Сердце волка - Хант Диана - Страница 29

— Почему вы так странно называете друг друга?

Вирд не успел ответить, я оглушительно завизжала.

Прямо передо мной выскочило что-то.

Огромный, с теленка, волк!

Шерсть на затылке вздыблена, по телу белые полосы. Стоило мощным лапам приземлиться, подняв облако пыли, как на земле, прямо у моих ног, оказалась лань с перегрызенным горлом.

— А-а-а-а! Мама!

Никто из присутствующих не шевельнулся. Только Вилла не спеша двинулась к нам. На лице женщины по-прежнему не дрогнул ни единый мускул, правда, она подняла одну бровь.

— Помогите! Кто-нибудь! — продолжала голосить я. — Пожалуйста! Прогоните его! Убейте! А-а-а!

В следующий миг я замолчала и даже, кажется, перестала дышать, потому что волк посмотрел на меня как-то обиженно, припал к земле, и тело его странно вытянулось, голова покрылась темными волосами, послышался тошнотворный хруст. То, что еще секунду назад было волком, встряхнулось, и с земли поднялся абсолютно голый, не считая слоя пыли на нем, Дреко. Тот самый, который бился с Виллой.

Он улыбнулся мне окровавленным ртом, пара красных капель стекла по подбородку.

Выпучив глаза, я закрыла рот руками и заорала, срывая голос.

В желтых глазах Дреко мелькнуло недоумение, поморщившись, он приложил руки к ушам.

— Неблагодарная, — сказал он, когда я перевела дыхание. — То она хочет есть, то она не хочет есть, поди вас, самок, пойми… Я, между прочим, этого оленя час загонял для нее, на сытый желудок, между прочим! Как будто мне заняться нечем, а она сразу — прогоните его, убейте. Знал бы…

— Вот ты какой! — обиженно сказал ему Грэст. — Первым подсуетился.

— Опередил нас, — сказал Вирд. — Самый умный и самый хитрый, да?

— Между прочим, мог бы и позвать на охоту для новенькой, — пробурчал Рив. — Хотя бы из вежливости.

Вилла пересекла расстояние, разделяющее нас, в пару прыжков.

— Загнал — и молодец, — рыкнула она. — Теперь все свободны. Вы знаете закон. До посвящения самка неприкосновенна.

Она нагнулась, легко подхватила лань с болтающейся головой и закинула на плечо.

— Ну же, — позвала она меня. — Хотела есть — будешь есть. Пошли обратно, на материнскую территорию.

Я проследила взглядом струйку крови из разорванного горла животного, что стекала в пышное декольте Виллы, слабо застонала и сползла по дереву.

Последнее, что я услышала, было сдавленное ругательство Виллы.

Я бегу по ночному лесу, и на пятки мне наступает тьма. Я падаю, поднимаюсь, снова бегу и снова падаю, обдирая колени, сдирая кожу с ладоней. Я не разбираю дороги, натыкаюсь на стволы деревьев, бегу через кусты и поросль высокой травы, она больно хлещет по голым ногам.

Вот из-под ног вылетела напуганная ночная птица и, шумно ухая, полетела впереди.

Сияние бледного диска луны окрашивает стволы в бледно-серый, серебрит длинные иголки на разлапистых ветках.

Где-то поодаль звучит вой, мои колени снова подкашиваются, и я опять падаю, но на этот раз, подпрыгивая на кочках и камнях, скатываюсь в овраг.

Снова раздается волчья песня, на этот раз она совсем рядом.

Я поднимаю лицо к полной луне, и она приобретает очертания вытянутой пасти.

— Я иду за тобой, Эя, — говорит луна, и ночной лес вторит ей тысячей голосов.

— Зверь идет за тобой, — шепчут деревья, колыхаясь от дыхания ветра.

— Зверь идет, — вторят ночные птицы.

— Зверь близко, — стрекочут сверчки.

— Зверь. Зверь. Зверь, — поют летучие мыши.

— А-а-а! — заорала я и очнулась от собственного крика.

— Ну что опять? — устало процедила Вилла, поджимая губы.

Я поняла, что лежу у ручья, слышу его журчание. Поодаль возится ребятня, рядом раздаются приглушенные голоса женщин.

Я вскочила, не до конца придя в себя, вцепилась в руку Виллы и принялась трясти ее, причитая:

— Зверь! Зверь! Зверь, понимаете? Он здесь! Он идет за мной! Он… Он только что был здесь. Я умру! Нет, мы все умрем!

— Зверь? — нахмурив брови, пробормотала Вилла. — Он давно мертв.

Я помотала головой, прогоняя остатки сна.

Ноздрей коснулся запах жареного мяса.

Я обернулась — несколько женщин суетятся у костра: кто-то переворачивает куски на деревянной решетке, кто-то машет еловой лапой над костром, та, что со светлыми волосами, сидит рядом и раскладывает на толстых зеленых листах какие-то оранжевые коренья.

Тут же перед глазами возникла убитая лань, которую волк кидает к моим ногам… Вилла, с легкостью зашвыривающая добычу на плечо… Кровь животного стекает ей на грудь.

Я отпрыгнула назад, и завизжала так, как не кричала, наверно, никогда.

В следующий миг оказалась на лопатках, прижатая к земле. Надо мной нависла Вилла, твердая ладонь накрыла мой рот.

— Тише, — сказала она. — Щенков напугаешь.

Я продолжила орать, но беззвучно, вращая глазами, и, когда Вилла слегка ослабила хватку, вгрызлась зубами ей в палец.

— Ай! — воскликнула она и раздраженно затрясла рукой. — Совсем дикая, да?

Вилла положила укушенный палец в полуоткрытые губы. Одна из женщин, что возились у костра, обернулась.

— Не верю своим глазам, Вилла. Тебя покусала новенькая!

— А говоришь, она не сможет охотиться!

— Она начала сразу с самой крупной дичи!

Женщины засмеялись, и даже Вилла почему-то фыркнула.

— Ну, покусала — это сильно сказано, — проворчала она, продолжая удерживать меня у земли одной рукой.

— Успокоилась? — спросила, наклоняя ко мне лицо.

Я отчаянно замотала головой.

Вилла вздохнула.

— Пошли есть?

Я снова помотала головой, а Вилла снова вздохнула.

— Ты мне надоела, — искренне сказала она. — Что не так?

— Вы… — выдохнула я и задохнулась.

Брови Виллы поползли вверх.

— Вы… — снова сказала я и подавилась, закашлявшись. Она рывком подняла меня и хлопнула по спине.

— Вы…

Вилла решила помочь мне:

— Выдра?

Я помотала головой.

Вилла пожевала губами.

— Выхухоль?

— Вы! — вскрикнула я. — Вы — оборотни!!!

Вилла пожала могучими плечами:

— Ну а кто мы…

— Вы есть идете? — крикнула блондинка.

— Да, идем! — ответила Вилла и опять обернулась ко мне: — Ты уж определись, кого ты больше боишься, Зверя или оборотней.

Вопрос поставил меня в тупик. Я даже колотиться на секунду перестала.

— А разве это не одно и то же?

Вилла встала, протянула руку, рывком поставила меня на ноги и подтолкнула к костру.

— Вообще-то одно, — сказала она. — Только того, кого и люди, и свободные звали Зверем, давно нет в живых. Сначала погиб его волк, а потом он ушел из Стаи. Его уже много лет никто не видел.

Я помотала головой. Ни слова не поняла из того, что сказала Вилла, но все же спросила:

— Как это?

Вилла пожала плечами.

— Там темная история, предшествовавшая Смутному времени Заповедных земель. То, что ты видишь сейчас и еще увидишь, если не умрешь, остатки некогда единой Стаи Семи Лесов. После смерти Зверя, альфы Стаи, она распалась на семь стай, ранее бывших кланами.

— Кланами?

— Семьями. Но это у нас так называется, люди говорят — род. Как в поселениях, мне рассказывали, — людей много, все меж собой родственники, часто дальние, часто смешанные с приезжими, но родственники.

Мы подошли к женщинам, что расселись вокруг костра. Трое баюкают младенцев, двое — возятся с жареным мясом.

Я ощутила, как живот подвело от голода, а рот наполнился слюной.

— Идите сюда, — поманила нас мать близняшек.

— Спасибо, Дэз, — сказала Вилла, кивая.

Мы уселись у костра. Меня продолжает бить крупная дрожь.

Нам подвинули плотные листки с жареным мясом, нарезанным толстыми полосками. Над кусками поднимается пар, сок стекает по бороздкам листьев прямо на землю. Рядом возятся с одним куском на двоих те самые близнецы.