Мертвая зона - Дивов Олег Игоревич - Страница 58

— Тебе-то хоть что-нибудь видно?

Машина, оберегая глаза водителя, поляризовала стекла, включая лобовое, и пейзаж снаружи едва угадывался.

— А я — по приборам!

— Я бы поставил на автоплот, — буркнул Леха.

— Тебе никогда не говорили, что ты невыносимо скучный тип?

Леха нервно зевнул.

— Нет, кто-то говорил, что я должен передать сообщение Элис.

— Ах, она у нас — Элис... Уси-пуси...

— Да не нравится она мне! — воскликнул Леха. — А ей вообще Пасечник нравится! Ой!

«Мерседес» заложил дугу, Леху размазало по двери, в окне мелькнул пикап и остался позади. Обиженно вякнул клаксоном вслед.

— Трудно им со мной, — сказала Вик. — На прямой еще туда-сюда, а в поворотах совсем не могут. Иногда даже кувыркаются... А что за фигня — пас... пасе... Что за фигня, короче? Ну, которая нравится твоей уси-пуси-Элис?

— Это фамилия, — сказал Леха. — Начальника моей группы так зовут, Марвин Пасечник.

— Понятно. Любовный треугольник. Она нравится тебе, он нравится ей...

— Да нет же!!! — рявкнул Леха в полный голос.

— Ты чего так разволновался? — спросила Вик небрежно. — Все в порядке. Видишь — едем. Захотел ехать — и поехали... Исполняем любой твой каприз. Если захочешь пить или есть... Кстати, ты поел?! Ага, молодец. А я тебе нравлюсь?

Лехе понадобилась секунда-другая, чтобы врубиться в перемену темы. Никак он не мог привыкнуть к смысловым прыжкам и непоследовательности Вик. Справедливости ради, в этом крылось свое очарование. Интересно, при жизни Виктория Ройс изъяснялась так же?

«Хочешь есть? Хочешь пить? Хочешь секс? Я — твоя техподдержка!» — вспомнил он, и сразу защемило сердце, так, что едва не схватился за грудь.

При жизни Виктория Ройс была наверное чертовски привлекательна.

И типаж у нее перекликается с Рамоной...

— Ты же не хочешь нравиться, — сказал он.

— А могла бы? Тебе?

— Если бы включила автопилот.

Она не глядя врезала ему наотмашь тыльной стороной ладони. Это наверное должно было означать пощечину, но Вик попала Лехе в скулу, ушибла руку и взвизгнула.

Повезло, что она не носит колец, — подумал Леха.

В машине повисло тягостное молчание. «Мерседес» немного сбавил, пикапы снова заняли положенные места, и почти сразу кортеж начал тормозить. Приехали.

Впереди поперек дороги стоял знакомый бэтээр нигерийской армии, за ним угадывался забор и вдалеке — строения аэропорта. Рядом застыл, как изваяние, бронированный мальтиец с пулеметом наперевес. Военных Леха не разглядел. Трудно заметить черных парней ночью, если они того не хотят. Расползлись небось по канавам, а транспортер взяли на дистанционное управление.

Сам Леха точно сделал бы так. Невелика премудрость — догадаться, что в Абудже чем ты дальше от боевой техники, тем целее будешь.

«Мерседес» замер. Вик сидела за рулем, постукивая по нему пальцами и глядя прямо перед собой.

— Прости меня пожалуйста, — сказал Леха. — Невовремя я пошутил. Не въехал в контекст.

— Перестань. Я все понимаю.

— Ничего ты не понимаешь.

Она рассмеялась и слегка ожила.

— Вернул! Вернул мне реплику, поганец. Ладно, будем считать, что квиты. Ну, пока. Увидимся. Поеду спать.

— Так что передать... для миз Морган?

Вик сразу погрустнела.

— Не знаю, честно, зачем я это делаю... Предположим, у меня нехорошее предчувствие... Скажи, если ее подобьют в зоне и она катапультируется, пусть не думает залечь на месте или бежать назад. Только вперед. Чем глубже, тем безопаснее. Спрячется, переждет бой и потом спокойно выйдет. На восток, к горе.

— Погоди, разве зона не убивает пилотов? Вас же в этом обвиняли...

— Винер первый начал! — крикнула она, срывая голос. У Лехи зазвенело в ушах. — Все из-за него! Мы только отвечали! Мы были вынуждены!

— Тихо, прошу тебя, не надо... Я просто хотел уточнить...

Вик отвернулась, тяжело дыша.

— Ну, уточняй, — процедила она. — Докладываю: зона не убивает белых девушек. Только белых девушек. Ясно? Теперь уходи.

Леха, полностью ошарашенный, потянулся назад за рюкзаком.

— Кажется, я узнал главную тайну Абуджи... Никогда бы не подумал, что она — такая.

— Она умрет вместе с тобой, — сказала Вик сквозь зубы, по-прежнему глядя в сторону.

— Опять я глупо пошутил. Не буду извиняться, ты этого не любишь. До свидания. И спасибо.

Ему не ответили. От «Мерседеса» Леха еле отпрыгнул: тот рванул на разворот, не дождавшись, пока захлопнется дверь.

Кортеж исчез, унося с собой ослепительное зарево, и сразу показалось темно, хоть глаз выколи, несмотря на луну. Леха едва не врезался в мальтийского истукана с пулеметом. Ощупал себя в поисках значка, вспомнил, что тот приколот к жилету, взялся за рюкзак.

— Вы идентифицированы, господин Филимонов, — прогудел истукан. — Добро пожаловать.

— Ох, спасибо... Мне бы... Хм... Думаю, в приемный покой.

— Пройдите на территорию, вас проводят.

Чудом ни разу не споткнувшись, Леха миновал ворота, огляделся и зябко повел плечами: холодно-то как, двадцать два-двадцать три градуса от силы. Решил надеть жилет, сделал еще шаг, запнулся о трещину под ногами, и тут его очень вовремя поймал санитар в белом халате.

***

Пока они долго шли по аэропорту, глаза привыкли и начали что-то различать, но в приемном покое снова было ярко, здесь электричества не жалели, и Леха зажмурился опять. А когда зрение наконец адаптировалось, с трудом подавил желание грубо и громко выругаться.

На посту рядом с дежурным парамедиком сидел черный клерк в черном костюме со значком АТР.

— А где дежурный врач?

— А вам зачем? — поинтересовался клерк.

— Не твое дело, — ласково ответил Леха, расправляя плечи. Хотел прибавить еще пару слов, но удержался. — Ну?..

— Вам туда, — сказал парамедик.

— Я буду жаловаться, — сказал клерк.

Санитар не оставил подопечного, и слава богу, а то бы тот заплутал. Госпиталь занимал громадный таможенный склад, разбив его на сектора легкими перегородками, — и вроде все логично, да еще и с понятными указателями на стенах, но Леха настолько сдурел от общения с Великой Матерью, что очень туго соображал где право, а где лево.

Дежурный врач играл в шахматы с другим клерком АТР, помордастее, то есть, посолиднее. Оба посмотрели на ночного гостя с живым интересом.

Обложили, — подумал Леха. Круто берется за дело комиссар Дебанги. Но я ведь собирался побыть нынче коварным идиотом? Кажется, пора.

— Доктор Лузье-Корсварен просил меня зайти к нему в любое время, даже если он отдыхает.

— Доктор не оставил распоряжений на ваш счет...

— Это естественно, — надменным тоном перебил Леха и сунул врачу под нос значок Института таким движением, словно предъявил как минимум удостоверение ЦРУ. Нет, лучше КГБ. Мало кто понимает, чем опасно ЦРУ для простого человека, зато все знают, что КГБ убивает направо и налево. Ему, главное, дай повод, а не дашь, он сам придумает — и убьет.

Врач пригляделся к значку и нервно моргнул. Это Леху воодушевило: значит, опытный сотрудник, знающий.

— У нас с доктором свои конфиденциальные дела, — сказал он. — Не волнуйтесь, я лично его разбужу, и если окажется, что напрасно, справедливый гнев рыцаря обрушится исключительно на меня. Никто больше не пострадает.

— Что у вас с лицом?

Леха осторожно потрогал скулу.

— Производственная травма. Не обращайте внимания.

Дежурный усмехнулся и встал; клерк потянулся за ним.

— А вы куда? — хмуро спросил Леха. — Вы оставайтесь на посту. Неровен час больного привезут, а никого нет на месте.

— Можно я сам разберусь?

— Да ты смелый, чувак.

— А ты чего такой смелый, чувак?

Клерк стоял перед Лехой, едва заметно ухмыляясь; они были примерно в равной весовой категории, но этот тип откровенно поигрывал мускулами под легким черным пиджаком, и Леха в который раз подумал, что пора ходить в спортзал.

— А я русский шпион, — заявил Леха. — Мы никого не боимся. Нам в КГБ делают операцию, удаляют кусочек мозга, ответственнный за страх. Если я расскажу, кто оставил мне эту метку, — он моргнул подбитым глазом, — ты обосрешься с перепугу.