переговоров слугу, — прищурив презрительно глаза, сказал Бруно, делая акцент на слове «слуга», — пойми, брат если я поеду, то ты меня больше уже не увидишь. Ты же понимаешь — мое решение купить лавку самое верное, но надо, чтобы Сёма нам отсрочил долг, а это можешь сделать только ты.

Демьян выхватил из рук кузнеца сверток из промасленной животным жиром рогожи, в котором отозвался устрашающей тяжестью клевец, грозное оружие средневековых рыцарей.

— Расплатись, и пойдем, — кипя от злости, он бросил Бруно, — всего доброго вам месье, — он поклонился кузнецу и вышел из лавки.

«Чтоб тебя Бруно!» — Демьян с трудом сдерживался, чтобы самому не двинуть своего друга этим оружием.

Снаружи кипела обычная средневековая рыночная жизнь. Все на своих местах, крестьянские возы и разносчики товара с большими лотками на голове, покупатели, придирчиво осматривавшие товар, нищие жалобно тянущие руки. Все размеренно текло, как это положено в средневековье. И даже ужасный смрад стоящий вокруг никак не менял этого течения. Мимо двое дюжих слуг пронесли паланкин какого-то очень состоятельного господина. Демьян посторонился, пропуская их и невольно посмотрел на небольшое окошко кабинки обтянутой сверху дорогим шелком, а снизу подбитую толстым слоем кожи, для защиты от грязи и истирания. Но он ошибся в своем предположении — не господин, а госпожа. Из маленького оконца, чуть отодвинув шторку тонкими пальчиками, на него посмотрела миловидная женщина. Большие глаза на бледном лице, темные волосы тщательно расчесаны на пробор посередине. Тонкая золотая нить пропущена под прядями гладких волос, на которой сияла перламутром одинокая жемчужина. Одно мгновение, одна секунда, но ее хватило Демьяну, чтобы ухватить этот образ таинственной средневековой дамы.

«Наверное, за таких вот дам и бились мужики, закованные в стальные латы», — подумал он.

Он почувствовал, как образ прекрасной незнакомки, стал для него непросто промелькнувшим лицом, а нечто большим. Тем о чем он будет думать и вспоминать в надежде когда-нибудь еще раз его увидеть.