Повинуюсь и слушаю (СИ) - Калинин Алексей - Страница 42

— Тогда ты познаешь вкус смерти, ублюдок, — прорычал Хлопарь и вскочил с поднятым мечом.

Драмир подмигинул мне и начал изменяться…

Вот не поверите, только что на его месте стоял человек, довольно симпатичный, а через секунду его кожа стала золотой, одежда треснула по швам и слетела конфетной оберткой с вырастающего тела. Драмир вырос в высоту, из спины вырвались шипы, а следом вылетели два огромных крыла. Согнутые пальцы превратились в когти, а руки в чешуйчатые лапы. Лицо вытянулось вперед, зубы вырвались клыками, а между ними мелькнул раздвоенный язык.

Фу-у-ух! И рядом со мной переминался огромный дракон с золотой чешуей. Теперь пришла моя очередь бухаться в обморок… Однако, я оглянулась по сторонам — нигде не видно мягкой перины? Перины не было, поэтому обморок перенесла на будущее. Ещё успею бухнуться.

— Ух ты, золотой дракон! Шлепарь, ты только посмотри на этого красавца! А я думал, что они все погибли! — восхищенно присвистнул Хлопарь. — Его башка великолепно украсит мой зал. А после сделаю наследника.

— Убей его, дурень, а потом уже решим — чей зал украсит его башка, а кто сделает наследника, — проворчал Шлепарь и благоразумно отодвинулся в сторону.

— Друзья, отойдите в сторону, чтобы вас не забрызгало королевской кровью, — послышался сверху знакомый голос.

Да, я удивлена, что Драмир обратился в дракона. Да, я в шоке от происходящего. Да, я отхожу на пару метров, чтобы не мешать мужской разборке. И да, мне приятно, что Драмир за меня заступился.

Москитола восхищенно присвистнула, когда увидела рядом огромного ящера. На мускулистого Хлопаря она даже не взглянула. Неужели только я в свое время повелась на эти мышцы и отсутствие интеллекта?

Зверобой лениво зевнул и усаживается чуть поодаль. Он достал из кармана горсть семечек и протянул мне. Я невольно взяла и начала кидать одну за другой в рот. Не знаю за кого болеть — за золотого дракона, который недавно был симпатичным мужчиной, или за симпатичного мускулистого мужчину, который вскоре может стать лепешкой?

— Ну что, дракон, нападай! Даю тебе право на первый… Ннна! — Хлопарь мужественно взмахнул мечом и ударил по лапе дракона.

Драмир, или золотой дракон, всего лишь отодвинул лапу в сторону и Хлопарь пролетел по инерции дальше. Он споткнулся, упал как мешок с… желе на траву и остановился возле кончика золотого хвоста. Тут же вскочил и попытался рубануть по хвосту. Драмиру почему-то не хочется лишаться части тела, и он снова отодвинул хвост в сторону.

— Не дергайся, дракон, ты мне мешаешь! — пропыхтел Хлопарь и снова напал на Драмира.

Дракон танцевальным пируэтом ускользнул в сторону и хлопнул короля по жопе кончиком хвоста. Простите за такие грубые подробности, но иначе я никак не могу назвать заголенную часть тела, которую Хлопарь бесстыдно выставил, когда вновь споткнулся.

От смачного шлепка Хлопарь пролетел десяток метров, но тут же вскочил и устремился к дракону. В это время я поделилась семечками с подобравшимся поближе Шлепарем. Теперь мы все четверо сидим как на трибуне и, лузгая семечки, ждем окончания жаркого боя.

Бой разгорелся не на шутку — Хлопарь бросался с упорством племенного быка, перед которым махали красными труселями. Драмир же грациозно уклонялся и подстегивал короля то хвостом, то краешком крыла. Физического ущерба Хлопарю не наносил, а вот морально унижал так, что мне даже стало жалко этого мускулистого недоумка.

Дракону вскоре надоели броски короля, и он ударом лапы выбил Всехубьюлибур из рук Хлопаря, а самому качку отвесил легкий щелбан. Или война так истощила моего неудачливого любовника, или щелбан у дракона не такой легкий, каким кажется, но тем не менее звон пошел по поляне гулкий, будто ударили в Царь-колокол.

— Я те-тебя побежу… победю… потом, вот только… только посплю сперва, — заплетающимся языком произнес Хлопарь и мирно рухнул спать.

Даже ладошку под щеку подложил, чтобы трава не так сильно кололась.

И тут на арену вышел Москитола. Вот чуяла я, что в ней что-то не то, и не ошиблась. Она взмахнула рукой, и в сторону дракона стремительно полетело разноцветное облако, которое тут же окутало чудовищную, но симпатичную голову. Через две секунды Драмир упал навзничь с таким грохотом, что Хлопаря подкинуло вверх на целых полметра, а остальных на метр с лишним.

— Ты… ты-ы-ы, — прорычал Драмир. Он силился подняться, но его глаза закрылись, и по поляне разнесся могучий храп.

Следующим движением Москитола хлопнула в ладоши и около меня упал Зверобой, который было потянулся за топориком. На поляне уже трое лежащих без сознания, двое офигевших (это я и Шлепарь) и одна довольно улыбающаяся Москитола.

— Наконец-то он показал свою истинную сущность, — сказала Москитола, приближаясь к Драмиру. — Теперь последний из золотых драконов мне не страшен. Ты лишилась последнего защитника, девчонка.

Она срезала с лапы Драмира кусочек когтя и повернулась ко мне.

Плюшки-ватрушки! Да это же никакая не Москитола, а самая что ни на есть…

— Мама? — спросил Шлепарь. — А что ты здесь делаешь?

— Вас спасаю, — хмыкнула в ответ та самая старуха, которая украла мою дочь. От такой новости глаза короля закатились, и он мягко улегся на траве.

Мужчины, все вы такие! Чуть что сразу спать, а разбираться приходится женщинам.

— А ну немедленно верни Матильду!!! — непроизвольно вырвался у меня визг, но старуха только поморщилась, хотя бессознательного карлика отнесло на приличное расстояние, а её саму обсыпало вырванным дерном.

— Ты мне тоже не страшна, ведь у меня есть это, — старуха вытащила из кармана мою расческу.

Вот же плюшки-ватрушки, когда она успела её слямзить из квартиры? Ведь это любимая расческа и мне её так не хватало в лесу после умывания.

— Да-да, а тогда я только сделала вид, что меня отнесло под ель, милая пародия на Джельсомино, — хихикнула старуха. — Матильда передает тебе привет и говорит, что ей у меня очень нравится.

— Врешь, тварь! Верни мне дочку, иначе я тебя и без голоса отмудохаю! — во мне проснулась арабская ярость. Я сейчас ей и не такого наговорю, прежде чем полезу патлы выдирать.

— А ну сядь! — мои ноги стали ватными и согнулись, хорошо ещё, что в коленях, а не в других местах. Ведьма властно продолжила, посыпая вокруг себя белым песочком: — Тебе лучше убраться с моего пути и никогда не показываться в моем королевстве. Теперь тебе не поможет даже самое могущественное существо нашего мира, золотой дракон. У меня есть все ваши волоски, чешуйки и кусочки ногтей. Вы ничего не сможете мне сделать!

Я сидела как вкопанная и смотрела, как эта дрянь снова хлопнула в ладоши, и белый порошок ослепительно вспыхнул. В воздух поднялись бессознательные короли и начали медленно двигаться к ведьме.

— Отдай мне Матильду, и я забуду про вас…

— Нет, мне нужна преемница. Мы повысим налоги, будем вместе драть три шкуры с крестьян. Мы будем посылать рыцарей на верную смерть, а соседей затерроризируем войнами, мы будем вместе отрывать мухам лапки и присутствовать на казнях. Знай же, я сделаю всё, чтобы светлое сердце Матильдочки покрылось черной коростой зла. И никто мне в этом не помешает! А-ха-ха-ха-ха!

При этом демоническом смехе порошок вспыхнул ещё ярче, что в глазах заплясали пьяные зайчики, а после пришла временная слепота. Ну, сволочь, вот я тебе сейчас напинаю!

Когда же зрение вернулось, то пинать было некого, если не считать золотого дракона и синего мужчину. Ведьма с королями пропала…

— Вставай! Вставай, говорю! — похлопала я по брылам дракона.

Вы ни разу не пытались разбудить спящего ящера, из ноздрей которого вырывается дымок? Я имею ввиду не загулявшего мужа, который посмел уснуть в постели с сигаретой. Нет! Я говорю о десятитонном драконе, спящем, как младенец, и храпящем, как трактор.

Я начала выстукивать барабанную дробь и вроде бы получился «Танец маленьких лебедей», хотя и отчаянно фальшивый. Тем не менее, дракон открыл правый глаз и страдальчески произнес: