Восточная война (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 10

- А что с директором завода?

Секретарь лишь развел руками, давая понять, что сведений нет.

- Илларионов же выступил?

- Так точно, выступил, - вместо секретаря ответил канцлер Великий князь Михаил Николаевич. – Илларионов со своими конным маршем двинулся. Астафьев – на катерах. Дополнительно мы подключили отряд Соловьева, который выдвинулся из Гатчины на бронедрезинах, и ребят Гаджиева, что из Стрельни верхом вышли. У всех есть фотография преступника…

Но все эти меры не помогли. Директор завода, спровоцировав, напоив и накрутив разозленных и обиженных рабочих сбежал, не дожидаясь развязки. Далеко ли? Вопрос. Может быть на какую-нибудь конспиративную квартиру забрался и затаился, выжидая момента, когда можно будет спокойно уехать. А может сразу в бега отправился на катере или еще как. Мало ли способов? Так или иначе, но его не нашли. Ни в тот день, не позже…

Полиция при поддержке ОМОНа и, изредка, СОБРа еще четыре дня «резвилась», жестко беря ситуацию под контроль и стараясь обходиться без жертв. Все-таки требовалось не просто разогнать толпу, а принять ее и обработать. А потом проверить все сданные адреса и фамилии. Ну и с заводом что-то делать нужно было, так как там все грозило пойти в разнос.

Пришлось Императору вводить временных управляющих, распространяя на предприятие действие трудового кодекса. Откатить ведь его было нельзя. И инициировать уголовное дело по факту умышленной диверсии и организации массовых беспорядков. А также начать переговоры с акционерами завода о порядке компенсации казне за предоставленные неудобства. Ну а как иначе? Их завод? Их. Вот им за все и отвечать. Это мало кому понравилось, но альтернативой была конфискация завода целиком. Николай Александрович мог. В этом даже не сомневались.

С прессой удалось уладить вопрос полюбовно. Просто кому надо шепнули, что за поддержку беспорядков во время войны можно загреметь на пожизненное строительство каналов или, что намного хуже, железной дороги в ледяной пустыне. Все всё поняли. Осознали. И начали промывать кости «вору-директору», который попытался прикрыть свои хищения политическим моментом…

Рабочие… а что рабочие? Все участники шествия получили разные сроки исправительных работ. Небольшие. Но годик минимум. Хотя общежития, ежели они семейные были, за ними заводские остались закреплены. Более того, руководство предприятия обязали выплачивать их семьям зарплату осужденных мужчин на время отбывания ими наказания. В остальном же постарались повернуть все в рабочее русло. Все-таки крупный завод. Простой здесь был крайне нежелателен…

Война обретала новые краски. Давно ожидаемые… Императором, но шокирующие для его окружения.

- А вы что думали, мы в бирюльки играем?! – Не выдержав после очередного приступа «охов» и «ахов», рявкнул Николай Александрович. – Вот – во Франции в 1871 году подняли кровавый флаг коммуны в тот момент, когда вся страна собирала силы на борьбу с немцами. И были все шансы пусть и не на ничью, но на достойное поражение. А тут раз и француза разложили как куренка на блюде. Хорошо же получилось. Вон какой эффект! Так чего вы причитаете? Думаете, что против нас этот отработанный прием не станут использовать?

- Но кто?! – Воскликнул Великий князь Михаил Николаевич.

- А вот это мы и должны выяснить. – Произнес наш герой и, скосившись на начальника Имперской разведки уточнил. - Ведь так? Мы сможем это выяснить?

- Уже кое-что выяснили, - ответил тот и распахнул, принесенную на совещание папку…

[1] Арктический ледокол «Ермак», заложенный в 1893 году мало отличался от себя же из оригинальной истории, так как проектировался теми же людьми в тех же условиях под те же задачи. В оригинальной истории его начали строить в 1897 году на верфи Армстронга в Великобритании.

[2] Паровые котлы питают паровые турбины, работающие в устойчивом режиме, приводя в движение электрогенераторы. Винты в действие приводят электромоторы.

[3] ОМОН – отряд мобильный особого назначения.

[4] СОБР – специальный отряд быстрого реагирования.

[5] Комплект состоял из простой кирасы с короткой, жесткой юбкой, опирающейся на бедра. Гладкие наплечники. Наручи с налокотниками. Латные ноги. Латные рукавицы миланского типа, которым можно было очень качественно сломать лицо. Плюс шлем бургиньот открытого типа с решеткой типа «волчьи ребра», прикрывающей лицо. Это все был временный комплект, так как специально созданная комиссия занималась проектированием адаптивного комплекта защитного снаряжения.

[6] Коней применяли тяжелых пород, способных к энергичной скачке. Для начала закупили партию фризов, но сразу же развернули конезавод по выведению породы, адаптированной к специализированным задачам конной полиции в условиях уличных беспорядков.

Глава 5

1904 год, 30-31 марта, окрестности Ляо-яна

Сражение на реке Ялу длилось десять дней. Долгих десять дней. Пока японцы не ввели в реку канонерские лодки с орудиями большого калибра. И только под их давлением русским пришлось отступить.

Ночью. Тихо. Организованно. И очень быстро.

Артиллерия к тому времени уже расстреляла почти весь запас боеприпасов и вывозить было практически нечего. Да и со стрелковым вооружением было что-то аналогичное. Поэтому, даже если бы канонерки не подошли – все равно пора было отступать. Им ведь тут не насмерть стоять требовалось, а просто задержать противника, постаравшись нанести ему максимум урона минимальными усилиями.

Да, если бы в Желтом море господствовал Российской Императорский флот и канонерки могли подойти на поддержку к Имперской гвардии, это бы все поменяло. Но пока это было не так, так как Николай Александрович не хотел спугнуть японцев. Поэтому Ренненкампф[1], командующий имперскими войсками в Маньчжурии, использовал позиции на Ялу просто для того, чтобы выиграть время и попутно нанести супостату как можно больший урон. А потом «сдернуть» быстро и решительно, когда станет слишком жарко, дабы людей попусту не терять.

Огромную роль в этой операции играли паровые тягачи «Весел». Этакие британские Foden C Type Steam wagon 1926 года с виду, только ведущих колес было две пары и кабина более совершенна. С 1896 года их нарастающими объемами строили на специально построенном заводе в Москве. Поначалу все производимые образцы поступали на МТС, создаваемые на деньги Императора. Так как эти «поделки» в глазах народа выглядели довольно дорогими и не вполне понятные. Поэтому Николай Александрович начал создавать новую индустрию с нуля, показывая примером что, как и зачем нужно применять. Впрочем, к 1904 году он все равно оставался основным покупателем этих тягачей, хотя на него уже и приходилось чуть менее 70% объема продукции.

МТС выступали в роли этаких транспортных компаний, для перевозки грузов по обычным дорогам. Были и другие направления, но факультативно из-за неготовности рынка. Главным ноу-хау имперских перевозок стали полуприцепы и стандартные контейнеры, которые начали обслуживать и на железнодорожных узлах, и в портах всей страны. Приживались эти изделия сложно – также, как и с тягачами, люди осторожничали и считали подобные решения дорогими и чрезмерно непривычными. Скорость? Да, скорость. Но слишком уж необычно. Впрочем, Николай Александрович не терял надежды, прекрасно понимая, что за контейнерами будущее. И если другие не хотят, то что ему мешает осуществлять перевозки в своих интересах подобным образом?

Когда же началась война Имперская гвардия в Маньчжурии «внезапно» получила прекрасные паровые тягачи в значительном количестве от специально развернутых в тех краях МТС. Заранее. Под регулярные заказы, то есть, не привлекая внимания. А вместе с ними поступил и очень недурно обученный персонал с неплохим опытом. Так что и артиллерия, и обозы Имперской гвардии в регионе теперь передвигались в разы быстрее, нежели раньше.

Другим важнейшим «нюансом» имперских войск в регионе были велосипеды. Точнее велосипеды с веломобилями, производство которых также было развернуто в 1890-х. Что, совокупно с паровыми тягачами категорически подняло подвижность Имперской гвардии[2]. Марши на полсотни километров в день стали обычным делом, а на сотню – сложным, но вполне реальным. Поэтому и получилось так легко и быстро покинуть позиции при Ялу. Еще вечером два полка, подкрепленные ЧВК и полевой артиллерией располагались на правом берегу Ялу, выступая непреодолимым препятствием на пути войск Оямы. А утром уже нет. Раз и все. Как ветром сдуло. Об их нахождении здесь говорили только мусор, траншеи да аккуратно организованные сортиры на тыловых позициях…