В отрыве (СИ) - Опсокополос Алексис - Страница 46

— Тогда собирайте народ! Объявите им, что с синдромом сейчас порешаем, пусть готовятся к штурму Точки. Генрих, не знаю, как ты, а я не имею ни опыта, ни знаний для организации штурма. Нам бы кого-то, кто в этом разбирается.

— Есть ребята. Двое бывших красных с нами ушли. Оба военные, в том альянсе формально были. Они нам ещё у Соломоныча дома помогали. У обоих имеется боевой опыт и соответствующие знания. У них уже примерный план есть. Сейчас с учётом привезённого оружия и дополнительных бойцов они его шлифанут быстро.

— Отлично! — меня порадовала новость о наличии профессиональных военных в нашем лагере. — Тогда вы план добивайте и народ к вступлению в клан готовьте, а мы пока Катю начнём выводить из её состояния. И вот ещё…

Я повернулся к Гарику.

— Поговори со своими. Скажи им, что ситуация поменялась. Возможно, они думали, что предстоит драться за пределами Точки. Объясни, что надо будет зайти на территорию. Сам понимаешь, чем это чревато. Я, конечно, потом всех приму в клан, но весь их иммунитет будет держаться, пока существует клан. Никто не знает, насколько это будет долго.

— Понятно всё. Сейчас перетрём с пацанами. Не маленькие, понимали, куда едут. Думаю, проблем не будет, — Гарик подбадривающе мне подмигнул, и они с Генрихом пошли заниматься подготовкой штурма.

Я попросил Коляна проводить меня к Кате. Когда мы зашли в микроавтобус, Соломоныч что-то рассказывал незнакомой мне молодой красавице, а та заразительно смеялась. Увидев меня, девушка тут же замолчала, а вот мой товарищ, наоборот, закричал на весь салон.

— Максим! Друг мой юный и прекрасный!

Глядя на такие радостные и бурные эмоции, я решил, что Гарик ошибся, думая, что смог контролировать доступ Соломоныча к героину. И судя по всему, так оно и было. Однако кроме безудержной радости и просто отличного настроения ничего больше в старом коммерсе меня не пугало. Взгляд был осмысленный и речь связная. Возможно, он действительно пребывал в затяжной эйфории оттого, что остался жив.

— А это Маша! Она медсестра! Представляешь, как нам повезло? Её с Точки случайно выгнали. Она в момент нападения одному нашему другу массаж делала. Попала под зачистку, но смогла свалить с блатными.

Массажистка-медсестра Маша скромно мне улыбнулась, и я ответил ей тем же. После чего обнял старшего товарища и подошёл к своей девушке. Её вид меня немного успокоил. Катя была бледная, но дышала ровно и глубоко, словно спала. Я наклонился и поцеловал её в щёку.

— Как думаешь? — обратился я к Соломонычу. — Трудно будет её в себя привести?

— Никто не знает, — коммерс развёл руками. — Сон это или кома? Для сна долго слишком. Но с другой стороны, она под коксом. И доктор сказал, что для глубокой комы слишком хорошо она выглядит и чувствует себя. Иногда что-то бормочет, цифры какие-то повторяет, руками-ногами шевелит. Если и кома, то поверхностная.

— А выводить её как из этого состояния, доктор сказал?

— Тут нет гарантированного способа, — неожиданно подключилась к разговору Маша. — Но очень помогает, когда близкие люди разговаривают с теми, кто в коме. Попробуй поговорить с ней, погладить. Она всё чувствует и, возможно, даже слышит.

Я взял Катину руку и осторожно погладил её. Рука показалась мне холодной, но я подумал, что это нормально для её состояния.

— Так, Машуня, пойдём прогуляемся! — Соломоныч открыл дверь и жестом пригласил девушку покинуть микроавтобус.

Дождался, пока она это сделает, вышел следом и снаружи захлопнул дверь. Мы с Катей остались вдвоём. Я вызвал таймер. До окончания отката оставалось семь минут.

— Ты у меня сильная. Действительно, самурай, не иначе, — я поцеловал Катину ладонь. — Целые сутки почти продержалась. Чуть-чуть осталось. Сейчас ты очнёшься, и я приму тебя в клан. И всё будет хорошо. Мы снова будем вместе. По-быстрому сейчас кое-каких упырей на Точке разгоним, и всё. Дальше будем жить тихо и мирно. Никого убивать не будем, ни с кем не будем драться. Но если хочешь, то будем. Ты только давай просыпайся. Хватит уже спать.

Я погладил Катю по руке, затем по щеке и по волосам. В какой-то момент мне показалось, что её правое веко дёрнулось и дыхание участилось.

— Давай, родная моя, просыпайся, пора уже. Я приму тебя в клан, все боли пройдут, и мы будем жить долго и счастливо. Будем есть кролика и пить вино. Ты же любишь кролика. А я люблю вино. Мы просто созданы друг для друга. Пожалуйста, просыпайся!

— Макс! — дикий крик Коляна раздался одновременно со звуком распахивающейся двери.

Кровь вскипела во мне от злости, я повернулся к выходу с одним лишь желанием: растерзать друга за его бестактность и глупость.

— Колян, ты дебил! — со злостью прошипел я, но боковым зрением увидел, как Катя резко открыла глаза и поправился. — Но, похоже, первый раз от этого есть польза!

Я тут же забыл про товарища и снова взял свою девушку за руку.

— Катя! Катюша! Ты слышишь меня, родная?

Катя немного безумным взглядом посмотрела, будто сквозь меня, и негромко произнесла:

— Сорок два… тридцать шесть…

После чего она снова отключилась.

— Макс, а чего сорок два и тридцать шесть? — совершенно спокойно спросил Колян.

Это уже был перебор, и я не выдержал.

— Да откуда я знаю? Ты не видишь, в каком она состоянии? Какого хера ты сюда вломился?

— Да я это… огнемёт тебе хотел показать…

— Да засунь ты себе в жопу этот огнемёт! Ты, вообще, догоняешь, что происходит? — меня просто трясло от злости.

— Ну ладно, потом покажу, — нисколько не смутившись и не расстроившись, Колян захлопнул дверь.

Меня ещё некоторое время трясло, затем я опять взял Катю за руку.

— Ты прости его, родная, он идиот, — я всё ещё продолжал злиться на Коляна хотя понимал, возможно, его громкий крик и был причиной того, что Катя на короткое время почти пришла в себя. — Вот ты сейчас проснёшься, и мы ему это вместе скажем. Ты только, пожалуйста, просыпайся!

Я потерял контроль над временем, разговаривал с Катей, гладил её по рукам и голове, иногда молча смотрел на неё. Как потом выяснилось, я просидел возле своей девушки два с половиной часа.

Всё это время Колян стоял снаружи и не давал никому войти в микроавтобус.

И вот, наконец, Катя опять открыла глаза. В этот раз её взгляд был более осмысленным. Она посмотрела на меня, еле заметно улыбнулась, оглядела салон микроавтобуса и спросила:

— Где мы, Макс?

— В безопасности! — я не хотел загружать её сразу же подробностями. — Как ты себя чувствуешь? Голова сильно болит?

— Сильно, но терпеть можно. И ещё немного морозит.

— Это, наверное, от кокаина.

— Макс, от какого ещё кокаина? — Катя нахмурилась и попыталась подняться. — И слабость какая-то. Где мы вообще?

— Лежи! — я осторожно взял Катю за плечи и уложил обратно на кушетку. — Ты помнишь нашу дуэль?

— Ну…

— «Ну» или помнишь?

— Смутно. Скажи, ты клан создал?

— Создал. Только тебя в него принять не получилось!

— Почему?

— Кулдаун, Катя! У тебя откат двадцать четыре часа до нейтрального состояния со мной! Я же не могу врага в клан принимать! Ты сутки была в отключке! И мы тебе всё это время давали кокаин, чтобы ты не умерла! И сейчас у тебя обычная кокаиновая ломка!

— Почти ничего не помню… — Катя на некоторое время погрузилась в воспоминания, а затем удивлённо спросила. — Но почему кокаин?

— Потому что Соломоныч благодаря ему выжил! Да и ты вот сутки продержалась.

— Он жив? — Катя впервые после прихода в сознание улыбнулась. — Расскажи мне, что происходит?

— Жив Соломоныч. А мы находимся у входа на Точку. Сейчас будем её штурмом брать. Это если кратко. В общем, давай я быстро тебя приму в клан, а остальное потом объясню. Времени у нас совсем мало.

Я быстро отправил Системе запрос на включение в клан нового члена и тут же получил ответ. Но не успел ничего прочитать, как меня насторожил красный цвет надписи.