Аромат счастья - де Рамон Натали - Страница 19

• Предыдущая
• 19/33
• Следующая

— То-то я смотрю, не может быть муж так похож, — обрадовалась женщина, каким-то чудом отыскав сходство между мной и Педро, — а кузен часто бывает. Скажем, я больше похожа с кузиной, чем с родной сестрой. Ее мать блондинка, а Лауренсья — как я. Может, выпьете чего-нибудь, господа?

И я вдруг поняла, что давным-давно хочу пить. Боже мой, мсье Сашель, наверное, с ума сходит: куда это я подевалась?

— Запарились небось? Днем уж пекло очень. — Продолжая болтать, тетушка повела нас к кафе. — А я так волновалась, так волновалась! Сегодня у одних машину чуть не угнали. Представляете, «хаммер» сломать! Я его нашему деду тоже на тросе пригнала, как они тебя. Все сегодня только и знают, что друг друга тащить. День, что ли, такой...

— «Хаммер»? — насторожилась я, но Лауренсья больно дернула меня за руку.

— Ну да. Нынче днем чуть не угнали. Вон у тех мужиков. — Тетушка показала рукой и крикнула в распахнутые двери кафе: — Хуанита, принеси-ка нам кувшин из холодильника! И три стакана!

А за столиком в самой тени возле глухой стенки дома сидели Игнасио, Марега и какой-то сухопарый седой стриженный под машинку крепкий дядька. Лауренсья опять дернула меня и очень тихо, почти одними губами сказала:

— Охранник!

— Садитесь сюда! — Тетушка гостеприимно предложила нам место за пустым столиком.

— Мари! Какими судьбами?! — в один голос изумленно обрадовались Игнасио и Марега.

Они были такие красивые и усталые! Мне вообще ужасно нравятся радостные усталые мужчины: когда мужчины устают, они выглядят гораздо осмысленнее, потому что говорят меньше, соответственно, и меньше глупостей, а если уж усталый мужчина радуется, то он радуется по-настоящему, так как на размышления о том, повредит ли проявление чувств его облику сурового воина или не повредит, у него уже нет сил. Стало быть, мои «кабальеро» рады мне по-настоящему, и если я сама не напомню им о вчерашнем безрассудстве, то они и не вспомнят.

— А вы-то здесь почему, господа? — вместо ответа спросила я, хотя на самом деле мне больше всего на свете хотелось обнять их.

Но ведь невозможно обнять одновременно двух мужчин, сидящих по разные стороны стола, а обнимать по очереди, значит, сразу отдать предпочтение одному из них.

Они переглянулись.

— Я ж говорю, — вмешалась тетушка, — у них чуть было не угнали машину.

— И если бы не мадемуазель Ордегри, — открыл рот Марега, — то...

— Алекс, ну сколько можно? — Тетушка укоризненно склонила голову набок. — Я ведь уже просила называть меня просто Софи.

— Хорошо, Софи. — Он улыбнулся и как-то очень по-свойски дотронулся до ее плеча.

Она была явно старше его, очень крепкая и большая, но, тем не менее, удивительно приятная и женственная, как какая-нибудь ожившая модель Рубенса или Тициана. И я определенно почувствовала если не ревность, то, во всяком случае, ее приближающийся аромат.

Темноволосая девушка принесла кувшин с плавающими в чем-то прозрачном кубиками льда и наполнила стаканы.

— Извините, можно мне кофе? — попросила я ее. — Я боюсь в жару пить холодное. — И, не дожидаясь дополнительного приглашения, уселась за стол, положив дневник на колени. — Так что же с вами, господа, стряслось без меня?

— Забавная история, Мари, — сказал Игнасио, поспешно усаживаясь справа от меня, а Лауренсья заняла стул слева и в целях напоминания подергала под столом мою руку.

— Куда забавнее! — Сухопарый дядька усмехнулся и, подмигнув Лауренсье, погрозил ей пальцем. — Ну и переволновала ты нас, внучка!

— Я-то при чем? — пробасила та и опять подергала мою руку.

— Во-первых, в торговом центре я потерял Алекса, — продолжал Игнасио, не обращая внимания на диалог родственников. — И даже подумал, что он дал от меня деру, когда на стоянке не оказалось «хаммера», а вместо него стоял грузовичок мадемуазель Ордегри...

— Игнасио! — Софи обиделась уже на Эньяроша.

— Пардон, нашей спасительницы Софи!

И этот донжуан как бы невзначай поцеловал ее руку, а толстуха покровительственно взглянула на меня!

— Софи, у тебя потрясающая племянница! — восторженно произнес Марега. — Никогда в жизни я не видел такой красивой девушки!

— Смотри, — милостиво изрекла потрясающая племянница. — За осмотр денег не берем, амиго.

И подмигнула! Пристроившийся на стуле за моей спиной Педро запыхтел, когда Марега подмигнул Лауренсье в ответ, а та гортанно хихикнула. Похоже, нам уже грозил потоп ревности...

— Господа, так что же в конце-то концов произошло? — Не в силах дождаться кофе, я отпила ледяной напиток.

— Дело в том, — сказал Марега и облизнул языком свои губы, причем от меня не укрылось, что Лауренсья, словно зеркало, скопировала его жест, — что я оставил Игнасио в торговом центра, а сам пошел через дорогу в аптеку. Выхожу оттуда и вдруг вижу, как со стоянки выкатывает мой «хаммер»! Я не поверил своим глазам...

— Но наш доктор не растерялся, — перебил его Игнасио, — и тут же поймал машину, хозяин которой согласился преследовать «хаммер». Это был, кажется, «мерседес», если я не ошибаюсь? — уточнил он у Мареги, как бы возвращая тому нить повествования.

— Ну да, новехонький, нежно-голубой. — Ловелас Марега пожирал глазами Лауренсью, а она то облизывала губы, то поправляла волосы, не сводя с него взгляда.

— Я вот все никак не могу сообразить: чей? — Ее дед развел руками. — Ты не помнишь, внучка, кто тут у нас недавно купил «мерс»?

Она задумалась, нахмурив бровки.

— Мсье Леже? Или мадам Кондр? А не сын ли он мэтра Легероса?

— Вот и я сначала так подумал, — закивал моложавый дед. — Ты сказал, что за рулем был парнишка? — уточнил он у Мареги. Тот подтвердил. — Только малыш Легерос брюнет, а его подвез светловолосый.

— Значит, внук мадам Кондр, — безапелляционно заявила Лауренсья. — Рыжий такой?

— Да, папаша Ордегри, пожалуй, рыжеватый. — Вспоминая, Марега повел бровью и потрогал пальцем усы. — Высадил меня возле моего брошенного «хаммера» и сразу уехал, дескать, и так взял машину без родительского разрешения.

— А чего это они бросили «хаммер»?

Последнее слово Лауренсья произнесла с придыханием, получилось так, как если бы она с придыханием сказала: «Ах, я согласна!» Вот ведь гадость какая, подумала я, а еще говорила, что он не в ее вкусе.

— Обычное дело, внучка. Угробили и бросили. Это надо же было как постараться, чтобы угробить передачу у «хаммера»! — возмутился мсье Ордегри.

— Стало быть, моя тетушка подхватила тебя, амиго, — обратилась его внучка к Эньярошу, беспардонная Лауренсья была на «ты» со всем светом. — И прямиком доставила к тоскующему в своем «хаммере» приятелю?

«Приятель» и «амиго» согласно закивали, потрясенные логическими способностями красотки.

— А потом приволокла сюда на веревочке, как они меня?

— Ну, — подтвердила Софи.

Хуанита наконец-то принесла мне кофе и поставила на стол зажженную керосиновую лампу. Я даже не подозревала, что в наше время ими еще пользуются не только в кино.

— Мари, ты-то как додумалась поехать нас встречать? — спросил Игнасио.

И, пожалуй, неожиданно спросил, потому что после первого же глотка кофе я вдруг сообразила, что эта версия совершенно не сходится с той, которую мне рассказывала Лауренсья по дороге. Откуда взялся голубой «мерс»? Какой-то сын какой-то мадам? Я сделала еще глоток и решила сейчас не зацикливаться на этом. Все равно я больше никогда не увижу из этой семьи никого, тем более что Лауренсья просила ничего не рассказывать, чтобы не волновать тетку...

Но ведь она узнала Марегу! А он ее? Стоп, а с чего это я взяла, что с Гарри был именно Марега? Ведь в представлении Лауренсьи «космат» даже Педро, а у него всего лишь обычная мужская стрижка. Что же тогда говорить о волнистых волосах Игнасио, прикрывающих шею?.. Ладно. Сейчас поедем в Эдуар, и все выяснится.

— Телепатия! — предположил Марега, не дождавшись моего ответа, он по-прежнему не сводил глаз с Лауренсьи, одновременно пытаясь смотреть и на меня, и от этого казалось, что он действительно растерян, кого из нас предпочесть. — Мари почувствовала, что нам не выбраться отсюда, пока мсье Ордегри не заменит «хаммеру» коробку передач. — Мерзавец, он произнес «хаммер» с интонацией Лауренсьи! — А для этого нужно съездить за ней в Кайенну.

• Предыдущая
• 19/33
• Следующая