Отказавшийся от имени (СИ) - "Dogtor" - Страница 44

— Думаю это дух соперничества. Если есть преграда, которую интересно преодолевать или соперник, которого ты хочешь превзойти, то сразу появляется и стимул к саморазвитию и приложению большего количества усилий.

— Верно. У него есть такой соперник. А значит, есть и стимул. А значит, его цель достижима, но это оптимистичный вариант. — Добавил я под конец.

— Хорошо. Тогда как насчёт ТВОЕГО варианта. Что о нём расскажешь? — Поинтересовалась «Мира».

— Тогда начну с того что задам вопрос. Как думаешь, что люди делают, что бы стать лучше кого-то?

— Очевидно, занимаются тем же самым, саморазвитием и пользуются духом соперничества.

— Ответ неверный. Но это мой косяк. Перефразирую вопрос. Что люди делают для того что бы стать лучше кого то, при этом не прилагая особых усилий в изменении самого себя?

— Эм… — Задумалась она: — Возможно, они бросают это дело?

— Неверно. Но близко. Для того что бы стать лучше кого либо. Лучше своего соперника. Люди делают других хуже них самих.

— И что это значит?

— То и значит. Для того что бы ни прикладывать усилий в решении этой проблемы, они её устраняют. Вместо того что бы расти самим, они принижают других не давая расти им. Зависть, сжирающая их с самого начала сходит на нет и на её место встаёт просто злость и бесчеловечность.

— Ясно… — Снова поникшим голосом ответила она.

— Но это моё мнение. Мой опыт. Не факт что так со всеми и не факт, что это стопроцентная, правда. — Снова пояснил я.

— Нет…нет… ты более чем прав… но у меня ещё вопрос…

— Это уже нарушение правила. — Возмутился я.

— Пожалуйста…

— … -Промолчал я, смотря на её лицо. Готовая уже заплакать она продолжала выдавливать из себя слова. Чем я мог ей помочь, так это позволить нарушить правило, в надежде, что она не привыкнет к этому и не станет нарушать его постоянно.

— Это значит, да? — Спросила она. В ответ на её вопрос я кивнул: — Спасибо… Мой вопрос… Что же делать тому человеку, которого принижает другой? Что делать этому первому? — Дрожащим голосом смогла спросить «Мира».

— Если, как ты говоришь, первый человек хорош во всём и добивается всего, чего хочет. То пусть таким и остаётся. Не важно, что говорят или делают другие, важно лишь то, что думает первый. Если у него есть цель, он должен к ней идти. Если он достиг её, он должен идти дальше. Если он получил всё что хотел на данный момент, он должен получить ещё больше, всего чего он только пожелает. Всё чего он когда-либо хотел. Что должен делать первый? Он должен стать ещё лучше, чем прежде и не переставать стараться.

— Но разве это не жадность?

— Она самая. Но это хорошо. Всё что можно противопоставить всепоглощающему гневу, это ненасытную жадность. Жадность до вещей, способностей, возможностей, знаний и людей. Против выжигающего всё это гнева, выжигающего всё, что так дорого, гнева. Жадность способная вобрать в себя всё это дабы защитить от гнева другого человека…

— Спасибо… — Искренне со слезами на глазах ответила «Мира».

Тогда, я впервые увидел её слезы, которые затем сменились тёплой улыбкой.

Этот разговор произошёл в выпускном классе. День — пятое сентября. Практически сразу после начала учебного года. Тогда уже было довольно холодно и иногда даже летящие вниз капли замерзали, не успев добраться до земли, а вот её слёзы не замерзали. Конечно, можно объяснить это тем, что в слезах большое содержание соли, но мне хотелось верить, что это именно её улыбка согревала их не давая замёрзнуть. Даже не зная зачем. Я сам старался придерживаться именно этой точки зрения.

Не надо быть гением мысли, что бы понять, что первый человек это она сама. А вот с выбором насчёт кандидата на должность второго я колебался. Это мог быть кто угодно, ей много кто мог завидовать и много кто мог навредить. И также, она могла говорить и обо мне. Я не завидовал ей. Но иногда я, правда, чувствовал себя никчёмным на её фоне, и ей могло показаться, что у меня на счёт этого комплекс. К счастью, эту мысль перебарывало то, что мне было с ней интересно. Я был по настоящему счастлив и в тоже время я пребывал в депрессии. Не только от того что я ей не ровня, но и от того, что я даже не стараюсь быть с ней на равных. Я просто не мог себя заставить. Не мог заставить себя хотя бы попытаться догнать её. Но не только из-за этого я чувствовал себя так плохо. Я чувствовал, что ей тоже приходится проходить через многое. Чувствовал, что ей приходится чем то жертвовать и что то терять. Также как и мне. Человек, которого я мог назвать другом, терял то, что дорого ему, а значит, я терял и частичку этого человека. Вот что заставляло меня чувствовать себя паршиво. Осознание того что она может потерять интерес ко мне, потеряв все частички самой себе. Осознание того что я снова окунусь в этот тёмный с каждой секундой затягивающий меня омут.

Влюбился ли я в неё тогда? Нет. Не влюбился. Но я стал больше переживать за неё.

…

— Ты уже решила, куда будешь поступать? — Спросил её я.

— Думаю что да. А ты? — Спросила она меня в ответ.

— Ещё нет. Но в любом случае придётся сдавать проходной экзамен, так что на большие успехи я не рассчитываю.

— Ну, если бы ты больше старался, ты бы смог поступить куда угодно. — Подсказала «Мира».

— Думаешь?

— Думаю, да.

— А вот я что-то в этом сомневаюсь, я всё также бездарен и туп. — Раскритиковал себя я.

— Прекрати так говорить о себе, при желании можно добиться всего что угодно. Выключи свой синдром утёнка. — Разозлилась она.

— Ничего не могу с собой поделать. Мне незачем стараться. Нет стимула и желания, зачем мне это?

— Затем что ты можешь! Просто не хочешь. — Продолжала она.

— Это не стимул. Так что отказываюсь. — Также как продолжал и я.

— Хочешь стимул? Будет тебе стимул. Я поступаю в самый престижный университет нашего города. Думаю, ты понимаешь о каком именно я говорю

— Понимаю, но не понимаю, к чему ты клонишь.

— К тому, что если ты хочешь продолжать со мной общаться, хочешь узнавать меня лучше и хочешь продолжать позволять мне, узнать больше о тебе, ты постараешься поступить туда вместе со мной.

— …

— Чего молчишь?

— Ты всё ещё хочешь узнать обо мне всё?

— Да. Я же обещала и от своих обещаний я не отказываюсь. — Добавила «Мира».

— Значит, ты всё ещё цепляешься за это…

— В каком смысле цепляюсь? — Удивлённо спросила она.

— Ты же понимаешь что это невозможно. У тебя не получится узнать обо мне всё. Если тебе просто нравиться проводить со мной время, так и скажи. Для этого не нужны причины. — Пробормотал я.

— Получится. Если я постараюсь, у меня получится, у меня должно получиться. Ты же сам мне об этом говорил.

— Нет. Не получится. — Отрицал я.

— И почему же?

— В любом случае, всегда есть то, что я не хочу, не могу или просто не состоянии тебе рассказать.

— И что же это «то, что я не хочу рассказывать»? — Снова завелась она.

— Я не отвечу. Это ты узнаешь только в самом крайнем случае, но такого не предвидеться.

— Что? Но как же правило? Один день — один вопрос.

— Сегодня оно отменяется. Я не буду отвечать на этот вопрос.

— … -Промолчала она. Я промолчал в ответ. И следующие пять минут мы просто стояли и смотрели друг на друга в полной тишине, но она не выдержала первой. Протяжно вздохнув, она продолжила: — Я не собираюсь отступать. Но и тебя заставлять делать ничего не буду… дело твоё… я поступлю туда в любом случае, и если ты поступишь туда же, я знаю, как поступить. Решать тебе. Выпускные экзамены начнутся через неделю. После них я уеду на всё лето, и ты меня не увидишь. В конце августа я приеду для сдачи вступительных и только тогда мы увидимся, до того дня, я не собираюсь с тобой разговаривать…