Адвокат дьявола (СИ) - "Traum von Katrin" - Страница 42

— Что поделаешь, ты тогда зависал в Саутсайде, — проронила Бетти и прикусила язык, чтобы он не уловил намёка.

Но Джаг лишь самодовольно ухмыльнулся, представляя, что бы было, если бы он стал её первым…

«Ничего, буду последним».

— Раз мы решили говорить откровенно, давай, Джонс, признавайся: кто лишил невинности короля Змей? — перевела Бетти стрелки, пока он не начал допытываться о других неудачных отношениях.

— Какая-то подаренная отцом на шестнадцатилетие шлюха, — отмахнулся Джаг, — Даже не помню, как она выглядела.

Признаться, все, кто был до Элизабет, слились в его памяти в неразборчивую кашу. Лица менялись, не затрагивая ни струнки в душе, а тела были одинаковыми, когда с них снимали одежду. Но не она… Джагхед знал каждую её родинку: между лопатками, на правом боку, и любимую — на груди. Знал её шрамы: за коленом от падения с велосипеда и на предплечье от автомобильной аварии, не говоря уже о ладонях. Бетти была особенной, каждая её крохотная частичка. Он знал, как заставить её умолять о продолжении, и как сделать так, чтобы она кончила за пару минут. Это его чувствительная девочка, его горячая малышка.

— Ты никогда о нём не упоминал. Хотела бы я познакомиться с твоим отцом, — тихо произнесла Бетти, пытаясь поймать взгляд Джага, но он был целиком и полностью сосредоточен на работе.

Она уже и забыла про боль — неожиданный своей откровенностью разговор увлёк гораздо больше.

— Поверь, ты бы пожалела о вашем знакомстве. Он был королём Змей, это о многом говорит. И единственным, кому было на меня не плевать, — впервые за долгое время он говорил об отце без прикрас.

— Расскажи мне. Расскажи, что случилось, я ничего не знаю, кроме слухов, — Бетти боялась, что он откажет и замолчит, и голос звучал робко и неуверенно.

— Что ты хочешь знать? Мой отец был единственной моей семьёй. Мать бросила нас, когда мне было пять. Присылала открытки на Рождество, а день рождения вечно путала, и эти ебанные карточки приходили то в июне, то в сентябре. Папа сжигал их, не читая и не давая мне. Мы жили в старом трейлере, и нам было этого достаточно. Он устроил меня работать в кинотеатр, не знаю, помнишь ли ты, его снесли много лет назад. А потом отца пришили конкуренты за какую-то мелкую недостачу наркоты…

Голос охрип и сорвался. Тишина в баре прерывалась лишь жужжанием машинки. Джаг тяжело дышал, словно после пробежки. Он не понимал, как эта давняя боль могла прорваться наружу и выйти из его груди. Почему здесь, почему сейчас, почему с ней?

— Джагги, всё хорошо. Уверена, Эф Пи гордился бы тобой, — слабо улыбнулась Бетти, ловя, наконец, взгляд его просветлевших зелёных глаз.

— Не гордился бы, Беттс. Он не был убийцей. Он был лучше меня, — это была одна из незаживающих ран на его душе, терзавшая ночами и не дающая спать.

«Разве ему бы понравилось то, во что я превратил Змей? Какой стала моя жизнь?»

— И что бы он сказал тебе, будь сейчас здесь?

— Надавал бы подзатыльников и отправил пахать честным путём, — усмехнулся Джаг, прогоняя повисшую было в воздухе тоску, — А потом бы прочёл лекцию о смысле существования банды и отвёл на завтрак в «Попс».

— Он был крутым отцом, да? — улыбнулась Бетти, представляя маленького Джага рядом с большим и грозным мужчиной, таким, каким теперь был сам Форсайт-третий.

— Самым крутым, детка. Получше твоих показушно-идеальных предков, — закончил Джонс скользкую тему.

— Я не могу жаловаться. Они давали мне всё, но требовали взамен слишком много. Мне уже тогда не нравилось подчиняться, — вздыхает Бетти и снова морщится от вошедшей под кожу иглы.

— Значит, и подчиняться мне тебя тоже не устраивает? — поинтересовался Джаг, выключая машинку и аккуратно протирая рисунок. Снимает перчатки и небрежно кидает их на стул.

— Это другое. Тебе я не могу сопротивляться, — признаётся Бетти в своём бессилии против его гипнотизирующих глаз.

— И мне это безумно нравится, детка. Смотри, какая красота, — он помогает ей сесть, и Бетти с интересом рассматривает извилистую змейку под тазовой косточкой.

— Корона, Джонс? — не понимающе вскидывает взгляд Бетти, пытаясь прочесть ответ в его глазах.

— Конечно. Ведь ты моя королева, — поясняет Джаг словно между дел, пока открывает упаковку с пластырем, — Пару дней и болеть не будет, а через недельку заживёт. У тебя высокий болевой порог, Беттс, ты даже ни разу не пискнула.

— Королева? Что это значит? — поднимает в удивлении брови Бетти, — Я же, вроде как, Заклинательница? — она позволяет ему наклеить поверх татуировки широкий пластырь.

— Одно другому не мешает. Ты моя, и ты в Змеях — а значит, поздравляю с новым титулом, — Джаг разворачивает её к себе лицом, сосредоточенно ожидая реакции.

— Всё это очень странно. Тебе придётся долго объяснять мне, что сегодня произошло, — она обвивает ручками его шею, притягивая ближе.

— Не сейчас, детка. Сейчас я хочу только тебя, и как можно быстрей.

Губы сплетаются в поцелуе, посылая ток в кровь и обещая скорое продолжение этой долгой ночи.

«Твоя»

====== Глава 19. Иррациональность ======

Элизабет Купер — неправильная.

Она рушила собой все установленные в понимании Джага порядки. Он так и не понял, когда стал ассоциировать понятие «дом» не с помещением, а с ней. С её нежными руками и ненавязчивой, такой непривычной заботой. С запахом её волос и всегда так доверчиво прижимающимся к нему во сне телом. Раньше он бы брезгливо скривился от одной мысли возвращаться в одну и ту же постель снова и снова, но последние недели перевернули его мир. Она перевернула его мир.

Как Бетти могла после всего, что он совершил, оставаться такой же, как в их первую встречу? Да, убавилось наивности, да, она стала чуть более раскрепощённая и страстная — но всё та же, излучающая свет своими аквамариновыми глазами. Неправильно. Ненормально. Противоестественно.

Элизабет Купер убивала логику к чертям.

Он лгал ей, пользовался её доверчивостью, изнасиловал, в конце концов. А она готовила ему ужин и согревала каждую ночь своим теплом. Джагхед был уверен, что все люди прячут внутри такого же монстра, какой сидел внутри него. Что дай волю — и они перегрызли бы друг друга, как стая волков. Но Бетти оставалась собой, несмотря ни на что. Она могла злиться, могла в сердцах вытолкать его за порог, а к вечеру всё равно ждать и выбирать фильм для совместного просмотра.

И ни одного упрёка. Ни разу. Джаг открыто говорил ей, что сегодня продал партию наркотиков в Джексонвилл, а завтра у него разборка с поднявшими руку на подконтрольных Змеям шлюх утырками — и Бетти только слушала с нескрываемым интересом и просила быть осторожней, чтобы не попасть за решетку. Беспрекословно подчинялась и выбивалась из сил, защищая в суде каждого, у кого была татуировка, подобная её пожизненному клейму. Наплевав на то, виновен ли её клиент на самом деле — потому что ОН приказал.

С её-то альтруизмом и природной жалостью ко всем и вся. Но если дело касалось Джагхеда — она всегда была на его стороне. И это шло в разрез со всеми представлениями Джонса об этом мире.

Элизабет Купер была иррациональной. И этим сводила его с ума.

— Ты обалдел, Джонс? Мы не в пентхаусе живём, чтобы ставить эту громадину на всю ванную! — обомлела Бетти.

Едва она вечером зашла домой, ещё не переодевшись из строгого костюма, он тут же потащил её посмотреть на своё приобретение. Огромная квадратная ванна, убивающая всё свободное пространство. Бетти с нескрываемым шоком смотрела на представшую перед глазами картину.

— Должен же я хоть куда-то тратить свои деньги, раз уж не покупаю дома, тачки и прочую херотень. Давай, детка, раздевайся — опробуем, — хитро улыбнулся Джаг, обнимая её со спины и расстёгивая пиджачок на её груди.

— Ты невозможен. Завтра же позвоню сантехнику и попрошу выкинуть этого монстра к чёрту, — уверенно пообещала Бетти.

— Не будь так категорична. Сначала я покажу тебе все плюсы этой штуковины. А уж если тебе не понравится, так и быть, — Джонс не сомневался, что Бетти оценит его идею по достоинству.