Любовь Жар-птицы (СИ) - Арнолд Мэри - Страница 35

Они были очень похожи. Характер, суждение, взгляды на жизнь. Всё было одинаковым. Антон вырос таким же и никто не удивился, увидев знакомую реакцию на ту или иную ситуацию.

- Наконец-то, - недовольно фыркнул Орлов-старший, растирая затёкшие руки как только за конвоиром закрылась железная дверь. - Даже в этом решили насолить - два часа в наручниках держали пока вас ждали.

- Узнаю представителей закона, - хмыкнул Шмель, подходя ближе.

Наверное, до сих пор, все, четверо мужчин не могли поверить, что стоят здесь. Уже несколько лет продолжая встречаться в этом месте, не могли осознать.

Андрей Евгеньевич оглядел сыновей. Шмелёв не стал исключением. За годы проведённые вместе Орлов-старший по другому про него и думать не мог.

Приветствие вышло коротким, не было времени поговорить о личном, главный вопрос требовал решения.

- Чернышовы дали согласие, - начал первый Александр, вновь занявший место в углу. - Филя и им уже успел жизнь подпортить. Игорь готов начать в любую секунду, а с ним и ещё парочка не последних людей в городе. Люди из администрации, поэтому их помощь вдвойне не помешает. Надавить с низу мы всегда успеем, а вот с верху...

- Я разобрался наконец с пешками, - Андрей Евгеньевич иронично улыбнулся. - Сам поверить долго не мог, но Назаров всё-таки под его крылом. Хрен знает как он там оказался, но Филин его чем-то плотно к себе привязал.

Констя скрестил руки на груди, не вмешиваясь в разговор. Упоминание Назарова в слова отца ему уже понравилось. Долгих лет жизни при последней встрече Марату не обещал. Оказывается, прав был.

- Да чем ещё он его привязать может кроме герыча? - Антон отошёл от стены, которую до этого подпирал плечом. - У Фили вся братва этой хренью кормится.

- Макс? - Орлов-старший нахмурился, ожидая ответ.

- Адекватен. Виделись несколько дней назад. Про схему междугороднюю поведал, - Орлов-младший достал из кармана свёрнутый лист бумаги. - Оооччень занятная история.

Пробежав по написанному глазами Андрей Евгеньевич, задумчиво взглянул на старшего сына.

- Что скажешь?

- Всё могут Короли, всё могут Короли, - съехидничал Костя, заслужив отцовскую улыбку. - Разыграть партию так, что бы выбывали по одному или несколько человек. Первый Назаров и ещё несколько человек. Без них будет играться легче...

- Да и воздух почище станет, - хмыкнул Шмель, встретив взгляд друга.

- И это немаловажный факт, - кивнул Орлов. - Схема проверенная не раз, да и рисков мало. Мы со всех сторон чисты и бронированы. Первый Назаров, второй Князев, а там уже и сам Филя.

В комнате повисла тишина. Андрей Евгеньевич размышлял над сказанным, смотря в одну точку.

- Пап, ты же сам знаешь, что времени в обрез осталось, - Костя смотрел в упор, пытаясь донести верность своих слов. - Мы и так тянули долго. Мама в случае чего не выдержит.

- Как она? - голос всё-таки сорвался, стоило вспомнить о жене. Они не виделись уже полгода, что не придавало сил, а наоборот отбирало.

- Ждёт, - просто ответил Антон.

Это был самый главный аргумент в пользу нового решения.

- Начнём через месяц или два, - Орлов старший прикрыл глаза, пытаясь вернуть здравый смысл в нужное русло. - Сильно не высовывайтесь. Максу привет от меня и пусть там поосторожнее. И... - мужчина открыл глаза и с тяжёлым вздохом встал на ноги. Прощаться не хотелось. Он слишком давно их не видел, что бы прощаться сразу. - Маме письмо отдайте, попросите за меня пусть не усердствует, - сердце лихорадочно стучало при мыслях о их уходе, прозвучал звук открываемой двери, резанувший словно по живому. - Спасибо, что пришли.

***

Вера подошла к окну в глупой попытке разглядеть въезд во двор. Она подходила уже не в первый раз за этот вечер, ощущая неприятную дрожь страха по коже. Сердце нервно трепыхалось в груди и женщина не могла найти себе места в огромной квартире.

Было слишком тихо для неё одной. Вера не хотела такую тишину. Не хотела её чувствовать на себе, когда мысли уже переливались за край.

Она ведь даже не слышала как он ушёл. Проснулась от очередного воспоминания возникшего во сне. Марат, про которого она благополучно забыла, решил напомнить о себе во время сна.

События произошедшие несколько лет назад, влекущие за собой массу последствий в настоящем.

"Раздевайся, детка."

Он всегда так говорил, когда они оставались вдвоём. Ему не важна была малолетняя дочь, о которой он прекрасно знал. Простое понимание другого человека отсутствовало напрочь.

Веру передёрнуло. Всегда говорят, что первый секс с мужчиной не забудешь никогда. Вот и она не забыла. До конца дней клеймо жертвы насилия и балласт в виде ничего не значащего перепиха с начальником.

Светлым лучом выбивался из этой гнили Костя, которого сейчас рядом не было...

Женщина взглянула на часы, подавляя вздох и горькость во рту.

Он ей был нужен сейчас. Да и вообще всегда, она уже не видела смысла скрывать это от себя. Впервые мужчина был так важен, что приходилось пальцы сжимать в кулаки и пытаться занять себя хоть чем-нибудь только протянуть время до его возвращения.

Одна единственная усталая кошка заскребла на душе, вскрывая только-только затянувшиеся раны, не забывая выть и плакать. Раны начали кровоточить. Зря она о Назарове вспомнила. Его прикосновения, до сих оставшиеся в памяти, не приносили удовольствия ни тогда, ни сейчас...

Как же было тихо.

Прикрыла глаза, желая с концами пропасть в темноте, которая уже полностью заполнила квартиру. Вера не торопилась включать свет. Дождётся его так.

Так было легче...

В замочной скважине провернулся ключ, разрывая резким глухим звуком пустоту.

Она сама не знала как оказалась возле двери, ожидая его появления, словно верная собачка встречающая хозяина.

Сердце замерло, когда Костя зашёл в прихожую. С губ сорвался облегчённый вздох.

- Привет, - прошептала тихо-тихо, словно боялась, что он исчезнет.

Шагнула вперёд первая, не отрывая взгляда от серых глаз, которые сейчас были самым важным на свете.

Сейчас ей не нужен был секс. Нужен был поцелуй, да и просто он весь, целиком. Что бы почувствовать его пальцы в своих волосах, нежные мягкие губы, благодаря которым она кажется поверила в нечто запрещённое. Что бы просто задохнуться, забыться... Избавить себя от дня слепого ожидания и просто ощущать такое уже знакомое горячее дыхание на коже, а потом тихо, чуть срывающим голосом спросить: "Как дела?" и получить в ответ усталую, но очень-очень родную улыбку, что бы потом еле сдерживая слёзы от внезапно нахлынувшего счастья, прижаться к мужской груди. Обнять так сильно насколько это было возможно, а затем почувствовать такие же сильные руки на спине и окончательно пропасть. Раствориться...

Она бы стояла так вечно, слушая как бьётся его сердце и пытаться подстроить своё под его ритм.

Раствориться... Очень хотелось раствориться... 

Как-то громко в последнее время сердце стучало в груди. Ей казалось, что каждый слышал эту барабанную дробь и от этого становилось не по себе. Даже щёки покраснели и горели теперь. И напряжённо было внутри. Хотя Вера привыкла к этому чувству. Оно заполняло её уже несколько дней и, казалось, проходить не собиралось. Наоборот, росло с каждой секундой, проникая всё глубже, заставляя её поверить в то, что больше не оставит её ни на секунду...

Прикрыла глаза, ощущая приторную сладость во рту, не давая горечи добраться до вкусовых рецепторов. Только не сейчас, ни когда ей было так хорошо.

"Он мне немного нравится, мам" - голос дочери звучал в ушах. Немного неуверенный. С нотками, от которых у Веры почему-то мурашки по кожи пробежались. А может это и не от них... Может от того, что ей самой тоже "немного нравится"...

Она даже не вздрогнула, когда тёплые ладони опустились на плечи. Знала ведь кто рядом... Кого смогла подпустить настолько близко...