Мертвая зона - Дивов Олег Игоревич - Страница 26

— Все, ты меня достал, — сообщил Пасечник неожиданно ровным голосом. — Сейчас будет серьезно.

— Мамма миа, весь дрожу!

— Я официально выражаю тебе обеспокоенность от имени Института! — отчеканил Пасечник.

— А что это значит? — поинтересовался Лоренцо самым невинным тоном.

— Ты... — Пасечник выдержал паузу. — Знаешь.

— Понятия не имею! — заявил Лоренцо, расправляя плечи.

— Еще как имеешь!

— Слушай, у нас тут до войны было дофига всяких институтов...

— Молчать!!! — рявкнул Пасечник, потрясая указательным пальцем у фиксера перед носом. — Ты меня понял! Ты меня отлично понял! С этого момента все будет четко и гладко! Иначе... Это ты тоже понял! Отставить препирательства! И к вечеру мне нужно от тебя в письменном виде все, что ты знаешь про Хранителя! Подробный отчет! Включая мифологию! И религиозные предрассудки! Чао, каналья!

И тут Пасечник одержал убедительную тактическую победу. Он успел повернуться на каблуках и одним громадным шагом выйти — но именно выйти, а не выбежать из офиса, — пока фиксер набирал в грудь воздух для ответного залпа.

Еще и Смита вывел за локоть.

А Смит успел бросить многозначительный взгляд на Леху.

— Да обосрался здесь твой Институт! — крикнул Лоренцо в закрытую дверь. — Облажался по полной! А сейчас ты в аэропорт попрешься — и так тебя нахлобучат там, порка мадонна, что на карачках ползать будешь, вымаливая прощение! И никакой Институт не поможет! Ему жить-то осталось до весны! Разгонят вас нахер, дармоедов, так вам и надо!

Дверь не ответила.

— Уеду, — сказал Лоренцо уже нормальным голосом, только слегка охрипшим. — Вот отработаю вас и уеду. Не могу больше. Осточертело. Нон мэ нэ фрэга ун каццо!

— А это как будет по-английски? — осторожно спросил Леха из своего угла.

— Мне похрен, трахайтесь как хотите, — перевел Лоренцо, не глядя в его сторону.

И с размаху, так, что жалобно закряхтело старое кресло, уселся за стол.

— Чего ждешь, добрый полицейский? — буркнул он, по-прежнему не оборачиваясь. — Я в эти игры не играю. Сам добренький, аж противно...

— Я не добрый, мне только забрать спутниковый модуль. Он у вас в сейфе. Дайте пожалуйста.

— Ты на нем сидишь, — процедил Лоренцо. — И достань заодно бутылку джина.

Леха встал с ящика и пригляделся к нему. Длинный и зеленый, с неразборчивой в полумраке маркировкой, типичный «снарядный ящик». Леха отстегнул замки и поднял крышку. Чего там только не было. Виски, джин, вермут, коньяк, водка... и спутниковый модуль.

— Уеду в Лимпопо и гори оно все огнем, — вяло пробормотал Лоренцо. — Что за ирония судьбы, занюханная Лимпопо — единственная в Африке страна, с которой можно нормально работать. А еще говорят — социалисты... последний диктатор... марионетки Кремля... зато эти люди умеют держать слово! Никого больше не осталось, все с ума посходили.

— Какой вам джин? — Леха спрятал модуль в сумку и теперь, щурясь, рассматривал этикетки.

Может, это сумрак так влиял на восприятие, но жидкость в бутылках показалась ему одного цвета и одинаково мутной.

— Давай любой, он весь дерьмовый, я его как лекарство... И тебе самое время накатить дозу, если еще не пил сегодня.

— Спасибо, мне не надо, я принимаю таблетки.

Леха поставил на стол бутылку, пригляделся и понял, на что это похоже: ну бензин и бензин. Вовремя он про медицину вспомнил, алкоголь с ней действительно плохо совместим. А алкоголь цвета бензина уж точно.

— Ну и дурак, — равнодушно сказал Лоренцо. — Сразу видно, молодой. От Африки таблеток нет.

— Я в командировке, мне приказали.

— А прикажут идти в варзону — пойдешь?

Леха снова оглянулся на бутылку, представил, как разбивает ее об голову фиксера и почувствовал некоторое воодушевление. Нельзя так себя вести, конечно, но сама идея-то хорошая.

— Кстати о варзоне, — подхватил он. — Коннектиться со спутником, я так думаю, надо километров за двадцать пять от Йобы, не меньше? А то мало ли что Хранитель подумает...

— Добрый полицейский... — Лоренцо криво ухмыльнулся, пошарил где-то внизу, достал два стакана и с отчетливым стуком припечатал их донышками к столу.

— О, Боже, — обреченно сказал Леха. — Горячий местный самогон, за бортом адское пекло, а я на таблетках.

— Вы только посмотрите, он еще не попробовал мой джин и уже ругает его! Порка мизерия, какие мы нежные! Ладно, в задней комнате есть холодильник, а в нем тоник. Там за дверью налево... Доставай только быстро, у меня электричества на четыре часа в сутки.

— У нас вся крыша в батареях, и у вас тоже. Что вы делаете эти четыре часа, лежите под кондиционером и кипятите воду в чайнике?

— Угадал. А станешь оскорблять мое чувство юмора — сам будешь при свечке писать донесения в свой драгоценный Институт. И отправлять голубиной почтой, хе-хе... Ваш гестхауз запитан через мой инвертор. Специально для лечения остроумия у гостей!

Леха пожал плечами и отправился искать тоник.

— А вы приятный собеседник, когда здесь нет Пасечника, — бросил он, копаясь в холодильнике. — Я догадался, почему вы орали на него. Хороший фиксер говорит со всеми на их языке, верно?

— Порка мадонна...

— А вот по-итальянски — напрасно. Заметно, что вы его подзабыли.

— Да я не знал его никогда! — Лоренцо хрипло рассмеялся. — Я такой же итальянец, как твой Пасечник еврей. И так же валяю дурака, как эта хитрая бестия... Ты молодой еще, жизни не знаешь, будь с ним внимательней. Он тебя продаст и купит, и снова продаст в два раза дороже. Мы, американцы, редкие негодяи, если нам разрешить плохо себя вести. Если оторвать от родной почвы и забросить куда-нибудь в жопу мира, мы расслабляемся, и из нас такое наружу лезет... — он щедро, даже чересчур, разлил джин по стаканам. — Сам пугаешься, какое такое лезет!

И, не дожидаясь, пока Леха добавит себе тоника, не чокаясь и без тоста, стремительно высосал все до дна.

— Вот! — пропыхтел он, отдуваясь. — Видал? То-то!

— Подумаешь, я тоже так могу, — неосторожно бросил Леха.

— П-покажи! — неожиданно пьяным голосом потребовал Лоренцо.

Леха взвесил в руке полстакана чистого джина, вспомнил Лимпопо, подумал, как здорово было бы сейчас оказаться там в тенистом уголке на задворках русского консульства, вздохнул — и медленно, спокойно, плавно выпил.

Нет, не бензин; даже у горячего бензина отдушка бодрая, а тут форменное дизельное топливо — маслянистое, тягучее, недаром его зовут тяжелым. Сыпанули туда порошковый имитатор джина и размешали. Веслом наверное. Или, для полной аутентичности, каким-нибудь карданным валом. Поболтать в чане с этой смесью грязными ногами даже самый отпетый нигериец не рискнет.

— Все-таки запью, — сказал он сипло и взялся за тоник. — Уфф... А куда вы в Лимпопо? Чем займетесь?

— Ты сядь хотя бы... Ну силен, уважаю... А зовут меня в управление информации, давно уже зовут.

— Спасибо, присяду на минутку... Значит, будете работать у Бэзила Ндоу? Привет ему передавайте от Филимонова из Москвы.

— А ты...

Леха сунул руку за воротник и достал амулет — зуб крокодила, оправленный в серебро.

— Ах вот как, — Лоренцо кивнул. — Значит, ты — тот парень. Тот самый русский парень.

— Я не нарочно, так получилось, — честно сказал Леха, пряча зуб.

— Вот уж не удивил. Понятное дело... Это Африка, здесь что угодно может приключиться с белым человеком. В основном конечно гибнут. Нелепо и глупо. Пьянство, болезни, незащищенный секс, непонимание местной специфики. Последнее — главное. К слову, о специфике. Почему ты решил, что двадцать пять от Йобы, это безопасно?

— Прикинул по карте. Вот, допустим, варзона, — Леха положил на стол ладонь. — А вот мэрия... — он ткнул пальцем. — Здесь полиция. Здесь ставка Муделе Бабы. Ну и ваш офис. Все почти на одной линии. Довольно? Мальтийцы отодвинулись подальше, но я их не считаю, они засели в аэропорту потому что в ангарах удобно развернуть госпиталь.

— Людям свойственно ошибаться, — буркнул Лоренцо. — Отползли далеко от центра и радуются, идиоты. А завтра — бумс!