Кровный враг (ЛП) - Кокс Грег - Страница 27

Оборотень кивнул, подтверждая личность монаха. Это было, вне всякого сомнения, румяное лицо и резкий голос брата Амвросия. Это, Луциан знал, был главный зачинщик всех смертельных нападений на ковен и его членов. Его негодование росло, он боролся с желанием разорвать монаха, от которого было столько хлопот, на куски. Однако не ему было суждено отомстить брату Амвросию, эту привилегию Виктор оставил за собой.

Монах, должно быть, увидел убийственную ненависть в глазах оборотня или, возможно, он просто вспомнил диких оборотней, которые пожирали его братьев монахов. «Цербер!»— вскричал он, — «Зверь из преисподней... Я знаю твою слабость!»

Воспользовавшись серебряной чашей на алтаре, он бросил её в Луциана. Чаша отскочил от морды оборотня, оставив ярко— красный ожог на ней. Луциан взвыл от боли и ярости. Потребовалось всё его самообладание, чтобы не наброситься на брата Амвросия и не вырвать горло человека клыками. Он зарычал, стиснув клыки.

«Держись, волк!» — приказал Виктор, возможно опасаясь, что этот поступок спровоцирует Луциана. С мечом в руке, он шел по проходу к алтарю: «Оставь этого заблуждающегося смертного мне».

Брат Амвросий считал, что от старейшины тоже защищен. Подняв серебряную чашу с алтаря, он выплеснул её содержимое на продвигающегося вампира. Вода обрызгала шлем и броню Виктора.

«Святая вода, демон!» — крикнул монах. Он смотрел на Виктора с нетерпением, как будто ожидая, что вампир растает у него на глазах: «Во имя блаженного имени Господа нашего!»

Виктор засмеялся в первый раз после известия о смерти своей жены. Он рванулся вперед, выбив чашу из рук брата Амвросия гардой клинка. Затем он схватил деревянное распятие на шее монаха и сорвал его. «Я боюсь, что твои учёные знания ввели тебя в заблуждение»,— сообщил он поражённому монаху, сжав бесполезное распятие, превращая его в щепки на глазах у монаха. «Серебро, да, по крайней мере, может обеспокоить наших жестоких вассалов, но остальная часть этого нелепого списка?», — он пренебрежительно покачал головой, — «Я боюсь, твоя вера была крайне шаткой».

«Нет... не может быть», — пробормотал в испуге потрясенный монах. Его ярко— красное лицо побледнело, как у одного из обескровленных жителей, и он упал на колени перед алтарем. «Господи, если я пойду долиной смертной тени, не убоюсь я зла, потому что Ты со мной... «

Виктор вложил меч в ножны и посмотрел вниз на брата Амвросия. Сняв шлем, старейшина открыл своё худое, чисто выбритое лицо. Песочно— светлые волосы, немного темнее, чем у его дочери, окаймляли его высокий лоб. Орлиный нос выдавался на его аристократическом лице, которое было не столь молодо на вид, как у Маркуса или Амелии. Виктор выглядел примерно лет пятидесяти, по смертным меркам, хотя его истинный возраст измеряется веками.

«... Твой жезл и твой посох, они успокаивают меня. Ты приготовил предо мною трапезу в присутствии моих врагов... «

Жестокая улыбка приподняла уголки губ Виктора. «Я собираюсь дать тебе шанс выжить, монах», — заявил он, прерывая лихорадочные молитвы смертного, — «это больше того, что твои безумные последователи предоставили моей покойной жене».

Схватив брата Амвросия за воротник робы, он поднял монаха с колен. Виктор широко открыл рот и вонзил клыки в горло брата Амвросия. Монах дико взвыл, пытаясь вырваться из пасти старейшины, но Виктор держал его крепко, его голубые глаза горели, когда он пил его кровь.

Он не осушил монахом полностью. После всего лишь мгновения, Виктор вынул свои клыки, и позволил своей жертве упасть на пол святилища. С пепельно— бледным лицом, брат Амвросий схватился за горло, а затем отдернул руку, явно ошеломленный видом собственной крови размазанной по его ладони. «Святой Иисус сохрани меня... знак дьявола на мне!»

«Позволь мне объяснить все последствия того, что только что произошло», — спокойно сказал Виктор, вытирая кровь монаха с губ. «Для большинства укус бессмертного является фатальным. Скорее всего, ты умрёшь мучительной смертью в течение часа. Но если тебе действительно повезёт или не повезёт, это зависит от твоего к этому отношения, ты должен стать вампиром, как и я, в таком случае, ты будешь моим рабом на веки вечные!»

«Нет!» — в ужасе воскликнул брат Амвросий. Он в панике возвёл глаза к небу. «Милый Боже, избавь меня от залога дьявола! Не дай моей бедной душе быть проклятой навеки! «

«Ха!» — хмыкнул Крэйвен на монаха. «Отличная шутка, ваша светлость. Действительно изысканная месть «.

Виктор посмотрел на Крэйвена. Он выгнул бровь, как будто только что заметил, что прислужливый вестник смерти следовали за ним на всем пути к церкви. «А ты...?»

«Крэйвен Лестер, лорд Виктор», — он выпятил грудь дугой, — «Возможно, вы слышали, я способствовал доставке вашей дочери в безопасность ковена... «

Удушающий шум прервал превозносящую себя декламацию Крэйвена. Все взоры обратились к брату Амвросию, который начал дёргаться в конвульсиях на полу. Его глаза закатились вверх, став полностью белыми. Кровавая пена капала с его губ. Его позвоночник прогнулся, так что его спина изогнулась над полом, а руки и ноги дергались, как будто при эпилептическом припадке. Раздутые вены выпучились на шее и лбу, а место укуса на шее почернело и воспалилось. Его бледное лицо приняло синеватый оттенок. Мокрые, булькающие звуки доносились из легких. Нащупав пальцами ткань, накинутую на алтарь, он сдёрнул её. Подсвечники и коллекции пластин с грохотом попадали на пол.

Луциан признал все симптомы смертельного укуса вампира. Брат Амвросий должно быть был особенно чувствителен к яду Виктора и отреагировал так быстро. «Неважно», — думал он,— «Монах умрёт через считанные секунды».

В самом деле, брат Амвросий прекратил дёргаться через несколько секунд. Последний вздох со свистом вышел из его горла. Все его тело обмякло. Белки глаз тупо уставились на арочный потолок церкви, и сумасшедший монах присоединился к своим мёртвым братьям в потустороннем мире.

«Кажется, его молитвы были услышаны», — заметил Виктор. Он толкнул тело в робе сапогом, но брат Амвросий остался вялыми и безжизненными: «Так даже лучше. У меня не было желания столетиями смотреть на его свиное рыло».

«У меня тоже», — услужливо добавил Крэйвен. Он плюнул на тело монаха с удовлетворением: «Его смерть была более милосердной, чем он заслуживал».

«Совершенно верно», — согласился Виктор. Его глубокие глаза смерили молодого вампира. «Ты, кажешься, полезным, Крэйвен. Вполне возможно, что в будущем у тебя будет возможность доказать мне свою ценность».

Крэйвен просиял от похвалы старейшины. «Независимо от ваших запросов, ваша светлость, вы можете всегда рассчитывать на мое повиновение и благоразумие».

«Бывают ситуации в которых не нужно ни решительности, ни мужества», — подумал Луциан, сдерживая рычание. Его раздосадовало то, что услужливый англичанин снискал расположение Виктора. Крэйвен сделал слишком мало, чтобы расположить к себе ликанов замка. «Однако, эти вопросы вне моей компетенции. Политика ковена это дело вампиров. Крэйвен, вероятно, ничем не хуже, чем любой из придворных, которые пасутся вокруг старейшин и членов совета».

Бросив последний пренебрежительный взгляд на труп брата Амвросия, Виктор повернулся и направился к разрушенной двери церкви. «Давайте уходить», — заявил он, оставив тело монаха распластанным на полу перед алтарём. Крэйвен и Луциан последовали за старейшиной.

Они вышли из здания, и нашли Страсбу в огне. Ярко— оранжевые языки пламени ползли по деревянным стенам лавок и превратили соломенные крыши крестьянских хижин в ревущие костры. Вздымающиеся клубы дыма заполнили небо, скрыв луну. Случайный крик донёсся из горящего здания.

Пылающая фигуры выпрыгнула с верхнего этажа пивной и рухнула на землю, как упавшая звезда. Запах горелого мяса достиг ноздрей Луциана. Слюна капала из его пасти, дразнящий аромат наполнил его рот слюной. Пламя продолжало пожирать горящего крестьянина. Он упал в грязь и продолжал кричать, пока Вайе не прекратил крики смертного ударом хорошо заточенного меча.