Исправление настоящего (СИ) - Терновский Юрий - Страница 19

— И в чем эта ваша предсказуемость выражается? — не унимался товарищ, которому вроде бы уже и ответили, но видимо, не до конца.

— В отсутствии случайностей, извиняюсь, с кем имею честь?

— Нервозов… Хотелось бы узнать и вашу фамилию, любезный. Ведь вы явно не тот, за кого себя здесь выдаете в этом костюмчике.

— Уж не тот ли самый из шестисот секунд?

— У меня своя программа, не смешивайте.

— Все последующее всегда вытекает из предыдущего, — выступающий, видимо не расслышал ответа и продолжил развивать свою мысль дальше: — К примеру, возьмем одного отдельно-вырванного из зала идиота, — хлопки в зале, — ваша версия развития событий, он сам уйдет или его выведет охрана? Результат предсказуем, согласитесь…

— Попросил бы! — взвизгнул оскорбленный до глубины души журналист.

— В долг не даю даже друзьям.

Хлопали долго, в том числе и Кэт, которой было вовсе не до хлопков.

— Вот вам и вся предсказуемость, еще есть вопросы? — подытожил выступающий со сцены, провожая холодным взглядом своего неудавшегося оппонента, стремительно направляющегося нервной походкой к выходу.

— И вы со всеми так, чьи вопросы вам неугодны? — спросила вдруг Кэт, неожиданно даже для самой себя.

На что человек во фраке ей ответил, что только с теми, кто этого заслуживает.

— Как интересно! — воскликнула прилично пьяненькая уже дамочка в вечернем платье с обнаженной спиной, направляясь неуверенной походкой к сцене. — Нам все творческое интересно выше крыши, напомните, плиз, название самого вашего нашумевшего произведения, чтобы мы наконец вспомнили, с кем имеем дело, если свой фамилий не желаете афишировать.

— Не вспомните…

— А вдруг? — улыбнулась та, забравшаяся к этому времени уже на сцену и теперь пьяно покачивалась из стороны в сторону, пыталась подняться с четверенек на ноги.

— Видите ли, — писатель неизвестного романа подошел к ней и подал галантно руку, чтобы помочь принять вертикальное положение, — если я сам давно уже забыл название этой некогда нашумевшей вещицы, то другим вспомнить ее и вовсе не под силу.

— А если я все же вспомню, что мне за это будет? — не унималась пьяная, одергивая задравшийся подол платья.

— Не вспомните… И потом, я давно уже не пишу.

— Уж не потому ли, — пьяненькая снова улыбнулась, кокетливо икнув, — что никакой нашумевшей вещицы и не было вовсе?

Писатель поморщился, что может быть хуже перебравшей дуры, уверенной, что за деньги можно все, лишь бы только себе в удовольствие.

— Не хотите отвечать, не надо, — снова икнула мадам, — тогда скажите, где сюжеты берете для своих обалденных вещей, про которые никто не слышал? И, пожалуйста, не вздумайте меня скинуть со сцены, без ответов все равно не уйду, а если еще и ногу сломаю по вашей милости, то ты от меня вообще никогда не отвяжитесь. Уяснил?

Одобрительные хлопки в зале. Публике спектакль уже начинал нравиться.

— Сначала где-то и с кем-то что-то происходит, — ответил он пьяной даме, решившей, во что бы то ни стало, достать его своими вопросами, — а уж потом к информационному полю подключаются творческие личности, которые затем и выдают все за свое, к примеру…

— К примеру, — продолжила за него вредина, для которой три секунды молчания уже было подвигом, — одна пьяная в стельку сучка не справляется с управлением, устраивает на дороге кашу из машин, слетает в кювет, врезается в столб и попадает в клинику с полной или частичной амнезией. Прикидывается там овцой, чтобы ни за что не отвечать и очень даже хорошо себя чувствует, а виновником ДТП в это время делают одного лоха, собирающегося вообще-то в отпуск со своей невестой, чей джип каким-то странным образом попал в ту же самую заварушку. Объясняет, что тачку угнали, но ему не верят и пытаются привлечь за чужие грехи. В итоге невеста отправилась на моря одна, не пропадать же путевкам, а его самого снимают с рейса, делая крайним. Как вам сюжетик, будем развивать тему дальше?

— Нет, не будем, — последовал жесткий ответ.

— Согласна, — махнула она рукой. — Не вам пришло в голову, а другому, и это давно уже издано. Интересно другое, а может ли все это произойти в реале?

— Вполне, это же не фантастика. Некоторые авторы пытаются моделировать события в реале, чтобы потом изложить их на бумаге. Есть примеры в истории, один автор детективов, которого покинула муза, зарезал свою жену прямо в квартире и вывез по частям ее расчлененное тело на свалку, чтобы описать затем в своем романе идеальное преступление.

— Нам это неинтересно, слушать про других, вы про себя расскажите! — захлопала в ладошки пьяненькая, решившая, по-видимому, во что бы то ни стало сорвать выступление. — Повторяю для глухих, можно ли смоделировать уже написанное, какой-нибудь романчик столетней давности, про который никто не слышал? Можно ли продублировать его в реале, посмотреть, что получится, немного подработать и затем выдать за свое?

— Думаю, что вам пора покинуть сцену, — предложил ей писатель.

Кто-то в зале снова захлопал в ладошки, поддерживая, а кто-то наоборот выкрикнул, чтобы убрали со сцены постороннюю.

— Да заткнитесь вы! — отмахнулась она и продолжила, но только уже почти шепотом, чтобы никто не слышал: — Заканчивай свое представление, поиздевался немного над людьми и хватит, чтобы самого не шарахнуло.

Но это она так думала, что прошептала, забыв про микрофон, который и разнес ее угрозу по всему залу. Зал в гробовой тишине переваривал услышанное, провожая напряженными взглядами спускающуюся со сцены. Становилось и в самом деле интересно.

— Вижу, что зацепило, — вышел из положения выступающий, поднимая руки, — Арлекин сделал свое дело, аплодисменты! И смотрим на экран в ожидании продолжения.

Свет гаснет и начинается кино. Черно-белое и такого скверного качества, будто снимали все и в самом деле сто лет назад древней камерой, а не каких-то несколько дней назад.

— Я не поняла, что это было? — уставилась Кэт на побледневшего Альберта, занявшего к этому времени уже свое положенное место за столиком рядом с ней, когда экран наконец погас и на сцену снова вышел автор, все в той же черной повязке через глаз, но только уже не во фраке, а в обычном… Впрочем, не важно, в чем он там вышел, главные события этого вечера все равно уже переместились в другое место.

— Кино, — пожал плечами красавчик.

— Со мной в главной роли?

— Не бери в голову, непредусмотренное совпадение сюжетов, не более… Все мы в этом мире марионетки обстоятельств, дергают за ниточки всех, потому все такие и дерганные.

— Альберт, ты себя слышишь? — уставилась она на него. — Я тебе задала конкретный вопрос, на который желала бы получить такой же конкретный ответ, что вообще здесь происходит?

— Да не знаю я, — чуть ли не выкрикнул он, — хрень какая-то… Сам ничего не понимаю!

— Как и с развешанными по городу моими портретами, — сжала губы Кэт.

— Это не твои портреты, сказал же, — огрызнулся он.

— Пока не увижусь с этой актрисой, я же тебе говорила, — разозлилась Кэт, — вопрос останется открытым. Что говорит сама эта русская, ты с ней связался? Или я и есть Клинова, которую отсюда и в психушку, да? Ты за этим меня сюда притащил?

— Достала, блин…

— Я хотела бы попасть домой, проводишь?

— Думаю, что вряд ли, — ответил ей за него тот самый, который еще секунду назад был на сцене, а сейчас стоял перед их столиком и нагло вмешивался в их разговор.

— А вас вообще сюда не приглашали, — свирепо уставилась на него Кэт. — Вижу, что у вас просто в крови портить людям настроение. И вообще, черт, что за привычка — встревать, сначала один, потом другой, теперь третий. Я вообще-то пришла сюда отдыхать, а не языком чесать, вы свободны, поищите себе другую мишень для своего самоутверждения, хотя бы ту зеленую…

— И чем же это я его вам испортил? — спросил подошедший, прикидываясь непонимающим.

— А то вы не знаете, — сверкнула она глазами. — Выставили меня на всеобщее посмешище и радуетесь.