Другая половина могилы (ЛП) - Фрост Джанин - Страница 10

— Первым делом, милая, если ты хочешь научиться как следует убивать вампиров, тебе следует побольше о них узнать, — начал Кости, удобно уместившись на валуне, словно на стуле.

Через мгновение Кэт присела напротив него. Он выбрал это место, потому что оно было ближе ко входу в пещеру, где свет просачивался сквозь трещины в каменном потолке. Она могла хорошо видеть в темноте, но ему все равно не следовало ограничивать ее.

— От солнечного света никакого толка, мы просто сильно обгораем на солнце, — На лице девушки промелькнуло любопытство, словно он ответил на давно интересующий ее вопрос. — Мы не вспыхиваем пламенем, как показывают в кино, и не превращаемся в подгоревшую курятину. Однако днем предпочитаем спать, потому что ночью мы намного сильней. Это важно иметь в виду. В дневное время мы слабее, медлительнее и сонливее. Особенно на рассвете.

Новообращенные вампиры не могли даже оставаться в сознании на рассвете в течение первых нескольких недель, но он решил этого не упоминать. Не нужно напрасно разжигать в ней жажду убийства, ведь она все равно не преуспеет.

— На рассвете большинство вампиров укладывается в постель — нынче ночью ты могла убедиться, что постелью им необязательно служит гроб. Нет, самые консервативные действительно спят только в гробах, но большинство наших выбирают что-нибудь поуютнее. На самом деле некоторые вампиры держат в своих логовах гробы как приманку для всяческих Ван Хельсингов. Те первым делом бросаются к гробу и дают вампиру шанс подобраться к ним со спины. Я сам раз-другой проделывал такой трюк. Так что, если ты подумывала откинуть ставни в надежде, что хлынувший внутрь солнечный свет сделает твою работу, забудь об этом, — продолжил он.

Кэт увлеклась его рассказом. Она наверняка начала бы делать электронные заметки, будь при ней мобильный телефон. Кости мысленно улыбнулся. Может быть, она слушала его лишь из-за желания превратиться в лучшую убийцу, но таким образом она еще и узнавала больше о другой половине своей сущности. Ничто настолько эффективно не разрушает слепой фанатизм, как знание.

— Кресты. Если они не заточены, вроде твоего, крест только даст нам повод посмеяться перед тем, как закусить тобой. Это ты, кажется, сама знаешь, так что идем дальше. Деревянный кол, это ты тоже знаешь, оставляет в нас занозы и приводит в бешенство, но он не помешает нам перегрызть тебе горло. Святая вода… — Кости пренебрежительно хмыкнул. — Скажем так, мне бы больше повредила горсть грязи, брошенная в лицо. Все, что связано с религией, как оружие против нас ничего не стоит, запомнила? — Ни один из их обожаемых Богов не имел с вампирами проблем, он не сказал этого вслух, понадеявшись на ее сообразительность. — Единственное преимущество, которое дает тебе этот твой особенный кол, — это что вампир при виде его не насторожится.

— А ты не боишься, что я использую эти сведения против тебя же? — спросила она тихим голосом. — То есть с какой стати ты мне доверяешь?

Кости наклонился вперед, а девушка тут же откинулась назад. Этот единственный жест выдал ее презрение ко всему вампирскому роду. Тем не менее на данный момент она была права: он не мог допустить, чтобы она использовала эту информацию против него.

Пришло время воспользоваться кнутом.

— Слушай, пушистик. Нам с тобой, чтобы добиться наших целей, придется друг другу доверять. И я объясню совсем-совсем просто: если ты хотя бы косо на меня глянешь и я задумаюсь, не собралась ли ты мне изменить, я тебя убью. Может, это тебя не пугает, ты ведь такая большая храбрая девочка, но запомни еще одно: я той ночью проследил тебя до дома. Тебе в этом доме-амбаре кто-нибудь дорог?

Он позволил последнему вопросу повиснуть в воздухе.

Кэт сглотнула, став мертвенно бледной. Он словно наяву видел, как ее разум заполнялся ужасными угрозами, которые он даже в порыве гнева не сможет осуществить. В этом случае ее отвращение к вампирам сыграет ему на руку.

С кнутом покончено. Переходим к прянику.

— Кроме того, — продолжил он более жизнерадостным тоном, — я могу дать тебе то, чего тебе хочется.

На ее лице читалось сомнение.

— Откуда тебе знать, чего я хочу?

— Того же, чего хотят все брошенные дети. Ты хочешь найти своего отца.

Она втянула воздух, а ее сердце пропустило удар, прежде чем забиться в бешеном темпе.

— Но ты не мечтаешь о счастливом воссоединении семейства, — продолжил Кости проникновенным тоном. — О нет, ты не из таких. Ты хочешь его убить.

Она уставилась на него, словно загипнотизированная вампирской силой.

— Ты можешь помочь его найти? Как?

Кости пожал плечами, словно не знал из собственного опыта, какую ненависть можно питать к мужчине, который обидел и бросил твою мать.

— Для начала я, возможно, его знаю. Знаком, знаешь ли, со множеством всяких неумерших. Признай — без меня это задача вроде поиска иголки в стоге сена. И даже если я с ним лично не знаком, все равно я уже сейчас знаю о нем больше тебя.

— Что? Откуда? Как? — растерялась она.

— Например, его возраст, — Ее недоумение лишь возросло, и он вздохнул. Она знала слишком мало о вампирах, хотя посвятила их убийству всю свою юность. — Тебе двадцать один, так?

— Двадцать два, — поправила она шепотом. — Месяц назад исполнилось.

— Правда? Так у тебя в твоих поддельных правах не только адрес, но и возраст неверный?

Она вздернула подбородок.

— С чего ты взял, что они поддельные?

Он фыркнул.

— Кажется, мы с этим уже разобрались? Я знаю твой настоящий адрес, а в правах указан другой, — Хотя с ее стороны было весьма умно пользоваться поддельными документами во время охоты. Если бы он не проследил за ней до самого дома, то наверняка начал бы разыскивать совсем другого человека. — Значит, так, пушистик: ты врунья, пользуешься фальшивыми документами и к тому же убийца, — резюмировал он, наслаждаясь ее раздражением.

— Это к чему?

— Кроме того, соблазнительница, — продолжал он, словно не услышав, — и сквернословка. Да, мы с тобой замечательно сойдемся.

— Херня, — старательно выговорила она, бросив на него испепеляющий взгляд.

Он в ответ только ухмыльнулся:

— Подражание — самая искренняя форма лести. Но вернемся к теме. Ты сказала, мамочка носила тебя… четыре месяца? Или пять?

Тут же выражение ее лица снова изменилось. Было нечто неправильное в том, что девушка ее возраста выглядела настолько испуганной.

— Пять. А что?

Он наклонился вперед и на этот раз она не отодвинулась.

— Видишь ли, какое дело. Когда ты превращаешься, тело еще несколько дней функционирует как у человека. О, сердцебиение прекращается сразу, и дыхание тоже, но кое-что занимает больше времени. Слезные железы в первый день еще работают нормально, хотя потом ты плачешь розовыми слезами из-за изменения пропорций воды и крови в теле. Можешь даже помочиться раз-другой, пока все не выльется. Но главное, что у него в мешочке еще оставались плавунчики.

— Прошу прощения? — произнесла она самым чопорным тоном.

— Ну, ты знаешь, милая. Сперма, если уж тебе нужен научный термин. У него в семени еще оставались живые сперматозоиды. Так вот, такое возможно, только если он совсем недавно превратился. Не больше недели. Так что мы можем точно вычислить его возраст по вампирскому счету. Потом припомни, кто в округе умер незадолго до того, сравни описание внешности, и вот оно! Вот тебе твой папочка!

На ее лице отразился шок, а затем девушка нахмурилась, внимательно обдумывая сказанное. Кости молча ждал, ничего не предпринимая. Когда она наконец снова взглянула на него, ее шок сменился твердой решимостью.

У нее был тот же взгляд, как во время их боя, когда он раз за разом сбивал ее с ног, а она упрямо продолжала вставать. Теперь ничто не помешает ей довести их соглашение до конца. Но, конечно, она все еще сомневалась в нем.

— Почему ты готов помогать мне искать отца? И вообще, почему ты убиваешь вампиров? Как-никак они тебе родня.