Влюблённая ведьма (СИ) - Джейн Анна - Страница 12

— Договорились, — хитро улыбнулась я.

— Тогда помни, что я только что сказал. Оставайся сама собой.

Мы тепло попрощались, он пожелал мне скорее выздоравливать, открыл дверь и ступил за порог, но я остановила его, понимая, что не хочу прощаться.

— Ты все-таки романтик, — сказала я, встав. — Спасибо. Официально назначаю тебя владыкой моего сердца.

— Принято.

Обняв меня, Олег ушел, а я с температурой, которая незаметно подскочила до тридцати восьми и пяти, напилась лекарств. Олег заинтересовал Ксю, и она, крутясь вокруг меня на кухне, попыталась выведать, кто он такой и давно ли мы встречаемся.

— Сегодня было наше первое настоящее свидание, — ответила я ей, грея пальцы о кружку с горячим барбарисовым чаем. — А общаемся мы несколько недель.

— Вот как. Ты никогда мне ничего не говоришь, — нахмурилась вдруг Ксю.

— А ты мне все говоришь? — внимательно посмотрела я на сестру. Разговор с отцом не давал мне покоя, но я не хотела поднимать эту тему первой.

Ксю дернула плечом и ушла — как всегда обиделась, а я отправилась спать, прихватив с собой градусник и чай и надеясь, что долго не проболею.

Я хотела заснуть, но сон никак не шел, мне было то жарко, то холодно, и я задумчиво смотрела на полумесяц в окне, что выглядывал из-за неплотно задернутой шторы. Когда я все же провалилась в полудрему, дверь тихонько открылась, и в спальню осторожно вошла Ксю. Думая, что я сплю, она подошла ко мне и со вздохом укрыла меня одеялом, которое лежало у меня в ногах, и потрогала лоб. Несмотря на то, что я злилась на сестру, мне захотелось ее обнять.

— Прости, что не рассказала, — вдруг прошептала она, не зная, что я ее слышу.

— О чем? — спросила я, села в кровати и включила настенный светильник.

— Ты не спишь? — удивленно спросила Ксю и заволновалась. — Тебе плохо? Может, врача?

— Со мной все нормально. А вот с тобой — нет. О чем ты хотела мне рассказать? Вернее, о ком? — прямо спросила я.

Ксю опустила глаза.

— О том парне, с которым тебе запретил видеться папа?

— Откуда ты знаешь? — выдохнула она, и я заметила, как ее пальцы вцепились в край длинной футболки.

— Не важно, просто знаю. Что происходит, Ксюш?

Она молчала. Смотрела в пол и молчала.

— Не хочешь, не рассказывай, — ответила я.

— Прости, Тань, я сейчас не могу.

— Не доверяешь?

— Дело не в этом. Мне сложно, понимаешь? Я так от всего устала. От этих отношений, от людей, от самой себя, — неожиданно ответила Ксю. — Чувствую себя тряпкой. Я полюбила плохого человека. Мне казалось, что любовь может облагородить, может спасти, может все изменить, но это оказалось не так. Таня, любить так сложно. Так больно. Кажется, что внутри все горит. Потому что эта любовь меня выжигает. Мне больно об этом говорить. Я знаю, что ты мне скажешь — будь я на твоем месте, я бы сказала то же самое. Но я не хочу это слушать. Не сейчас. Потом.

Сестра говорила это так искренне, что я не стала настаивать.

— Хорошо, не говори ничего. Расскажи потом. Но расскажи, поняла? Я беспокоюсь о тебе, — ответила я. Ксю несколько раз кивнула, и вытерла подступившие к глазам слезы.

— Не можешь заснуть, да? — спросила она, зная, что у меня так часто бывает. Я кивнула. — И я не могу. Хочешь, я тебе почитаю?

— Почитаешь? — коротко рассмеялась я, вспоминая, как в детстве Ксю на правах старшей сестры читала мне сказки. Получалось это у нее ужасно, но она ужасно гордилась тем, что умеет читать, а я в свою очередь гордилась тем, что у меня такая умная сестра. — А что ты мне будешь читать? «Винни-Пуха», как в детстве? Если да, то лучше не надо. — Мне стало смешно.

— «Шерлока Холмса»? — повернулась к моему книжному шкафу Ксю — ее тонкие пальцы заскользили по корешкам. — Или детские детективы. Помнишь, мы их любили?

Мы остановились на «Нэнси Дрю», и я быстро уснула под убаюкивающий голос сестры.

Убедившись, что Таня спит, Ксюша выскользнула из ее комнаты и направилась к себе. На душе было гадко. Наверное, нужно было рассказать Тане обо всем и сделать это еще в самом начале, но она малодушно на это не решилась. Почему-то подумала, что младшая сестра проболтается отцу, и тогда ничего не получится.

Ксюша проверила замок на входной двери и окна — дурацкая детская привычка, которая обострилась в последнее время из-за нервов, и вернулась в полутемную спальню, дизайном которой занималась сама. Ей нравился спокойный скандинавский стиль с его простой геометрией, эклектичностью и уютом. Белые стены, разбавленные теплыми бежевыми тонами, светлый паркет, минимум мебели — даже окна были без штор. В свое время Ксюша разработала дизайн для всей квартиры и наивно полагала, что родители обрадуются ее самостоятельности и хорошему вкусу, но отец решил, что «все это слишком бледно». Изысканности скандинавского дизайна в интерьере он совершенно не понимал и решил нанять дизайнера, а мама и бабушка встали на его сторону, что Ксюшу ужасно расстроило. «Давайте сделаем так — дизайном всей квартиры займется профессионал, а ты займешься дизайном своей комнаты», — сказала мама, и Ксюше пришлось согласиться. Она никогда не умела отстаивать свое мнение. А вот Таня наверняка бы вытрепала отцу нервы, но сделала бы по-своему. Она умела добиваться желаемого, и Ксюшу иногда это ужасно раздражало, а иногда она начинала по-доброму завидовать. Хотела быть такой же напористой и смелой, как Таня.

Девушка села на рабочий стол, стоящий прямо напротив окна, за которым падал снег, — он сверкал в свете фонарей, и казалось, что с неба падают звезды. Ксюша перевела взгляд на белую стену, декорированную фотографиями в деревянных рамках. Семья и друзья. Все родные, близкие и любимые. Только свои.

Ксюша осторожно сняла рамку, на которой была изображена вместе с лучшей подругой Линой Окладниковой и Виталиком. Ксюша стояла в центре снимка и обнимала обоих, радостно улыбаясь. Они были ее лучшими друзьями.

Проведя пальцем по прохладному стеклу, Ксюша открыла рамку — за снимком с друзьями лежал еще один. На этом снимке ее обнимал за талию высокий парень с растрепанными темными волосами и дерзким лицом. Брови вразлет, прищуренный взгляд, ямочки на щеках — он всегда безумно красиво улыбался. И в каждой его улыбке был вызов. Другим, миру, самому себе.

Его звали Артем. И он был тем, в кого Ксюша влюбилась два года назад. Влюбилась как кошка. До безумия. До умопомрачения. Он был ее первой любовью и первым мужчиной. Честно сказать, до него милая и скромная Ксюша даже никогда и ни с кем не целовалась.

Они познакомились в парке, когда она ждала опаздывающую подружку. Артем просто сел к ней на лавочку, закинув руку на ее деревянную спинку, и сказал, что поспорил с друзьями на то, что она даст ему номер телефона.

«Даже если я тебе не нравлюсь, помоги, — улыбнулся он ей беззаботно, и удивленная Ксюша поймала себя на мысли, что ей нравятся его ямочки. — Хочу утереть им нос. Меня, кстати, Артемом зовут. А тебя?»

Она сказала ему свое имя и дала номер телефона, а после убежала к подружке, которая как раз пришла в парк. Артем крикнул ей вслед, что она красотка и написал тем же вечером. Так и началось их общение. Они начали встречаться, гулять, переписываться ночами. Он делал ей приятные сюрпризы, а она растворялась в его заботе и ласках. Артем любил риск, драйв и скорость. Гонял с Ксюшей по ночному городу на своем байке, и она едва не кричала от восторга, прижимаясь грудью к его широкой спине. Артем был настоящим плохим парнем — дерзкий, гордый, смелый, порою надменный, порою наглый, острый на язык. Опасный — у него даже судимость была, как пояснил Артем, из-за драки, когда он вступился за свою девушку, которую ударил один урод. У этого урода оказались влиятельные родители, а девушку они подкупили, чтобы молчала. Но при всем этом Артем оказался ранимым — непростое прошлое, в котором было много горечи, сыграло свою роль.

Артем олицетворял все то, от чего Ксюша была далека, но к чему так стремилась. Олицетворял свободу.