Х – 11 (СИ) - Тув Александр Львович - Страница 51

Еще до начала этой захватывающей дух гонки, когда Денис еще не перебрался назад, молодые люди договорились, что рыжая будет оповещать его о приближении к боковым… как бы их обозвать? — съездам?.. улицам?.. переулкам?.. проулкам?.. короче говоря — ответвлениям от главного коридора, облицованного двумя бетонными заборами с колючей проволокой, пропущенной поверх бетона, и ведущими черт знает куда.

Несколько таких ответвлений кортеж проскочил, пока гелик не шел на обгон и скромно держался в отдалении, а теперь, как назло, никаких съездов не было. Старший помощник даже начал волноваться… ну, может волноваться — волноваться слишком сильно сказано, но определенную досаду, что план "А" может не сработать, он испытал. Однако, бог на стороне больших батальонов, как сказал один известный человек.

— Да! — раздался Юлькин голос, в котором определенно присутствовали нервические нотки.

Согласно плана "А", содержание которого было доведено до рядового состава перед началом операции, водитель, после подачи акустического сигнала "Да" — а таковой был выбран за краткость, должен был немедленно, если не последует отмены приказа в виде акустического сигнала "Нет", со стороны руководства операцией, приступить к процессу торможения.

Однако водитель, по известным причинам (бабы есть бабы), подсознательно дожидался отмены команды и не сразу перенес ножку с педали газа на педаль тормоза, а спустя секунду, и только спустя вышеупомянутую секунду, приступил к торможению. За это время, автомобиль, двигающийся со скоростью сто восемьдесят километров в час прошел расстояние в пятьдесят метров.

Руководитель же операции, в отличие от рядового состава, времени зря не терял и приступил к выполнению своей части плана, как только раздался голос водителя.

"Пора!" — продублировал сигнал внутренний голос.

"Порю!" — ухмыльнулся Денис и перехватил рулевое управление гелика.

Этот внутренний диалог занял по времени одну сотую микросекунды и ни на что в происходящих событиях не повлиял.

А между тем, тяжелый внедорожник, преследующий бентли, резко свернул с трассы, пытаясь вписаться в узкий съезд/улицу/переулок/проулок и разумеется не преуспел в этом начинании. Зато преуспел в другом — врезался в монументальный бетонный забор. Забор стоял, как наши под Сталинградом — непоколебимо. Правда, секция, на которую пришелся удар все-таки пострадала — она упала. Упала, но, не сдвинулась ни на миллиметр! Это был наш — русский забор, который ни "Тигром", ни "Гелендвагеном" не возьмешь! На том стояла и стоять будет земля Русская!

Столкновение "кубика" и забора пришлось не лоб в лоб, а по касательной, но это было не суть важно. Важно было то, что все движущиеся объекты — как сам автомобиль, так и его пассажиры, были вынуждены за короткое время — буквально за одну миллисекунду, погасить скорость своего движения со ста восьмидесяти километров в час до нуля. Перегрузки, которые они испытали не снились даже космонавтам при сходе с орбиты и последующей посадке. Конечно, там скорость несколько выше — восемь километров в секунду, но так и времени на то, чтобы ее погасить побольше.

Когда на скорости сто восемьдесят километров в час машина врезается в бетонную стену, вероятность того, что водитель и пассажиры смогут пережить эту неприятность невелика, но и не равна нулю. Нет, все понятно — и дикие перегрузки, разрывающие и сдавливающие внутренние органы всмятку, и ремень безопасности запросто отрезающий голову, и подушки безопасности с легкостью ломающие шеи, и движок въезжающий в кабину, чтобы раздавить пассажиров нахрен — все это имеет место быть. Но! Опять это проклятое "НО"… В жизни всегда есть место чуду. Описаны случаи, когда выживали жертвы авиакатастроф, которым приходилось падать с высоты трех, пяти и даже десяти километров! Отчего бы не предположить, что кому-то из этих пидоров, а может быть даже всем вместе, повезет? Вероятность ненулевая…

Так что пускать все на самотек было нельзя ни под каким видом. Контроль, контроль и еще раз контроль! — как учил пролетариат Владимир Ильич Ленин. А он, как известно, плохому не научит! Нашу парочку никто ничему такому не учил, но они и сами неплохо соображали, а уж старший помощник — так вааще! И действительно, это только дилетанты, спасающиеся от погони, и напуганные до мокрых штанов, могли бы вздохнуть с облегчением, прибавить газу и побыстрее скрыть с места происшествия. Наши же герои… ну, по крайней мере — один из них, были профессионалами.

Остановочный путь на сухом асфальте, при скорости сто восемьдесят километров в час, составляет примерно двести восемьдесят метров. Дорогу, по которой двигались наши герои, назвать сухим асфальтом язык бы не повернулся — это была обычная наша зимняя трасса — почищенная, по причине того, что находилась не на Колыме, а в столице нашей Родины, но, естественно, с проплешинами намерзшего снега и льда и посыпанная песочком и еще какой-то химией. Трасса была чем-то средним между сухим асфальтом, мокрой дорогой, укатанным снегом и не приведи Господь — обледенелой дорогой. Поэтому остановочный путь составил четыреста пятьдесят метров. А с учетом заминки водителя при начале торможения — полкилометра.

Пока бентли тормозил, приступить к исполнению второй фазы плана "А" старший помощник не мог — отрицательное ускорение вдавило его в промежуток между двумя передними креслами. Хорошо еще, что они были закреплены достаточно прочно, а то командный состав запросто мог бы снова занять свое место рядом с водителем… правда задницей вперед и на полу. Но, чего не произошло — того не произошло. По времени процесс занял около трех секунд, может — чуть больше.

Итого, с учетом секунды потерянной водителем, при начале торможения, старший помощник смог приступить к исполнению второй фазы плана "А" примерно через четыре секунды после завершения первой фазы. Со скоростью опытной портовой шлюхи, которой попался особо нетерпеливый клиент, Денис разоблачился до шкиры, коею и натянул полностью, включая капюшон, после чего выскочил из автомобиля так быстро, будто за ним черти гнались. На все про все ушло секунд шесть. Итого — десять.

Движение по трассе интенсивным назвать было бы большим преувеличением, но оно имело место быть. За то время, что бентли стоял, в обе стороны проехали несколько автомобилей, поэтому в режим невидимости старший помощник перешел прямо в салоне, заставив округлиться глаза ведьмы. Денис, как обычно, надеялся на лучшее, но готовился к худшему.

Он полагал гораздо меньшим злом демонстрацию возможностей тетрархского комбеза перед Юлькой, чем засветиться на видеорегистраторах проезжающих мимо автомобилей а-ля натюрель — этакая черная металлическая статуя. К этому решению его привело то спокойствие, с которым пидоры из гелика, когда сидели в ресторане, обсуждали его предстоящую судьбу и то, что они будут делать с рыжей красавицей. Было очевидно, что подобный образ действий для них рутина, а раз так — у них должна быть серьезная крыша. Без таковой долго на свободе не протянешь. А наличие серьезной крыши предполагало серьезное расследование их гибели, поэтому — никакой помощи следствию.

Выбравшись наружу, старший помощник стартовал со скоростью пациента райбольницы, которому поставили ведерную клизму, а то, что туалеты на всех этажах, кроме последнего, на ремонте, сообщить забыли — вот теперь бедолага и рванул на пятый этаж с первого. Для полноты картины следует ввести ограничение — лифт не работает. Впрочем, что толку, если бы и работал? — пока дождешься, пока доедешь, а лифт будет останавливаться на каждом этаже, впуская и выпуская пассажиров — так можно и оконфузиться. Так что — пешком, по-любому, быстрее.

Расстояние в пятьсот метров Денис преодолел за тридцать секунд и не запыхался — ничего удивительного — кадат, плюс ежедневные изнурительные тренировки. Ну, кадат, разумеется — главное, но и тренировки какую-то прибавку к результату дали… точнее говоря — убавку от результата. Что характерно, воспользоваться "длинной рукой", чтобы скакнуть, ему и в голову не пришло — видать еще не вошло в привычку, чтобы пользоваться на автомате.