Мертвая зона - Дивов Олег Игоревич - Страница 24

Фиксер непробиваемо хладнокровен и неотразимо обаятелен.

— Подумаешь, стрельнули разок! — орал Лоренцо. — А ты уже обосрался!

— Это я обосрался?! Да сами вы обосрались, что ты, что твои хваленые проводники! Дохлой техники боитесь, словно она живая!

— Да-а!!! — сорвался на визг Лоренцо. — Да, мы такие! Запуганные до усрачки! А ты чего хотел? Живем тут, как в фильме ужасов!

— Охренительно соболезную! — ввернул Пасечник.

— Ваффанкуло! — Лоренцо с некоторым опозданием вспомнил свои итальянские корни. Судя по жесту, он послал Пасечника в задницу. — Ты кто вообще, чтобы нас осуждать?! Ты откуда?! Чистенький, сытенький, здоровенький, с пеленок хорошо кушал, приперся из своей Америки...

— Что ты имеешь против Америки?! Америка, что ли, все тут расхреначила?!

— Порко кане! — Лоренцо всплеснул руками. — Нет, блин, русские сделали это!

— А-а!!! — заорал Пасечник так радостно, будто только того и ждал. — Значит, вот ты кто!

— Кто?! Ну давай, скажи!

— Ты из этих! У которых всегда Америка виновата, если в кране нет воды!

— Ну давай, скажи, что я красный! — Лоренцо слегка развернулся, словно изготовившись бить с правой.

Леха понимал, что это спектакль, но у него вдруг засосало под ложечкой: не переиграли бы, клоуны-любители.

— Ты не красный! Это я красный! — Пасечник дернул себя за волосы, и Леха заметил, как Лоренцо озадаченно моргнул. — А ты раздолбай! Ничего личного, но я глубоко обеспокоен твоим непрофессиональным поведением!

— Ах, он еще стыдить меня будет! Ну красавец! Где ты гулял, пока мы тут помирали со страха?! Два года, как на долбаной передовой! Я, между прочим, всю войну здесь просидел, когда город разносили в хлам! Когда шагоходы по живым людям топтались! А надо мной — снаряды! Во-от такие, да! И даже в подвал не залезешь — нет подвала! А ты где шлялся со своим радио-хренадио?! Военный, мать твою, корреспондент! Попал бы ты сюда в пятидесятом, я бы на тебя посмотрел!

— А может, я тут и был!!!

Напрасно Пасечник это сказал, потому что никто ему не поверил. Секунду он выиграл, конечно, временно сбив оппонента с толку. Даже Смит поднял на него глаза с некоторым интересом — и опустил. Ну сорвался человек, бывает, понимаем, занесло, приврал.

— Тогда чего ты боишься?! — парировал Лоренцо.

— Да ничего я не боюсь! Но ты обязан был предупредить меня, еще вчера, когда мы смотрели карту! А ты даже про Разрушителя не сказал — тоже забыл, как страшный сон?! Ну и кто тут обосрался?!

— Нельзя! — отрезал Лоренцо. — Джу-джу!

— Чего-о?

— Джу-джу!

— Мне известно это слово! Мне непонятно, как оно тебя касается! С каких пор колдовство черных трогает белого человека?

— Так и знал, что ты расист! — заявил Лоренцо с удовлетворением.

Пасечник глухо заворчал и сжал кулаки.

— Отставить валять дурака, я приказываю!!! — рявкнул он.

— Да, сэр! Разрешите бегом, сэр! Ты не охренел, сэр?!

— Отставить! Мы тебе платим! Пока мы платим, ты на нас работаешь! И даешь ин-фор-ма-ци-ю! Почему молчал?! Почему не сказал про пушку?! Тебе прекрасно известны наши интересы в этом городе...

— Понятия не имею! Мое дело — чтобы вас тут не убили. Баста!

— Так нас чуть не убили! — взревел Пасечник.

— Ну не убили же! Вот когда убьют, тогда и жалуйтесь!

Пасечник покраснел окончательно. Казалось, он сейчас лопнет и уделает своего визави с ног до головы.

Леха вдруг живо представил, как раздается громкое «хлоп!» — и Лоренцо стоит весь в кровище и с кишками Пасечника на ушах.

Ну приехали. Сумасшедшая Абуджа доконала тебя, Филимонов. Ей для этого не понадобилось и дня. Одно утро, и ты готов. Не ходите, дети, в Африку гулять. Может быть и правда выпить, как советуют опытные коллеги? Сразу и много.

Он поймал на себе короткий изучающий взгляд Смита, но не нашел сил ни кивнуть, ни подмигнуть.

Пасечник и Лоренцо набирали воздуха для новой серии взаимных обвинений, переходящих в оскорбления.

Как ни удивительно, — подумал Леха равнодушно, а ведь фискер вполне справляется с функцией переговорщика: ведь эти два придурка сейчас общаются на одном языке.

Нашли друг друга.

Хладнокровные и обаятельные.

— А это ничего, что проводники нас бросили?! — зашел с козырей Пасечник.

— Что значит бросили?! Это вы их бросили! — без малейшего смущения отбился Лоренцо.

— Мы?! — Пасечник даже отступил на шаг.

— Сказано тебе: джу-джу! Им религия не позволяет! А вы полезли! Куда им нельзя!

— Какая, мать ее, религия?! Там куча старого железа!

— А вот такая, мать ее, религия йоруба!

— Да в жопу такую религию! Ну кого ты держишь за идиота! — взвился Пасечник. — Или они тебя держат за идиота! А сами просто лентяи и вымогатели! И трусы! Дай нормальных проводников! Чтобы не боялись металлолома!

— Мои — нормальные! Самые нормальные! Лучше не бывает!

— Да хрен там! Они вообще по-английски еле волокут!

— Вот этого не надо! Они все с высшим образованием!

— Прямо стесняюсь задать вопрос — с каким, мать его, образованием?! С теологическим, сука такая?! Факультет суеверий и предрассудков?!

— С филологическим, порка мадонна!

После этой реплики в офисе повисла тишина. Стал даже слышен легкий свист эко-охладителя. Африканский народный кондиционер для нищих: окно заколочено фанерой с дырками, а из дырок торчат наружу пластиковые бутылки с отрезанным донышком. Хреновина гордо называется эко-охладителем и, как ни странно, работает. На улице уже тридцать шесть, а в офисе всего-навсего тридцать один.

Какой офис, такой и кондишен.

Почему бы и проводникам не быть с филологическим образованием, — подумал Леха. Какая страна, такие и филологи.

— Издеваешься? — с надеждой спросил Пасечник.

— И в мыслях не было, — ответил Лоренцо уже потише. — Вся эта братия — с кафедры английского языка и литературы.

— Вся эта братия — отпетые мошенники!

— Но язык-то знают! Очень грамотные ребята. Ури, по-моему, вообще профессор... Стоп! Погоди, я понял. Они, значит, с тобой — на пиджине, да?.. Типа, босс, моя твоя не понимай, дай пять баксов? Как я сразу не догадался! Вот пройдохи! Но молодцы, согласись!

— Лучше не бывает! — напомнил Пасечник. — И сколько они тебе отстегивают с этих пяти баксов? Самому-то не стыдно? Что за нищебродство?!

— Вот сейчас обидно было! Я-то при чем? Это местная специфика. Ты для них по умолчанию богатенький, понимаешь? А пять баксов не лишние... Ну и повалять дурака, поиздеваться — обязательно. Ничего не поделаешь, нигерийцев даже в Африке считают нахалами. Но если вы им понравились — не будет никаких проблем. Надежные, открытые, добрые люди. По-хорошему наивные. В глубине души.

— Наивные! Я сейчас вспомню спектакль, который они мне закатили — и помру от умиления!

— Знаешь, я их не осуждаю. Нигерийцы учатся притворяться с детства, иначе не выжить. Чтобы быть заметным парнем в студенческом братстве, надо уметь показать крутизну, а чтобы остаться работать в университете, надо быть изрядным дипломатом. С поправкой на специфику, если понимаешь, о чем я...

— Понимаю, — сообщил Пасечник хмуро. — Изучал вопрос!

— Да ничего ты не понимаешь, — сказал Лоренцо неожиданно ласково, глядя на Пасечника, как на капризного ребенка.

Точно так же, отметил про себя Леха, смотрели на «босса» проводники.

Сам он по пути в Абуджу действительно «изучал вопрос» и теперь старался не вспоминать в подробностях, какая жестокая мафия нигерийское студенческое братство, и какие дикие там ритуалы, даже если делить слухи на десять. Уж до чего, казалось бы, культурные парни «Yahoo Boys» — те самые, что рассылали «нигерийские письма», задолбавшие без преувеличения весь мир, — а ради успеха в спамерском деле иногда стучали по клавишам жареными человеческими руками. Кисть отрубят, прокоптят хорошенько, и тук-тук-тук. И ведь люди с высшим образованием. Спасибо, не с филологическим. Зачем филологам руки? Они должны языки резать.