Возвращение легенд (СИ) - Ш. Дмитрий - Страница 35

Следом, видения переключились на меня. Вместо собственного отражения неожиданно увидел квадратную многоступенчатую пирамиду, собранную из гигантских каменных блоков, украшенную по углам скульптурами и барельефами зверей, которых до этого никогда не видел. На её плоской вершине находился каменный дом с такой же плоской крышей. Фанг мог бы рассказать, где такие строили, уж он то точно знает про всё на свете, но где теперь он и где я. Складывалось впечатление, что эта пирамида находилась в окружении тех странных чёрных туч из летающих иероглифов, стоя прямо на них, как на фундаменте, на фоне красочного ночного неба. Своеобразная картина. Аж дух от неё захватывало.

Выяснить подробности не удалось, поскольку видения вновь сменились. Теперь я увидел молодую, жизнерадостную девушку со смуглой кожей и раскосыми глазами, в одежде из леопардовых шкур, тонко выделанной кожи и крашеной шерсти. Она носила множество всевозможных висюлек и амулетов из ярких перьев, шерстяных нитей, красивых бусин. Лицо закрывала искусно сделанная золотая маска с прорезями для глаз, сверху оснащённая короной из длинных ярких перьев. На руках и шее девушки виднелись золотые браслеты и кольца, выдающие принадлежность к одной из высших каст её народа. Особенно внимание привлёк знакомый церемониальный нож, висевший на груди на специальном ремешке, сплетённым из её же собственных тёмных волос. Девушка стояла возле водопада, подставив изящные ладошки под его струи, любуясь игрой света среди поднятых брызг.

Следующее видение показало эту же девушку, только уже стоящую на вершине пирамиды у алтаря. Вокруг неё, в самом помещении клубились тучи чернильных мошек, загораживающих обзор. Не понять, то ли за пирамидой царила ночь, то ли день, то ли бушевала гроза. Сильный ветер развивал её красивые тёмные волосы, заставляя стелиться огонь в обильно чадящих бронзовых треногих жаровнях, едва разгоняющих темноту, принесённую тучами. Обнажённая юная девушка, чьё лицо больше не скрывалось под маской, была поистине красива. Её совершённое тело было сплошь расписано полосками загадочных символов, подготовленное к ритуалу. Мне крупным планом показали, как на её щеках подсыхали дорожки кровавых слёз, но не показали самих глаз. Как на её изящной, прекрасной шейке, где раньше находилось золотое кольцо украшения, ныне виднелся уродливый багровый шрам от перерезанного горла. Совсем свежий. Будто края раны только что свели вместе, обойдясь без нитки и иголки. Держа чёрный бронзовый нож обоими руками, девушка без колебаний вонзила его прямо в сердце. Ни звука не вырвалось из её плотно сомкнутых, обескровленных губ. Покачнувшись, неизвестная девушка рухнула на плиту алтаря, накрывая её собой. По канавкам кровостока побежала свежая кровь. Пламя жаровен вспыхнуло ярче, окрашиваясь в белый цвет. Туча мошкары, что до этого держалась на расстоянии, опасаясь приближаться к человеку, словно обезумившая голодная стая накинулась на её кровь начиная жадно поглощать. Насыщаясь, мошкара посыпалась дождём из мёртвых тушек, при падении растекающихся чернильными кляксами, из которых тут же сформировывались загадочные иероглифы. Оживая, они подобно муравьям разбегались во все стороны, объединяясь в письмена, заполонившие всё вокруг, покрывая каждую поверхность, проникая в каждую щель. Видение начало размываться, ужимаясь до состояния точки, пока не превратилось в одинокого светлячка. Кружа в пространстве, он медленно стал удаляться в сторону клубящихся вдали чернильных туч, время от времени озаряющихся вспышками фиолетовых молний.

Впечатлённый увиденным, захотел узнать больше об этой девушке, подозревая какую-то общую тайну, связывающую нас вместе. Не просто же так мне показали именно эти видения. Что-то очень важное за всем этим скрывалось. Чувствую, девушка ключ ко всему. Возможно, она первый владелец ножа. Не желая, так просто отпускать возможные ответы, мысленно потянулся к удаляющемуся светлячку, стараясь не упустить его из вида. Попытался коснуться его. Светлячок заметался, не желая даваться в руки. Чья-то воля погнала его прочь, заставив заметаться из стороны в сторону. Почувствовал отчётливый страх и смятение, скрывающейся за ней. Навстречу светлячку вытянулись туманные жгуты туч, стремясь опередить меня, буквально забурлив от поднявшейся в их глубине неистовой бури.

— Не уйдёшь, — в порыве азарта сделал резкий рывок вперёд, концентрируясь на захвате.

Мне не хватило всего мгновения. Жгуты грозовых туч, подобно пальцам первыми сомкнулись на светлячке, укрывая его внутри. Сжимая ладони. Больше ничего не помню. Такое ощущение, будто по голове с размаху врезали кузнечным молотом, качественно вырубив. Это не было чьим-то злым умыслом. Просто мой разум оказался не в состоянии поглотить тот массив информации, который скрывался внутри проклятых туч. Меня накрыло сенсорным шоком.

В следующий раз очнулся, чувствуя себя ещё хуже, чем в предыдущий раз. В голове варилась такая каша из обрывков всевозможных образов и звуков, что хоть вой. Хотя там и без этого всё выло и звенело как в колокольной мастерской во время концерта. Встать на ноги даже не пытался. Те крохи сил, что уже успел восстановить, вновь улетучились.

— В бездну эту деревню, — выругался в сердцах, страдая от отката. — Второй раз чуть не сдох в этих проклятых Тростниковых жабах из-за собственного любопытства. Ненавижу жаб! — начал испытывать к ним искреннюю неприязнь. — Эй вы, негодяи. Делайте что хотите, но вытаскивайте меня из этой долбанной деревни. Лежу на самом видном месте посреди улицы. Только очередной компании мертвецов не хватало при следующем пробуждении. Из них слишком хреновые собеседники.

Среди призрачных голосов поднялась жуткая какофония звуков. Такое ощущение, что они начали спорить сами с собой, переругиваясь, что-то пытаясь доказать, требуя, спрашивая, прося. Голова разболелась ещё сильнее.

— Заткнитесь! — с трудом промычал, морщась от боли. — Давайте по одному.

После короткой паузы, во время которой воцарилась долгожданная тишина, мне сделали одно заманчивое предложение. Видимо, оперативно посовещавшись между собой, пришли к единому мнению. Выслушав их, насколько сумел понять и расшифровать, уточнил.

— Вы хотите, чтобы я вновь пробудил Шиньюсамас? — едва выговорил незнакомое слово. — Кто хоть это?

Появилось новое видение, в котором на фоне туч то и дело мелькали разноцветные светлячки. Ага, так вот какие вы, неведомые Шиньюсамасы. Прежде казалось, что они представляли собой осколки воспоминаний, но видимо ошибся. Ну да неважно. Могут помочь и то хорошо. Осталось только узнать, в чём конкретно. К большому удивлению, узнал, что оказывается, уже успел дважды их пробуждать. Один раз в лесу, при первой встрече с Вэй, а второй, когда грохнул предводителя демонов. Именно они послужили причиной возникновения аномалии, накрывшей деревню.

— Так это они постарались? — впечатлился, вспомнив случившееся с демоном. — Убедили, постараюсь крошек не обижать.

Насколько понял, Шиньюсамасы представляли собой воплощение чьих-то историй, легенд, мифов, снов, которые обрели своё собственное самосознание и подобия душ. Не важно, добрая ли у них основа или злая, от кошмаров или сладострастных фантазий. Чем большее количество разумных видело один и тот же сон, вспоминало одну и ту же историю, или верило в легенду, тем более детальными и могущественными становились эти воплощённые истории. Чужая вера рождала и питала их. Однако они появлялись на свет не сами по себе. Их такими создали. Сначала Собиратели, неведомые и незримые создания, обитающие на одной из глубинных граней мироздания, по крохам собирали чужие истории с изнанки мира снов. Затем несли их к источнику Ста тысяч истинных слов, сокрытому в храме Свободной души. Там, сливали эти капельки в источник, где дальше варили до готовности, пока те не перерождались в чистую суть, распадаясь на отдельные слова, из которых состояли памятные мне чернильные тучи. Выглядя одинаково, тем не менее они могли быть совершенно разных видов: живые слова, мёртвые, пустые, истинные и ложные. Обитающий в храме Прядильщик, вылавливал из общей массы приглянувшиеся ему экземпляры, которые связывал друг с другом наподобие нитей, сплетая паутину слов. Если конечный результат его устраивал, то он наносил паутину слов на бумажные листы, сделанные из древесины легендарного Древа душ, также росшего в храме, корни которого питались от источника. Так на свет рождались особые книги историй и легенд, которыми пополнялась библиотека храма. Со временем эти книги оживали, впитывая в себя уникальную энергетику этого загадочного места. Судя по дополнительным видениям, его построили ещё в эпоху богов, когда мироздание не успело обрести свою завершённую форму, только обрастая границами и законами. Когда боги вовсю сражались между собой за право занять свободную нишу на небосводе, вписываясь в зарождающуюся систему власти. Выстраивая будущую иерархию небесных сил и законов. Храм как бы оказался пропущен, не включен в них.