Свет в окошке для одинокой кошки (СИ) - Баскакова Нина - Страница 14

Стася продолжила свой поход, продолжая считать шаги. Предстояло еще вернуться в палату. Вот и конец коридора. Рука нащупала стекло. Наверное здесь было окно. Холодное стекло. Оно было холоднее стены. Пахло сыростью. Каменный мешок. Стася прислонилась лбом к стеклу. Повязку сняли на днях. Стаси сказали, что скоро ее выпишут. Вот она и добегалась. Она прикусила губу до крови.

— Гуляем? — спросил ее мужской голос.

— Немного, — ответила Стася.

— Не против, если я составлю вам компанию? Или помешаю думы думать?

— Не помешаете. Мои думы никуда не уйдут, — ответила Стася.

— Не спится? — спросил он.

— Там сейчас дождь? — спросила Стася.

— Нет. Пасмурно и ветрено.

— А почему-то холодно. В последнее время всегда холодно. Я думала, что это из-за дождя.

— Сейчас лето.

— Знаю. Только его не чувствую.

— Из-за шока. Со временем…

— Не верю я вовремя, — оборвала Стася мужчину. — Полгода себя уговариваю, что со временем все наладится. А что в итоге? Все хуже и хуже становится, — ответила Стася. — И ведь чувствовала, что так будет, а все равно не поверила предчувствию.

— И что было за предчувствие?

— Мне часто снилось, что я иду не той дорогой. Я упрямо шла вперед. Искала свое счастье. Вместо этого нашла беду.

— Это не беда. Вы живы. Это уже многое, — после некоторого молчания ответил мужчина. — Мы не всегда обращаем на явные признаки надвигающихся неприятностей. Видел, что жена плохо себя чувствует. Похудела. Осунулась. Нужно было заставить ее к врачу обратиться. А я как-то все на потом откладывал. Знаешь, как бывает? Отпуск, работа, ремонт. Она же втянулась как лошадь в ярмо и молча тянула эту телегу. Так что не надо переживать. Ты живая. Молодая. У тебя все впереди.

— Иногда мне кажется, что умереть проще, чем жить. Дальше будет не жизнь, а существование.

— Это плохие мысли. Для кого будет проще умереть? Для тебя? Мы не знаем куда ведет нас дорога после смерти. Для твоих родных? Как они это переживут? И смогут ли?

— Мама может не пережить.

— Ты не знаешь с кем твоя тропинка пересечется. Может твое присутствие сможет помочь другому человеку.

— Это все утопия.

— Нет. Это что-то похожее на эффект бабочки. В жизни все взаимосвязано. На нашем пути нет случайных людей. Нет проблем, которые не могли произойти. Все идет так, как должно быть. Мы выбираем свой путь и идем по нему, собирая цветы и смех, шишки и переломы. Мы можем свернуть на другую тропинку. От нас зависит выбор пути, но что нам принесет этот путь — нам не известно. Это от нас не зависит. Лотерейный билет. Случайный человек, которого ты встречаешь каждое утро на остановке может оставить в твоей жизни неизгладимый след, когда вытащит из-под колес машины. А близкий человек может оказаться совсем чужим. Ты можешь с ним поссориться и не общаться всю жизнь. И ссора-то глупая, а все равно никто мириться не хочет. Все что происходит вокруг нас — делает нас такими, какие мы есть. Делает нас сильнее, добрее, злее.

— У меня в жизни было много людей, которые оставили следы в жизни. И все следы были плохим. Это было и предательство и шрамы. Были болезненные отношения. Сколько можно на меня испытаний посылать? Я просто хотела счастья, — сказала Стася. Потом добавила обиженно. — А я все равно одна.

— Тебе для счастья нужен другой человек? Одна ты не можешь быть счастливой? — спокойно спросил мужчина.

— А как иначе? Люди встречаются. Создают семью…

— Тебе для счастья нужна семья? — уточнил он.

— Не знаю. Мне кажется, что так должно быть, — растеряно ответила Стася.

— И как ты представляешь счастье?

— Когда на душе спокойно.

— Ты думаешь, что выясняя отношения с другим человеком, переживая за ребенка, найдешь счастье? Семья — это не то что ты ищешь. Ты хочешь заполнить другими людьми пустоту в душе, не задумываясь, почему там пусто. Это как лечить симптомы, не обращая внимания на причину болезни.

— Хотите сказать, что я обречена на одиночество? — грустно спросила Стася.

— Ты собираешься уехать в глухие леса и жить в одиночестве?

— Нет.

— Тогда как ты можешь быть одна? Рядом всегда кто-то будет. Даже сейчас, в больничном коридоре, мы с тобой разговариваем. Так о каком одиночестве ты говоришь? О том, которое у тебя здесь? — он легонько коснулся ее груди. — От этой пустоты тебе надо избавляться самой. Перестать себя жалеть. Перестать бояться будущего. Принять эту жизнь. Научится быть счастливой. Ты найдешь свое счастье, станешь полноценным человеком. Заделаешь пустоту в душе.

— Надо над этим подумать, — сказала Стася.

— Подумай. Может до чего-нибудь додумаешься, — согласился мужчина. — Тебя в палату проводить?

— Я сама дойду. Нужно научится быть самостоятельной. Не хочу ни от кого зависеть.

— Ни в коем случае я не покушаюсь на твою свободу, — мужчина рассмеялся. — Просто хотел еще немного поболтать по дороге. Ты в какой палате?

— В двенадцатой.

— На другом конце коридора. Заблудишься.

— Ладно, проводите, — согласилась Стася.

— Как тебя зовут?

— Зачем вам это знать? — насторожено спросила она.

— Чтоб убедиться, что ты не больничное приведение, которое разгуливает по коридорам больницы. Вряд ли привидение будет мне свое имя называть.

— Стася. Стаснислава.

— Тася значит. А меня Васей.

— Стася, — поправила она.

— Тася мягче звучит, — он поймал ее за руку и дернул на себя. — Осторожнее. Каталку везут.

— Что вы тут делаете? — раздался недовольный голос медсестры.

— Провожаю до палаты. Сейчас провожу и спать пойду. Девушка заблудилась в коридоре, — ответил Вася. Медсестра пробормотала что-то нелицеприятное про пациентов, которым не спится. Они же пошли дальше.

— Тяжело, когда не видишь, — пожаловалась Стася.

— Привыкнешь. А вот и твоя палата, — он довел ее до кровати. — Спокойной ночи.

— Спокойной, — ответила Стася.

Утро началось с побудки. Медсестра велела пройти в процедурный кабинет. Стася решила пойти сама. Она уже выучила по шагам, где он находится.

— Дочка, помоги. А то ноги совсем не держат, — услышала она старческий голос.

— Вы мне? — спросила Стася.

— Тебе, милая. На процедуры вызвали. А я еле ноги передвигаю. Боюсь, что споткнусь на ровном месте.

— А я не вижу.

— Твоя поддержка, мои глаза — так и дойдем, — ответила бабушка.

— Хорошо, — Стася подошла к ней. Бабушка сразу ухватилась за ее руку. Крепко так. Они медленно пошли по коридору.

— Меня в конце недели уже выписывают, — похвасталась бабушка. — Как раз к Яблочному Спасу успею. Хоть и не вылечили, но разве новые ноги кто мне даст?

— Хоть и двадцать первый век, но испорченные части тела мы заменять не научились, — сказала Стася.

— А зачем новые? Я не хочу роботом быть. Видела по телевизору людей, которые из метала состояли. Я человеком остаться хочу. Мне и так хорошо.

— Но ведь ноги болят?

— Болят, — вздохнула бабушка. — Молодая была, в мороз тридцатиградусный в тонких чулках на танцы бегала. Да и обувь была всегда меньше моего размера. Зато какие это был туфли? Лаковые черные туфельки с маленьким каблучком. Как я на них отплясывала! Вот и доплясалась. А может за грехи все болячки даны, чтоб мы поняли, где ошибки совершили?

— Я в это не верю, — ответила Стася.

— А во что ты веришь? — спросила ее бабушка.

— Не знаю.

— Без веры нельзя. Во что-то верить надо. Не хочешь в Бога верить, так верь в инопланетян. У меня сестра верит, что скоро они прилетят и у нас райская жизнь настанет. Я ей говорю: если прилетят инопланетяне, то нам точно рай покажут да такой, что переплюнут фашистов. А она глупая верит. Без веры нельзя. Она человека сильнее делает.

— А нужна ли нам эта сила? — спросила Стася.

— Нужна. Сильный человек не сдается. И трудности легче переносит.

— Трудности. Порой их нельзя перенести. Остается только смирится.