СД. Том 14 (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой" - Страница 74

— Что такое, Черный Генерал? Тебе плохо или ты… смеешься? Я что, сказал что-то смешное?!

В руках Абендина вновь оказалась его могучая и немного странная секира.

— Успокойся, друг мой.

— Я тебе не друг!

Дархан кивнул и, выпрямившись, вытер слезы, выступившие на глазах.

— Они не бреют землю, Первый Воин. Они косят.

— Косят? Что косят? Кого? Там есть какие-то враги, которых я не вижу? Они, конечно, смертные, но я воин! А не пристало воину попросту стоять, когда где-то битва! Если ты так любишь эти мешков крови, я буду сражаться на их стороне!

Дархан с трудом сдержался от очередного приступа смеха. Бог среди смертных… отличная шутка для вечерней попойки в придорожной таверне.

— Нет, они косят… сено. Наверное… я пока и сам плохо в этом понимаю.

— Сено… траву, что ли?

— Да.

Абендин нахмурился. На его лице отобразилась напряженная работа мысли.

— Зачем? — наконец, сформулировал он.

— Чтобы накормить свой скот, — с облегчением ответил Дархан, потому что в этом вопросе он хоть немного, да разбирался. — Чтобы затем тот помогал им в работе или же они его съели сами.

— Помогал в работе… съели… есть… еда… Что такое… еда?

Черный Генерал повернулся к Абендину.

Наверное, он действительно провел слишком много времени среди смертных…

У богов не было еды. Вернее, она была, но совершенно… иная. Это сложно объяснить тем, кто не вкушал амброзии во время пиров Яшмового Дворца или не посещал плодовых садов Двора Звезда и Рассветов. Слишком сложно, чтобы понять не знавшим…

Но, с другой стороны, богу будет проще понять, что такое — человеческая еда.

— Ульви! — Дархан окликнул одну из девушек, идущих в сторону сенокоса.

Молодая, пышногруда и с такими же пышными бедрами, дочь кузнеца. Мать и отец, наверное, зачали её в печи, потому что волосы у девушки были даже не рыжие, а почти красные, как раздутый уголь в горне. А с самого первого крика, они кормили её молоком самой молодой и сильной коровы, потому что она была такой, что в деревню приезжали свататься со всей округи.

— Да, дядя Дархан!

Но, увы, всех их ждало лишь одно — разочарование и неудача.

— Есть яблоко?

— Конечно! Поймаешь?!

— Кидай!

Ульяви не любила мужчин. Им она предпочитала других девушек. И это была тайна, которую случайно, у того самого ручья, подглядел Дархан. Не специально, разумеется. Просто так вышло. И с тех пор, Ульяви стала ему хорошей собеседницей и спутницей, когда последнему хотелось прогуляться до горного кряжа.

Аппетитное, зеленое яблоко пролетело по воздуху и приземлилось прямо в раскрытую ладонь Дархана.

— Спасибо! — выкрикнул он.

Ульви помахала ему в ответ своей пухлой ручкой и отправилась дальше по делам.

— Держи, — Дархан протянул яблоко Абендину.

— Что это, Черный Генерал.

— Яблоко.

— Яблоко… я вижу, что это за плод, Дархан! Зачем ты мне его протягиваешь?!

— Чтобы ты попробовал.

— Я ел яблоки из сада Звезд и Рассвета! Неужели ты думаешь, что какое-то смертное яблоко может сравниться с фруктами оттуда?

— Конечно не может, — кивнул Дархан, а затем вновь удивил уже обрадованного согласием Абендина. — оно несравнимо лучше.

Абендин прищурился.

— Ты лжешь.

— Ты ведь знаешь, Первый Воин, что я никогда не лгу.

И Абьендин знал это. Черный Генерал действительно никогда, никому и ни в чем не лгал. Это было ниже его чести и достоинства.

Два качества, которые были понятны и знакомы Первому Воину.

— Ну ладно… — тот осторожно надкусил и, уже спустя мгновение, выплюнул с отвращением. — Что за гадость ты мне подсу…

— Ты неправильно это делаешь, — покачал головой Дархан. — сосредоточься, Абендин. Позволь пелене лжи отойти на второй план. Откройся этому яблоку так, как если бы это была… была… настоящая битва.

— Битва? Меня с яблоко?

— Тебя, с ложью Седьмого Неба. Попробуй еще раз, друг мой

— Я тебе не друг! Но, все же, воин не бежит от драки, так что…

Первый Воин прикрыл глаза, выдохнул и надкусил яблоко еще раз. Но на этот раз он отнесся к нему так же внимательно, как к противнику, которого должен был, для победы, ощутить, как самого себя.

И он ощутил…

Ощутил заботу, с которой маленький саженец посадили в землю. Ощутил, как аккуратно к нему привили часть от старшего товарища. Как его холили и лелеяли. Поливали. Отгоняли от его корней жадные сорняки, выдирая их не жалея спин и жил. Ощутил, как поливали в засуху, укрывали в холод. Как вокруг него играли и смеялись маленькие… люди. Как два человека, непонятно зачем, что-то вырезали на нем. Как укрывались в тени. Как спасались от дождя. Как ценили каждый листочек и благодарили за каждый плод.

Абендин открыл глаза и посмотрел на такое простое яблоко.

Он повернулся к Дархану и с жадностью зверя спросил:

— Что здесь еще есть подобного?

Дархан улыбнулся.

Абендин напоминал ему самого себя.

— Целый мир, мой друг. Целый мир.

— Я тебе не друг! Но… покажи!

— Эх! Хорошо!

Абендин вынырнул из проруби и, босиком, по снегу, забежал внутрь бани. Отец Ульви, кузнец Танд, не отказал в услуге Дархану и растопил им баню. Сам Черный Генерал пока так и не смог научиться этой премудрости. Сколько бы он не пробовал, то слишком душно, то слишком холодно, то камни не те, то пар слишком едкий.

В общем, за сотни лет, среди смертных, искусство топки бани ему так и не далось.

Первый Воин плеснул из черпкак на камни и, вдохнув ароматный, еловый пар (вода была смешана с древесным соком) плюхнулся обратно на деревянную скамью.

— Смотри, Дархан! — он протянул ему ладони с гордостью демонстрируя то, от чего, наверное, у магистрата Яшмового Неба послетали бы их комические шляпы с голов. — Это мозоли! Самые настоящие!

Дархан только улыбнулся. Его собственные мозоли уже давно сошли, а кожа огрубела настолько, что новые как-то и не появлялись.

— Никогда не думал, что скажу это — но… как же здесь хорошо-о-о-о…

Абендин раскинулся на скамье и, подложив руки под голову, сладко потянулся.

Вот уже три года они вместе жили в деревне Фильге. Ну, вернее, Абендин жил здесь три года. А сам Дархан уже, кажется, второй десяток лет. Ему нравилось это место. У подножья гор, рядом с лесом и рекой, а если поехать дальше на запад, то через неделю пути можно пристать к берегу океана.

Порой Черный Генерал, в поисках уединения для своих мыслей и чувств, ездил туда и проводил там дни и недели. И, наверное, это были самые счастливые дни и недели в его жизни.

Если, конечно, не считать тех, когда он возвращался обратно в Фильге. Жил в доме Танда — в маленькой пристройке, которую раньше использовали как сарай, пока не поставили новую.

Абендин сперва возмущался тому, что Черный Генерал живет в сарае у смертного кузнеца, но… сам-то теперь обитал в заброшенном хлеву.

Опять же — история, достойная вечерней попойке.

Два боги жили в Фильге.

Один в сарае, другой — в хлеву.

— Знаешь, сегодня утром я спал с Алавой, — вдруг произнес Абендин. Алава — одна из вдов в деревне. Очень любвеобильная женщина… многие из молодцев потеряли свой цветок именно в её постели. — И я спал до этого с нимфами Седьмого Неба. Спал с сидхе Фае. Даже пара демониц побывали в моей постели, но эта смертная… Истоки, Дархан! Она трахалась так, будто завтра настанет конец света, которого так боятся наши мудрецы!

Черный Генерал только улыбнулся.

— Здесь все такое… настоящее, — продолжал Первый Воин. — если работать — то в поте лица. Потому что кто знает, какая беда может произойти уже завтра. Завтра, ты представляешь, Дархан?! Они переживают за завтра! Сколько таких завтра было в моей жизни, которых я даже не замечал?! А здесь — я чувствую их. Каждое такое завтра. Полные жизни. Новых впечатлений. Такого никогда не было на Седьмом Небе.