Повинуюсь и слушаю (СИ) - Калинин Алексей - Страница 44

— Матильда, влепи бабушке плюху, чтобы она выпустила тебя, а мы уже внизу подхватим! — в мою голову не пришло ничего умнее…

— Мама, я всё взвесила и повторю в третий раз — уходи прочь! Мне будет лучше с бабушкой и папами. В нашем мире я дочка матери-одиночки, которая перебивается случайными заработками, а тут я прЫнцесса! Так что проваливай подобру-поздорову!

Нет, этого просто не может быть. Не могла Матильда так измениться! Даже под влиянием старой…

Точно!

Ведьма наложила на неё заклинание! Другого объяснения я не смогла подобрать. Я сплюнула и крикнула в четверть силы:

— А ну, старая ведьма, расколдуй мою дочку и отпусти её! Иначе я ка-а-а-ак гаркну! И потом ка-а-а-ак взвизгну! А ещё ка-а-а-ак…

— Я не боюсь тебя, дурочка, — прозвучал голос королевы. — И замок свой я зачаровала от тебя и твоих друзей. И теперь ни дракон, ни джинн ничего не смогут сделать. Вы даже за ров не сможете перейти, убогие герои.

Как только она замолкла, тут же раздался хохот сотен глоток, даже тролли возле входа зловеще улыбнулись. На стене появились ещё два персонажа, два короля. Вид у них отмытый, но какой-то странный, словно их только что разбудили, и они находятся на грани бодрствования и сна.

— Проваливайте, дурни! — крикнул Хлопарь.

— Уходите, глупцы! — вторил ему Шлепарь.

И голоса у них заторможенные, будто каждому вкатили не меньше канистры новокаина. И выглядели они так, словно их покусали зомби, причем за самые выступающие части тела. И глаза у обоих стеклянные, как бриллианты на короне короля гламура Сергея Зверева…

Они тоже заколдованы! Вот же гадство и сбоку бантик!

— Спускайся, друг любезный, мы ещё не решили участь моей головы! — рявкнул Драмир и выпустил струю пламени в сторону стены.

Вот же какая полезная функция есть у дракона! В хозяйстве очень пригодится — буду заставлять его пыхать на газовую конфорку и сэкономлю на спичках. Да и на шашлыки если что…

Я заставила себя очнуться — какая конфорка, какие шашлыки? Сейчас Матильдочку спасать надо!

Между тем пламя успешно долетело до края рва и натолкнулось на невидимую преграду, словно на стеклянный край крышки-купола, который накрыл замок. Пламя неохотно стекло вниз и огорченно потухло среди одуванчиков и васильков.

Зверобой начал крутиться на месте, возникает вихрь, в котором летали стебельки крапивы, листья подорожника и щавеля. Из центра вихря донеслось ухарское крякание, а затем он помчался в сторону рва.

Увы, как полетел, так и вернулся обратно, ударившись о невидимую стену.

Вот же зараза! Ничем не пробить.

Я пробовала тоже поорать, но сорванный криком чертополох только сполз по незримой преграде.

— Глупцы! Я же сказала, что ваши потуги бессмыслены! Убирайтесь прочь или я спущу на вас орду своих троллей! — крикнула королева.

— Да-да, проваливайте! — поддержала её Матильда.

— Да-да, проваливайте! — хором выкрикнули короли.

И что теперь делать? Матильда вон она, на стене, но до неё не добраться.

Никак не добраться. Я даже попробовала протолкнуться сквозь преграду, но она отбросила меня обратно, словно прозрачная твердая пленка.

— Матильда!!! — пыталась докричаться до дочки, но она лишь брезгливо посмотрела на меня и отвернулась, обняла старую королеву.

Моё сердце разбито!

Да-да, вот прямо на кусочки расколото.

Никогда я не чувствовала такой острой боли, словно какой-то злой колдун потихоньку вытаскивал из меня внутренности и даже без заморозки.

И ведь прямо на моих глазах она отвернулась… А я… Ради неё…

— Аня, не плачь, этим ты только радуешь их, — послышался тихий голос Драмира.

Я подняла на него глаза — он уже не дракон, а человек. В причудливых доспехах, помеси рыцарей и самураев, но всё-таки человек. И в глазах этого человека видна такая боль…

Неужели он тоже слышал Матильдочку?

— Я всех вас слышу, таков уж удел драконов, — вздохнул Драмир.

— И что… И даже в Москве?

— И даже там. Не плачь. Слезами их сердца не растопить, они находятся под колдовством старой ведьмы, и искренне ненавидят тебя. Нам нужно что-нибудь придумать…

— Что придумать? Что придумать? Матильда ря-адом, а я не… не могу к ней прикоснуться, — всхлипы вырывались сами по себе.

Драмир опустил голову, Зверобой сделал тоже самое.

Со стены донесся смех, и он резал больнее тупого ножа. От бессилия сводит скулы, а ногти впиваются в ладони.

Я должна что-то сделать, но вот что?

Уйти и оставить Матильду старой ведьме?

Стоять под стенами и ждать, пока состарюсь и умру?

Что мне делать?

Ответ пришел сам собой, когда рядом с нами возникла вспышка и послышался знакомый голос:

— Наконец-то я вас нашел.

Скажу честно — я офигела.

Больше никакими словами не могу описать своё состояние, когда увидела того самого старичка-байкера, который и зашвырнул нас с Димкой в сексуальные скачки по мирам. Соломона, мать его мудрейшую…

Соломон держал в руках свои песочные часы. Долбанные часы, которые отмеряли наше время в мирах, но теперь на стеклянном боку виднелась большая трещина, и песок почти весь просыпался. Остался маленький кусочек, величиной с голубиный нос.

И этот старичок сейчас щурился на заходящее солнце, которое спешило скрыться за замковой стеной. Спокойный такой, невозмутимый. Вот если бы я не была так огорчена словами Матильды, то заехала бы ему по щам и по паху добавила. Ведь из-за него я здесь… и из-за него мое сердце разбито.

Масуда нет, Матильда посылает, и что делать дальше — неизвестно.

— Ребята, я так рад, что вы вместе! Так рад, — улыбнулся Соломон, переводя взгляд на нашу группу. — Вы снова смогли найти друг друга.

Мы вместе? Я и Драмир? Или я и Зверобой?

У меня едва не задымились уши — кто из них Масуд?

— Что вы хотите сказать, дедушка? — вкрадчиво спросила я.

Спросила, а внутренне похолодела — сейчас он скажет, что один из моих спутников является Масудом, мы с ним должны переспать и тогда вернемся в наш мир.

Вернемся… А Матильда останется в руках этой злобной ведьмы…

— Да, ты всё правильно поняла. У меня разбились часы перемещения, поэтому всё пошло немного не так… Вы не должны были так долго зависнуть в этом мире. Я хотел всего лишь проучить вас, а в конце вы бы обязательно вернулись, честно-честно.

Я смотрю на Драмира, а тот кивнул в ответ. Кивнул и улыбнулся.

От этой улыбки меня едва не взорвало на месте. Он всё знал и притворялся!!!

Да я… Я сейчас… Да я ему…

Зверобой перехватил меня на половине броска и поставил обратно. Его руки не дали вырваться из плена. А у меня «сорвало планку», и я начала визжать, кричать и пытаться царапаться.

Такими долгими были эти года, а Масуд где-то шлялся!

Я почти одна растила ребенка, а он…

Да я…

— Я еле нашел тебя, Гуля, — не поднимая головы, сказал Драмир. — Я с огромным трудом научился превращаться в человека, а потом… Потом еле нашел тебя. Ты не чувствовала, но на тебе были мощные заклятия.

— Да-да, и наложила их я! — донесся со стороны замка визгливый голос королевы. — Мне был нужен отпрыск моих сыновей, и я закрыла мамашу с дочкой от всех невзгод и происков добрых сил.

Она так приплясывала на стене, что я даже успела понадеяться, что ведьма сверзится в ров с зубастыми созданиями. Ух, была бы она навернулась, я бы и ей по щам настучала.

— Глициния, а ты совсем не изменилась! Всё такая же злая и вредная! — крикнул в сторону замка старичок, и визг смолк. — Я проклинаю тот миг, когда взял тебя в жены.

Королева прищурилась и посмотрела на виновника наших похождений. Я тоже перестала вырываться. Что происходит?

А на лице королевы расплылась улыбка. Не скажу, что это действие сделало Глицинию симпатичнее, скорее наоборот — она стала похожа на гиену из мультика про короля льва.