Покинутые небеса - де Линт Чарльз - Страница 51

• Предыдущая
• 51/121
• Следующая

– Я не мужчина, – говорю я. – Я принадлежу воронову племени. Я – галка.

– Ты – упрямый осел.

– Может, и так, но этого не должно было случиться.

Она всегда отличалась своенравным характером, и теперь я вижу, как она закипает. Из глубины небесно-голубых глаз надвигается шторм.

– Ты хочешь сказать, что не любишь меня? – спрашивает Нетти.

– Это не так.

– Значит, что я тебе не нравлюсь?

– Дело совсем не в этом.

– Так в чем же дело? – спрашивает она обманчиво спокойным тоном.

– Суть в том, что я тебя люблю, но не могу с тобой остаться, это не в моих силах, как ты была не в силах отказаться от своего искусства ради Рэндалла Миллера.

– Джек, я что-то не слышала, чтобы кто-то из нас говорил о совместной жизни.

Но я не хочу даже слушать.

– Так, значит, мое пребывание в твоей постели ставит меня на один уровень с Рэем, – говорю я. – Проведу несколько часов, а на рассвете уйду. Ты заслуживаешь лучшего, Нетти, так же как и твоя мать заслуживала лучшей жизни, чем та, на которую обрек ее Рэй.

– Я думаю, мама ни разу не пожалела о той ночи. Я это точно знаю, потому что в противном случае меня бы не было на свете.

– Это еще не доказывает, что они поступили правильно.

– Это самое нелогичное утверждение, которое мне приходилось слышать. Джек, этой ночи я дожидалась всю свою жизнь, наконец дождалась, а теперь ты пытаешься убедить, что мы совершили ошибку.

– Именно это я и хочу тебе втолковать, – настаиваю я. – Мы не должны были так поступать. Хватит и того, что в твоих жилах течет кровь лиса и ты неуютно чувствуешь себя среди людей. Но тебе этого мало, ты стремишься к несбыточной мечте, и после этой ночи ты не просто станешь избегать людей, но потеряешь всякую надежду на нормальную жизнь.

– Я уже предупреждала тебя, – говорит Нетти заметно более жестким тоном. – Не смей решать за меня, как мне лучше жить. Я способна сама принимать решения.

– А если ты ошибешься?

– Тогда это будет моя, и только моя ошибка.

– Я не могу тебе этого позволить, – вздыхаю я. – Я слишком сильно тебя люблю.

– Мне кажется, ты никогда меня не любил.

Я смотрю в ее глаза и понимаю, что в это она верит, но не верит ни в примесь лисьей крови, ни в отличие воронова племени от людей.

– Тебе лучше уйти, – говорит Нетти.

Я пытаюсь решить, как мне быть, но она не дает мне ни минуты на раздумья.

– Уходи сейчас же, – продолжает она. – И если я увижу, что ты шатаешься поблизости, я возьму в руки ружье.

В голубых глазах появляются слезы, но она не дает им пролиться. Ненависть внезапно вспыхивает в ее сердце, ненависть, что сильнее огорчения.

– Я предупредила тебя, Джек.

Я поднимаюсь с кровати. Может, это и есть единственно верный выход? Лучше пусть она меня ненавидит, чем страдает от любви. Пусть прогонит меня, тогда у нее будет еще шанс устроить свою жизнь.

Но у меня есть и собственные чувства. Когда-то я слышал, что мы полностью состоим из своих чувств. Я огорчен, но в то же время мне очень больно. Никто не хочет остаться непонятым. И я совершаю глупость. Впервые за все годы нашего знакомства я меняю облик у нее на глазах. И в следующий миг обнаженный мужчина, стоящий рядом с кроватью, превращается в чернокрылую галку. Я делаю круг по комнате, а потом вылетаю в окно, разрывая москитную сетку, словно тонкую бумагу, и исчезаю в ночной темноте. Но прежде я успел заметить выражение ее лица. Я успел увидеть, что она наконец-то поняла, что я хотел сказать. В тот краткий миг она поняла все и поверила – не умом, но сердцем.

Я покидаю ее плачущей, ее сердце сжигает та же боль, какую испытываю я сам, но в то же время Нетти испугана. Я улетаю, оставляя ее глядящей в окно, куда улетел некто , кого она пустила в свою постель, а потом увидела, как он превратился в то, чем себя считал. Мир Нетти переворачивается с ног на голову.

Я оставляю ее не одну, но это станет очевидным только через два-три месяца, и через девять – появится на свет. Но тогда я ничего не знал и услышал лишь много лет спустя.

Ньюфорд, зима 1973-го

Однажды зимой я пролетал мимо Ньюфорда и остановился повидаться с Хлоей и остальными жильцами дома на Стэнтон-стрит. Там еще не поселились ни Энни с Брэндоном, ни Рори. Маргарет занимает комнаты, в которых потом будет жить Брэндон, но сейчас и ее нет в городе. Пару недель назад я встречался с ней в Техасе. Поль еще жив, но тоже уехал из города. Напротив меня живет Надин, и мы перекинулись с ней парой слов по пути к входной двери. Тетушки улыбаются мне и приветственно кивают, но у них на меня нет времени – они слишком увлеклись планами на следующее лето, а их кухонный стол завален акварельными рисунками и клочками бумаги с памятными записками.

Ту квартиру, в которой позже поселится Рори, снимают две студентки. Дафна и Салинда. Обеим еще не исполнилось и двадцати лет, застенчивые девицы с оленьими глазами, разговаривают шепотом, но ведут себя дружелюбно. «Родственники Альберты», – говорит о них Хлоя, и я киваю. Примесь оленьей крови очень заметна.

Мы поднимаемся в квартиру Хлои, там у окна сидит Ворон – огромный чернокожий Будда – и смотрит в только ему видимую даль. Насколько я понимаю, он не замечает моего присутствия, так же как и присутствия Хлои. Мне больно видеть его в таком состоянии.

– Он когда-нибудь возвращается? – спрашиваю я.

– Трудно сказать, – пожимает плечами Хлоя. – Я даже не знаю, где он проводит все свои дни и ночи.

Девчонки-вороны появляются как раз в тот момент, когда Хлоя накрывает стол к чаю и ставит вазочку с печеньем, но скоро им становится скучно, и парочка собирается поискать нечто более интересное, чем неторопливый разговор за столом.

– Нам надо идти, – говорит Зия.

Мэйда кивает:

– Мы готовим сюрприз к приезду Маргарет.

– Вы не знаете, где можно раздобыть тысячу пауков? – спрашивает Зия.

Они уже выпили по чашке чая, в котором меда было больше, чем воды, и закусили печеньем, намазанным толстым слоем варенья.

– А что будет со всеми этими пауками, когда вы закончите свои фокусы? – терпеливо спрашивает Хлоя.

Я припоминаю случай, когда Хлоя вышла из себя, разгоняя пауков после подобного сюрприза, но это было еще до того, как Ворон нас покинул.

– Вы же не сможете просто выгнать их на улицу – они замерзнут.

Девчонки-вороны переглядываются между собой, потом снова оборачиваются к нам. Зия закатывает глаза:

– Мы имели в виду пластмассовых пауков.

После того как они ушли, мы еще долго сидим с Хлоей, пьем чай, потом, ближе к вечеру, переходим на виски.

– Ты слышал, что произошло с Нетти? – спрашивает она немного погодя.

Я набиваю трубку, приминаю табак, пока он не дойдет до нужной кондиции, раскуриваю ее, только потом поднимаю голову.

– Я ничего не хочу о ней слышать.

Но она продолжает как ни в чем не бывало:

– Года полтора назад она родила девочку. Рыжеволосую, как и ее дедушка Рэй, но в ней определенно есть кровь воронова племени. Как мне кажется, галки.

Я не могу произнести ни слова в ответ, только смотрю на Хлою, раскрыв рот.

По словам Хлои, у Нетти должны были родиться близнецы. Все признаки указывали на двух детей, и ни у кого не возникло в этом и тени сомнения, по крайней мере среди нашего народа. Но когда пришло время рожать, на свет появилась только одна девочка весом в шесть фунтов и семь унций, с голубыми глазами матери и рыжими лисьими волосиками и очень здоровыми легкими. Прелестное дитя по всем меркам. В свидетельстве о рождении было записано: имя – Керри Жаклин Бин, отец неизвестен.

На этот раз все происходило совсем не так, как с Лилианой. Нетти любила свою дочку, и девочка отвечала ей тем же, но Нетти не могла оправиться от потрясения – она ждала близнецов, она знала , как знают только матери, что детей должно было родиться двое. Бедная женщина почти лишилась рассудка, пытаясь отыскать пропавшее дитя. Она утверждала, что по ночам слышит плач второго ребенка, зовущего свою мать. Дошло до того, что органы социальной опеки решили забрать у нее Керри, чтобы девочка не погибла, но тут появилась Лилиана.

• Предыдущая
• 51/121
• Следующая