Луна для Дракона 4 (СИ) - Дэй Катерина - Страница 79

Крэй боялся нарушить тишину и смотрел на отца.

— Я возьму сына, который очень нуждается во мне, и мы пойдем к его маме, но сперва я хочу поговорить с тобой мой мальчик. Уважь старика, выслушай, пусть это будет исповедь отца, не императора, мы никогда с тобой не беседовали, вот так… только вдвоем…

Крэйя захлестнули эмоции. Он нашел в темноте его глаза. Они мерцали, и наконец-то он увидел в них эмоцию — отчаянное желание, и что-то еще. Уязвимость, которой он никогда в нем прежде не замечал. Его зубы были крепко сжаты, и он видел, как ему тяжело. И отец тихо заговорил, смотря на огонь. Его глаза были устремлены туда, где жили воспоминания…

— Мое собственное прошлое едва ли было идеальным. Что ты видишь, когда смотришь на меня? Мои отсутствующие глаза? Но несмотря сколько мне лет я все еще в душе десятилетний мальчик, живущий с отцом и матерью, и мы все любим друг друга. А вот я молодой юноша, с крыльями за спиной, амбициозный, властный, пользующийся своей властью и мечтающий встретить любовь свой жизни… Кассандра… Я любил твою мать. Кассандра моя любимая женщина все эти годы. Я хотел с ней обвенчаться, но она была всегда против, — усмехнулся император, — она любила свободу во всем, она считала, что так наши отношения будут ярче, я добиваюсь, а она… она позволяла мне ее любить… она была очень молода, когда я ее увидел и забрал в гарем как наложницу, именно этот факт она мне не могла простить. Но именно она подарила мне тебя. Я горжусь тобой Крэй. — Император вздохнул, смотря в никуда. — Но мой мальчик быстро вырос, и покинул дом, но мы все равно связаны друг с другом нерушимыми узами. А моя женщина рядом со мной, и она не дает мне горевать. Но больше малыши не играют у моих ног, но рядом со мной всегда она. Я не идеален, в моей жизни было все… Пойми сын, я никогда не прекращал любить и уважать твою мать, и если бы не встретил Алиэну то, ни за что не отпустил бы Кас. Даже несмотря на то, что она больше не смогла подарить мне детей. Я помню всю радость, я помню всю боль что мы пережили с ней вместе. И мы оставались просто вместе, она всегда была рядом. А потом я встретил ее… маленькую, такую ранимую золотистую драконницу. И она оказалась моей истинной, я почувствовал сперва тонкую ниточку связи между нами, не сразу, но постепенно мы сближались, и наша связь крепла. И я вновь почувствовал себя молодым, любимым и тем, кто обрел свою душу. И я вновь люблю и живу в этой жизни как прежде. Я с ней словно мальчик, непоседа, милый, веселый, озорной слегка. И мне мало жизни… И мы с ней только вдвоем! Ложимся вместе и встаем, смеемся и радуемся, и любим так, как никогда, словно каждый раз последний. И она грустить мне не дает. И жизнь опять летит вперед… Я всегда боялся, что уйду первым, как несправедливо быть истинным в мои годы… и как это прекрасно! Это Счастье и Боль. Но у счастья тоже есть предел… И вот темнота сгустилась надо мной — моя жена умирает и самые лучшие целители не в силах помочь. Они поддерживают в ней силы, но не дают выздоровление. Я чувствую ее боль и смотрю в будущее вздрагивая от ужаса. Я готов уйти следом за ней, и снова я старик… и жизнь жестокая вещь. Издеваясь, заставляет старость выглядеть глупо, величие и сила уходят. И я соглашаюсь с упрямым фактом, что ничто не может продолжаться вечно и бреду устало в никуда. О, Всеединый, как жизнь длинна, когда не радует она…

Исповедь отца словно лезвие под ребрами прокручивает. Достает, вгоняет снова и опять крутит. Заорать захотелось, чтоб замолчал, но Крэй стиснув зубы молча слушал отца.

— Я не хочу сынок прожить остаток своих дней в полном одиночестве среди людей, считающих меня мертвецом. Не в эту минуту, когда мой народ хочет видеть улыбку на моем лице и наконец-то праздновать победу над тварями, праздновать рождение золотого наследника. Я буду плакать ночью, в тишине и беззвучно.

— А если удаться ее спасти? — тихо произнес Крэй. — Я попрошу тебя только об одном, тот, кто спасет ее, пусть будет ценен для тебя.

— Ты говоришь загадками мой сын. Если такой целитель сможет спасти мою девочку, то я… невзирая ни на что отблагодарю его, даже, если им окажется просто человек, — император взглянул внимательно на сына.

Крэй пристально посмотрел в глаза отцу, — Мы спасем Алиэну, и в будущем, я не против еще иметь братьев и сестер.

Император слабо улыбнулся, наклонился и положил руку на плечо сына, — Обещай, что встанешь рядом с братом. Я назначу тебя регентом при любых обстоятельствах. Моему решению никто не посмеет перечить, особенно последнему. Возвращайся во дворец. Вместо себя назначь того, кого считаешь достойным, да и ребятки твои заждались повышения тем более столько лет войны и такая победа!

— Но отец, не хорони себя раньше времени. Ты еще увидишь внуков.

— А ты подаришь мне их?

Крэй улыбнулся, — Но я говорил не о себе…

Император тихо засмеялся.

Крэй посмотрел на свои руки, на кольцо с фамильной печаткой, как и у отца. Еще ни разу жизнь не ставила перед ним выбора — что для него главное. Он был рожден, воспитан и образован для того, чтобы соответствовать своему положению. Основой его жизни был долг перед своим народом. Крэй вздохнул, понимая, что невзирая ни на что он поступит как должен. Его отец чуть ли не впервые обратился к нему с просьбой, хотя сам дал ему так много.

— Я обещаю встать рядом с братом. Но и ты обещай выслушать меня и все мною сказанное не торопясь обдумать.

— Ты раскрыл очередной заговор? — задумчивая складка легла на его лбу. — Я читал отчеты о секте, знаю о победе над тварями, знаю о железной штуке под названием корабль, слышал о девушке белой драконнице и о том, что она маг с уникальным даром… — император взглянул цепко на сына. — Я многое знаю мой мальчик, я правитель Империи и хочу, чтобы именно ты рассказал мне о проделанной тобою работе. Я доверяю тебе во всем.

Крэй кивнул, — Сперва Алиэна, а после мы поговорим, — и на миг задумался, затем резко поднял глаза на отца, а может быть Арина обвяжет отца и Алиэну?! Ведь заклинание выбрасывает чудодейственный аромат. Крэй поднялся и подошел к окну. Drax … девушку нужно тайно доставить во дворец.

— Отец, мне нужно удалиться на некоторое время.

— Так что же тебя тревожит? — император, внимательно наблюдавший за сыном тоже поднялся.

Прежде чем ответить, Крэй налил терпкий напиток в бокал и сделал глоток. И замер, наблюдая, как отблески огня, делают цвет благородного напитка еще многограннее.

Отец ждал. А он… Он не знал, что ответить на его вопрос. Потому что все, все было не совсем так, как он ожидал.

И отец правильно понял молчание сына.

— Ты устал сынок.

Крэй поднял на отца взгляд. И заметил, как вскинулись его брови. Крэй подумал, что их взаимоотношения, только заслуга отца. Потому что даже сейчас, когда сам Крэй позволяет себе общаться с ним на равных, ни на мгновение не допускал сомнений в его праве повелевать. В усталых глазах отца мелькнули искорки неподдельного интереса.

Да только… как ему объяснить, что он не устал, а последние месяцы были самыми живыми, за всю его жизнь.

Крэй сделал большой глоток. Ощутив, как легкая терпкость заиграла на языке, заставив зажмуриться от неожиданного удовольствия и задумчиво рассматривал что-то внутри бокала, играющего в лучах солнца, что прочертили дорожку в покои через цветные витражи.

Оценив выражение лица сына, император, чуть заметно улыбнулся, а потом поднялся, — Я пойду к ней, — тихо сказал и вышел.

Крэй некоторое время смотрел в окно, а потом вышел, направляясь в свои покои. Дворцовая охрана с легким поклоном расходилась в стороны, когда он подходил к дверям в конце широкого длинного коридора, увешанного картинами великих предков.

Крэй задумчиво открыл дверь в свои покои в которых он не был вот уже очень и очень много лет. Огляделся и невольно улыбнулся, столько детских и юношеских старых вещиц, коллекций, всяких мелочей, рисунков. Он вспомнил, как мать часто играла с ним в его комнате прямо сидя на полу, но даже в таком положении всегда была грациозна и элегантна. Крэй вспоминал свое детство и снова все недавно сказанное отцом. А что значили для него женщины в его жизни? Что значила для него сама жизнь? И хотел бы он встретить свою истинную?