В отрыве (СИ) - Опсокополос Алексис - Страница 39

Минут через пять с лестничной площадки донёсся шум, и почти сразу же открылась дверь.

— Макс! Ты где? — послышался голос Боба из прихожей.

— Прямо по коридору и направо! Тащи сюда охранника!

Тут же я услышал звук закрывающихся изнутри замков и глухое шуршание тяжёлого тела по паркету. Боб затащил охранника в гостиную.

— Есть чем связать? — деловито спросил он, переворачивая своего пленника на живот и складывая ему руки за спиной.

— Да фиг его знает. Порви штору на полоски.

Боб последовал моему совету, сорвал штору с окна, разделил её на полосы и по очереди связал всех охранников. Тот, что пришёл в себя попытался возмутиться. Но очередной удар рукояткой пистолета по голове Прокопенко завершил пререкания. Хозяину квартиры тоже на всякий случай связали руки за спиной.

Когда неприятель был зафиксирован, Боб бросился к Карпову и стал рассматривать его раны. Через некоторое время вынес заключение:

— В общем, тут такая ситуация. Обе пули навылет. Но для первой это громко сказано. Она по боку прошла, только кожу и немного мышцу задела. А вторая попала в живот. В нижнюю часть. Ключевые органы задеть не могла, но кишечник запросто. Его надо срочно в больницу.

— Да ты хоть обезболь для начала! Сил нет терпеть! — прорычал Карпов.

— Чем он тебе обезболит? — я уже начал злиться. — Разве что по башке заедет, чтобы ты отрубился до приезда скорой. Потерпи, едут же!

Мой пленник перевёл свой злобный взгляд с Боба на меня и негромко прошипел:

— Откуда ты, вообще, взялся на мою голову?

А вот это уже меня зацепило по-настоящему. Стало настолько обидно, что я даже сразу и не смог подобрать слов, чтобы выразить своё искренне возмущение.

— Да ты не охренел ли часом? Это я взялся? А может, это ты от меня всё отстать никак не хочешь? Сначала Ольгу подослал, затем сынка своего тупоголового, потом опять Ольгу, а после нашего побега с Точки сам за мной стал охотиться. И ещё смеешь что-то мне предъявлять? Да я сейчас сам тебя пристрелю, если ещё хоть раз вякнешь!

— Хорошо, — Карпов решил не усугублять. — Только отвезите в больницу.

— После Герасима! Больницу ещё заслужить надо!

— Но я могу недотянуть!

— Твои проблемы! Я тебя ещё недавно грохнуть хотел за Железняка и за то, что Ольге жизнь сломал. А сейчас обещаю в больницу отвезти. Цени! И радуйся, что на Точку с собой не везу!

— Но я не дотяну до больницы, если поеду к Герасиму! — продолжал настаивать на своём мой пленник.

— Ещё раз говорю, твои проблемы! И, вообще, молчи! Береги силы!

Карпов понял, что спорить бесполезно и последовал моему совету. А я обратился к Прокопенко:

— Ты понимаешь, что ситуация немного поменялась? Что я не буду тебя шантажировать какой-то там информацией, а просто отрежу тебе ноги и сдеру шкуру, если ты откажешься мне помогать?

— Понимаю.

— Отлично! Поэтому давай звонить на Точку! Не знаю как, но ты должен договориться, чтобы моих друзей не трогали!

— Да их никто и не трогает. Система сразу запретила влезать в их внутренние разборки. Мы просто поставили заслон, чтобы они не попёрли в город. Нам не нужна на третий день толпа обезумевших, готовых на что угодно, людей.

Логика в словах Прокопенко была, и я решил его успокоить.

— Они не сойдут с ума. Я уверяю тебя. Сделай так, чтобы военных отвели.

— Там нет военных. Там только спецназ КСК.

— Ты понял, что я имею в виду. Убирай этот спецназ!

— Мне нужен телефон! Он под диван упал.

Я достал телефон и приложил датчик отпечатка к пальцу Прокопенко. Аппарат разблокировался.

— Говори номер. И я уже предупреждал, хоть какая-то мелочь, хоть одно слово покажется мне странным…

— Да помню я! — огрызнулся мой заложник. — Набери номер Севастьянова. И поднеси телефон.

Я покопался в записной книжке, позвонил на требуемый номер и поставил на громкую связь. После седьмого гудка ответили:

— Подполковник Севастьянов!

— Прокопенко на проводе.

— Слушаю Вас, товарищ генерал-майор!

— Что у нас там с этими блатными, которых с точки попёрли?

— Всё так же. Сидят у забора. Мы им не даём пройти. А назад их не пускают те, кто выгнал. Ждём дальнейших распоряжений от генерала Коробейникова. Он отвечает за операцию.

— Ясно. Свяжусь с ним. А как они себя ведут? Не пытаются прорваться?

— Да куда им прорываться? Среди них много раненых. Они же не сами вышли. Их силой выгнали. Сидят не дёргаются. Им воды дали и сухой паёк.

— Кто распорядился?

— Никто. Я сам, товарищ генерал. Это же люди. Будет приказ уничтожить — уничтожим. Но мучить-то зачем?

— И то верно. Я перезвоню, — Прокопенко кивком дал знак прервать звонок, после чего сказал. — Найди в записной книжке Коробейникова. Их там двое. Мне Степан нужен.

Я нашёл нужный номер, сделал звонок, но абонент оказался занят. С пятой попытки всё же удалось дозвониться.

— Стёпа, здравствуй! — деловито начал Прокопенко. — Я насчёт тех, кого с Точки выгнали. Сообщили уже? Ну я так и понял, когда у тебя занято было. И что решили?

Некий Коробейников отвечал не менее двух минут. Мы все внимательно слушали его по громкой связи. Из услышанного стало понятно, что у бойцов КСК был чёткий приказ, не лезть в конфликт без особой нужды. Система объявила происходящее игровым противостоянием между альянсами на Точке, и желающих с ней спорить не было. Так как никто даже и представить не мог, чем могло обернуться неповиновение.

По словам Коробейникова, Система запретила вмешиваться в пределах периметра отчуждения, и все силы КСК уже отводились за этот рубеж.

Мы внимательно дослушали. Прокопенко поблагодарил за информацию, после чего попрощался, дождался, пока разорвётся соединение, и сказал:

— Дураков нарушать приказ нет и не будет.

— Надеюсь. А что за периметр такой? — мне было важно узнать все подробности происходящего.

— Ты на Точке был? — усмехнулся генерал. — Видел вокруг неё такую нейтральную полосу? Она ещё колючкой огорожена.

— Ну видел.

— Вот эта территория и есть периметр отчуждения. Уже не Точка, но ещё и не воля. Обычно, когда кто-то сбегает в пределах периметра можно стрелять на поражение, но почему-то в этот раз Система поставила запрет на любые действия в этой зоне против сбежавших.

— Ну, наверное, потому что они не сбежали, а их выгнали.

— Этого я уж не знаю. Но ситуация на данный момент такая: друзей твоих никто из наших не трогает. Им даже воды и поесть дали, сам же слышал. А что касается их внутренних разборок между альянсами Точки, тут мы не при делах.

— Я понял. Мне надо поговорить с моим другом. Его зовут Генрих. И это не просьба, — я снова набрал номер Севастьянова и поднёс телефон к лицу моего пленника.

Прокопенко договорился с коллегой, что тот как можно быстрее найдёт Генриха и перезвонит. Справился с заданием подполковник быстро. Уже спустя десять минут мой блатной друг был на связи.

— Генрих, ты как там? Как ребята твои? — я перешёл в дальнюю комнату, где мог разговаривать, не опасаясь сболтнуть лишнего при Прокопенко и его охране.

— Хреново, братишка, если честно. Так-то мы держимся, но есть раненые. Не слабо нас потрепали, когда выгоняли с Точки. Врасплох застали. Мы сначала пытались сопротивляться, но вариантов не было. Пришлось уйти. Красные всеми силами напали, да ещё и при поддержке Распорядителя и его отряда. Назад не пускают. А шакалы не дают уйти на волю. Хотя сейчас отошли далеко.

— Генрих! Всё это фигня! — я старался говорить максимально ободряюще — Не надо тебе назад! Никому больше не надо назад! Сидите на месте. Я создал клан! Я всех вас теперь оттуда вытащу! Мы уже выезжаем. Гарик собрал отряд. Скоро я приеду, приму вас всех в клан. И тех, кого выгнали, и тех, кто остался ещё там. Всех наших приму, и, вообще, всех нормальных людей. На этой проклятой Точке одни красные останутся! Просто дождитесь моего приезда!

— Спасибо, братишка! Это хорошая новость. Ждём тебя!