Мертвая зона - Дивов Олег Игоревич - Страница 33

— Открыть... город?

Дебанги захохотал. У Лехи заложило уши, доктор слегка поморщился.

— Именно так, господин комиссар. Это наша задача. И если вы заинтересованы в том, чтобы...

— Слушай, ты, Пасечник, — перебил Дебанги. — Я правильно говорю — Па-сеч-ник? Что за фамилия такая? Русская?

— Американская.

— М-да... Прости мой приступ веселья, но, боюсь, ты не понимаешь, как все это выглядит со стороны. Поверь, я давно и хорошо изучил вашу шарашкину контору. Приходилось иметь дело. Нет у тебя задачи ничего здесь прекращать...

— Ну это мне лучше знать, простите великодушно.

— Да чего тут знать, милейший? Кто ты, начальник отдела, в своей засранной Санта-Монике? Надоело прозябать в этом бомжатнике, захотелось уехать на чистый уютный Кипр, и ты придумал себе подвиг. Напросился в самое гиблое место планеты, надеясь здесь выпендриться. Ничего у тебя не выйдет конечно, но служебное рвение отметят и заберут героя в Никосию. Вуаля!

Пасечник терпеливо улыбнулся.

— Ваша проницательность, сударь, поражает. Шляпы нет, а то бы снял!

— У всякого безумия есть своя логика.

— Если вы так компетентны, то зачем приехали в Абуджу на бронетранспортерах? Жить надоело? — елейно поинтересовался Пасечник.

Дебанги заметно скривился. Он был шире Пасечника раза в полтора и явно боролся с желанием перешибить его плевком, стереть в порошок или мокрого места не оставить от наглеца. Но факт оставался фактом.

— Выбирать не приходилось, что было, то и взяли, — процедил он. —Кстати, доктор... Вы распорядились насчет северных ворот? Колонна уже рядом, ждем с минуты на минуту.

— Да, конечно.

— Спасибо... Так вот, Пасечник. Я тебе в известной мере сочувствую. И если не станешь путаться у меня под ногами, не буду мешать твоим подвигам. Вдруг ты везучий и успеешь перебраться на Кипр до того, как Институт разгонят, поживешь по-человечески... Недолго, ха-ха. Но у меня два условия. Запоминай.

Пасечник молча кивнул.

— Первое — каждый вечер в двадцать один час по местному времени ты сдаешь в мой штаб отчет о разведанной обстановке за день, и вы втроем сливаете все записи с носителей... Да чего тебя перекосило, ты свою институтскую форму заполняешь, вот и сдавай мне копию. Сейчас назначу секретаря... Алло, Мишель! Видишь Мишеля? С ним будешь работать. И условие второе. Не мути воду. Не пытайся играть у меня за спиной, я ведь узнаю. Вышла на тебя мафия — бегом ко мне на инструктаж. Сам не можешь — вон мальчика своего пришли. И не зажимай информацию. Если согласен — добро пожаловать в мою проектную зону. Если не согласен, тоже никаких проблем, безопасность гарантирована, упакуем и отправим.

Пасечник не успел ответить.

— Заходят, — сказал доктор.

— Ну, будем надеяться... — протянул Дебанги.

Оба смотрели на север.

Леха моргнул, выдернул планшет из сумки, дал увеличение, подкрутил резкость и только тогда поверил своим глазам.

Потом уже привычно вздрогнул, но вовремя подумал: доктор-то не лузер, а Лузье, и до сих пор живой — наверное ему лучше знать, что и чего ради он позволяет вытворять рядом с госпиталем. Ну и Дебанги небось хватило одной оторванной задницы на сегодня.

С севера на территорию аэропорта медленно втягивалась колонна боевых шагающих машин.

— Китайцы, — прошипел Пасечник, будто выругался. — Как они вообще сюда доползли...

— Там умелый командир, — сказал Дебанги.

— Машины все равно дерьмо. Железные, мать их, всадники. Консервные банки.

— Выбирать не приходилось.

— Где я это слышал недавно?.. Матерь божья! Да ваш умелый командир — живодер какой-то!

Леха играл настройками камер: зрелище было феерическое, его надо зафиксировать тщательно и четко. Если не для истории так для себя лично. Расскажешь ведь — не поверят.

По краю перепаханной взлетной полосы топали гуськом китайские «Железные всадники», они же Type-Х, легкие шагоходы, от двадцати четырех тонн в базовой конфигурации, знаменитые тем, что помещаются в стандартный транспортный контейнер. Собственно, под это их и проектировали.

Сейчас они везли контейнеры за собой.

Авангард шел налегке, а начиная с пятой машины каждый шагоход тянул автомобильный прицеп с грузом.

Выглядело это нелепо и по-своему трогательно, но абсолютно несерьезно. На железного всадника совсем не похоже. Все, что было в шагоходах военного, улетучилось. Оружие казалось сейчас игрушечным и, пожалуй, лишним. Пушки, ракетные контейнеры, автоматические гранатометы ПВО, даже курсовой пулемет в характерной гондоле под мордой, который во всех армиях мира зовут «пипиской», и по которому Type-X опознается, едва высунется.

Грозная боевая машина превратилась в механическую курицу с тележкой.

Не сказать на первый взгляд, чтобы шагоходы особенно надрывались от непривычной работы на почти сорокаградусной жаре. И все же Леха не поленился бы замерить температуру гидравлической жидкости в приводах, будь у него такая возможность. Просто из любопытства. Type-X создавался мягко говоря, не для таких силовых упражнений на свежем воздухе.

Китайцы вбросили на рынок «Железного всадника», решая основную проблему 2040-х, когда частники, вовлеченные во множество небольших конфликтов, нуждались в относительно дешевой машине, которую можно сделать быстро, оснастить под конкретный запрос и поставить по требованию. Небольшой боекомплект, умеренный запас хода, легкая броня, — это все не критично, если тебе привезут уже завтра-послезавтра много шагоходов по умеренной цене, а противник твой, в общем, тоже не гитлер. Type-X заточен под оперативное реагирование вблизи от основной базы. Как правило, это стремительная атака на небольшую глубину, с задачей быстро проломить неукрепленную оборону. Или еще более стремительная контратака по тяжелой пехоте и легкой бронетехнике. Автономностью машин и выносливостью ходовой части можно пренебречь. Основной риск для легкой БШМ — гибель в ближнем городском бою, а вовсе не аварийная остановка на пути к месту столкновения, куда машина ехала на самолете или трейлере, упакованная, поджав лапки.

И вдруг такое... Верно сказал Пасечник, командир у них живодер. Ладно, доковыляли сюда — уже молодцы, они ведь идут как минимум из Минны, за сто шестьдесят километров. И что-то у них успело сломаться: на это красноречиво намекали распахнутые люки кабин пилотов. У всех машин до единой.

— А что, так можно было? — бросил Леха громким шепотом через плечо.

— Можно, — еле слышно отозвался Смит. — Но по инструкции не положено. А ты о чем?

— Груз!

— Остроумное решение в безвыходной ситуации, не правда ли? Видимо, белый человек в регионе Абуджи считается добычей даже если приедет на танках, поэтому никто не хочет с ним связываться, а особенно транспортники... Нет, выход неглупый. Половина машин сразу на профилактику, но половина останется в строю. Впрочем, если ты заметил люки, никто из них не боец как минимум сегодня. Думаю, полетели фильтры. Да и вообще... Если кого-нибудь интересует мнение эксперта, это все отдает клоунадой. То есть, говоря по-взрослому, постановкой. Как метко сказал один мой юный друг: «Здесь все неправильно!»

— А они ведь чистые... — Леха имел в виду, что на машинах нет ни тактических знаков ни индивидуальных значков пилотов; это так называется на профессиональном языке, «чистые». — Интересно проверить их по нашей базе, если сможем подойти ближе и прочесть номера шасси.

— Да что тут интересного, ты меня удивляешь, и так все ясно. Они прямо с завода, еще нигде не засвечены, куплены под одну задачу, скорее всего — конкретно на убой. Возможно, с пилотами, которые об этом не задумались, потому что молодые и неопытные. Говорю же — клоунада и постановка... А совсем по-взрослому — подстава, если ты знаешь такое слово...

Смит удрученно вздохнул и уткнулся в планшет.

— У них же приводы лопнут от такого обращения! — громко возмущался Пасечник впереди.