Повинуюсь и слушаю (СИ) - Калинин Алексей - Страница 39

Совсем рядом прозвучал волчий вой. Стук топора стих. Похоже, что мои добытчики набрали достаточно лапника и сейчас должны вынырнуть из леса. Я едва сдерживалась, чтобы не потереть ладошки — так хочется увидеть их вытянутые лица, когда они отведают моего варева.

На другой стороне поляны возникли красные глаза. Ель начала шевелить лохматыми лапами. Вдобавок ко всему послышалось глухое рычание.

Ага! Хотят меня испугать… Неужели увидели мою операцию с ягодами? Вряд ли. Скорее всего снова дурачатся. Вот сейчас выскочит Зверобой и прочитает какой-нибудь дурацкий стишок. Я мило улыбнулась красным глазам и наложила в миску «вкусной» каши.

— Эй, привет. Хочешь покушать? Я вот кашки наварила. Собачка-собачка, фьюить-фьюить… Ой, плюшки-ватрушки…

Из-под елки вылезла явно не собачка. Огромная волчара, больше, чем тот, с соловьем. И у этого волка на брылах пузырилась белая пена. Клыки больше моих пальцев, хвост напоминал боа эстрадной певицы. Под мощными лапами проминался мох. И это чудовище направилось ко мне.

Вот почему в самый нужный момент у меня пересохло горло и наружу вылез

Какое самое хорошее средство для выведения из бессознательного состояния? Нашатырь? Где же его взять в лесу? Похлопывания по щекам и брызги воды в лицо? Тоже вариант. Но я пришла в себя из-за отчаянного запаха мяты. Словно кто-то прилепил мне к носу едва разжеванную жвачку.

Я открыла глаза и увидела перед собой синюю рожу утопленника. Ну да, в свете костра я не узнала Зверобоя и почувствовала, что мои глаза вылезают из орбит.

Сухая ладонь тут же перекрыла доступ кислорода, и я не успела обрушить на спутника всю мощь новоявленного оружия. Хорошая у него реакция. Иначе последствия были бы непредсказуемы. Вероятнее всего — получил бы контузию и оглох.

— Анна, подожди орать! Лучше дай сперва пожрать. Потом можешь петь хоть песни, мне уж будет наплевать! — от звуков знакомого голоса я пришла в себя.

— Бу-бу-бу, — сказала я как можно убедительней. — Бу-бубубу-бу-бу.

Как ни странно, но он меня понял и убрал ладонь с лица. На другой его ладони я заметила зеленую кашицу. Вот от неё-то и несёт мятным запахом. Листики мяты разжевал? Вроде бы да.

Сколько я пробыла без сознания? Час, два? И где причина того, что я оказалась в таком беспомощном положении?

Круглая луна бесстрастно бросала свои лучи на пустую поляну. Ни дракона, ни огромного волка. Лишь костерок с двумя кучами нарубленного валежника. Возле огня сидит Драмир и за обе щеки уплетает кашу. Жует и хоть бы хны! Тут его спутницу едва не сожрали, а он…

— Где вы были? Меня едва волк не покусал, а потом его самого золотой дракон сожрал. Большой как дом и наглый как танк. Если бы я в обморок не брякнулась, то…

— Зря ты, Анна, свежую клоповью малину кушала. Она всякие галлюцинации вызывает. А если бы окатила кипятком, вот как сейчас, то превратила бы их во вполне съедобное кушанье. Спасибо за такую вкусную кашу, — улыбнулся Драмир. — И хватит валяться на сырой земле, мы лапника нарвали.

То есть как, мне привиделось? Да не может быть!

Я оттолкнула руку Зверобоя и вскочила на ноги. Земля слегка закружилась, но на устойчивость это мало повлияло.

Я не могу так ошибиться. Дракон был! И я сейчас докажу этим Фомам неверующим! Я смело шагнула в том направлении, где видела крылатую ящерицу.

— Анна, ты не торопись. Лучше ляг, да и проспись. Если вдруг дракон приснится, то за елкой притаись! — вот только совета в стихах мне не хватало.

— Да был же дракон! Был! — топнула я ногой на том самом месте, где золотая страхолюдина схрямкала волка.

Увы, даже следа не осталось от летающей орясины. Мох если и смялся, то сейчас выпрямился и гордо торчит верхушками в темное небо. А Зверобой тоже принялся за еду. Ужинают так, что хруст за ушами по все поляне раздается.

А как же клоповья малина? Или зря я её таскала всё это время. И только в этот момент до меня дошли слова Драмира — «А если бы окатила кипятком, вот как сейчас, то превратила бы их во вполне съедобное кушанье». Получается, что я им ещё и хорошее блюдо сделала? Вот и отомстила…

— Ну не могло же мне это привидеться. Вот на этом самом месте я и… Стоп! Вот оно! Вот подтверждение тому, что я не вру! — я заметила сломанную елочку в два человеческих роста высотой. — Видите? Это дракон своим крылом махнул. Или будете дальше утверждать, что мне показалось?

Плюшки-ватрушки, опять этот мужской шовинистический взгляд а-ля «хы, ну и блондинка». Они бы ещё пальцами у виска покрутили! Ненавижу, когда ко мне относятся, как к маленькой девочке, которой ещё учиться и учиться.

— Анна, если ты чуть углубишься в лес, то увидишь, что там по елкам пробежалось стадо драконов. Это мы со Зверобоем постель для тебя собирали. А тут… Ветром сломало и всех дел.

— Да ну вас. Я на полном серьезе говорю, а вы какие-то отговорки лепите. Был дракон. И не спорьте! — я продолжила капризничать, но уже больше из вредности.

Если и в самом деле мне привиделось? Ну да. Первый раз из-за того, что злая старуха забрала Матильдочку, а второй раз из-за… Ягод?

— Перестань, ты умная девушка и всё понимаешь. Давай-ка лучше ляг и поспи. У тебя был трудный день, как говорят в сказках — утро вечера мудренее. Зверобой, с тебя помывка посуды, — подмигнул Драмир.

— Подожди, Драмир, пардон. Это что за приказный тон? Вдруг я пойду мыть посуду, а там под кустом затаился дракон? — хмыкнул Зверобой и скосил глаза на меня.

— Я сама помою. И пусть меня пиявки сожрут, а вам будет стыдно, — я подняла миски, но Зверобой отобрал их.

— Он сходит. А ты ложись, Анна и отдыхай, — мягко сказал Драмир, и я почувствовал, что не могу противиться этому голосу.

Улеглась на жестковатые еловые лапы и втянула их запах. Пахнуло смолой и кислинкой иголок. Под шепот высоких елей, под осторожный стрекот цикад, под едва слышное гудение костерка глаза сомкнулись.

Это уже не потеря сознания, а тихий переход в волшебную сказку. Туда, куда отправляются все люди, когда засыпают. Цветные круги перед глазами сменяются на голубое небо и зеленые просторы летних лугов.

Я видела Матильду в розовом платьишке и куцым хвостиком на голове. Она горделиво восседала на спине золотого дракона и манила меня маленьким пальчиком. Звала к себе.

Вы никогда не плакали во сне? Не было такого момента, когда сердце сжимается от жалости, а из глаз льется соленая влага? Даже сквозь сон я чувствовала, как по щекам текут горячие капли.

Золотой дракон посмотрел в ответ янтарными плошками с продольными черными полосами и выплеснул из пасти сноп огня. Бушующее пламя охватило меня теплой волной и слегка ослепило сквозь сомкнутые веки. Я проснулась и увидела сквозь дремоту, что это Зверобой подкинул в костер веток. Я повернулась на другой бок и подставила теплу спину.

Снова провалилась в то волшебное место, где Матильда зовет меня. Я бежала к ней, но не могла добежать. Чем быстрее я перебирала ногами, тем дальше удалялся дракон. Лицо дочки куксилось, и она вот-вот зарыдает, а я ничего не могла сделать. Бежала по изумрудной траве, спотыкалась, поднималась и снова бежала. Но никак не удавалось настигнуть золотого дракона.

Мимо на метле пронеслась мать Хлопаря и Шлепаря. Колдунья, которая украла мою Матильду. Она летела гораздо быстрее меня… Вот она подлетает к дракону и хочет стащить дочку со спины. Золотой дракон скалится, пыхает в её сторону огнем, и колдунья загорается.

И тут раздался дикий визг, который выдернул меня из сна в реальность.

Вы никогда не просыпались оттого, что на ухо начинал визжать ушибленный кабан? Нет? Тогда вам не понять того состояния, в каком я вскочила на ноги.

В голове одновременно родились три мысли: бежать, орать и сдаваться. У меня не получилось выбрать что-либо одно, и я осталась просто стоять на месте. Просто осталась, просто стоять. Зато глаза распахнулись, и в свете зарождающейся зари я увидела девчонку в руках Зверобоя. На вид ей не больше двадцати. Лицо чумазое, волосы спутаны и в них видны колючки репейника. Платье серое, дырявое и в масляных пятнах. Словно напялила ветошь механика из автомастерской.