Просто друзья (СИ) - "PaperDoll" - Страница 23

— Фред! Не спиться? — я был застигнут врасплох Джонни, что удобно наклонился над забором, разделявший наши дома. Очки съехали к носу, добродушная улыбка украшала лицо. — Всё в порядке? — с большим беспокойством спросил он, когда я обратил на него свой затуманенный взор.

— Да. Всё отлично, — я горько усмехнулся. Как же далек я был от этого чёртового состояния.

— Я собрался на рыбалку. Не хочешь составить мне компанию? — продолжал мужчина, наивно полагаясь на мою дружелюбность, так неприсущу моему вздорному характеру. Я собрался вежливо ему отказать, чтобы затем вернуться домой, перекусить, а затем лечь в постель, чтобы ещё немного поспать, но мимо вдруг проехал мальчуган, разбрасывающий газеты, одна из которых оказалась в следующую же секунду на нашем крыльце. Я быстро прикинул, что где-то вскоре отец должен был совершить утренние процедуры, в ходе которых немедленно начал бы допрос о том, как я провел время с Дженной, о чем я не хотел говорить, даже с учетом утаивания некоторых подробностей окончания вечера. Поэтому я согласился пойти на чёртову рыбалку.

Мы с отцом никогда не ходили ни на рыбалку, ни на охоту, и меня это, откровенно говоря, не сильно расстраивало. Чем меньше времени мы проводили вместе, тем было лучше. Когда я был младше, то несколько иначе относился к его нравоучениям. Даже если мужчина что-то и запрещал, то в следующее же мгновенье мама разрывала его запрет, разрешая тайно делать то, что я намеревался делать.

Несколько раз в год он брал меня и Эллу и вез в Лондон, в частности в театр. Это были действительно незабываемые деньки, как для меня, так и для сестры. Мы оставались с ним наедине на три дня, и отец неплохо справлялся с нами без маминой помощи, и мы сами даже не успевали по ней соскучиться (наверное, ещё и потому что на это не было времени). Мы ели много пиццы, гуляли в зоопарке, фотографировались на фоне знаменательных мест. И всё это прекратилось однажды, когда Элла отказалась ехать из-за дня рождения Хейли, который девушка отпраздновала гораздо позже знаменательной даты из-за продолжительной болезни. Мы поехали вдвоем. Всё уже не было так, как раньше.

— Плохая выдалась ночка, не так ли? — спросил Джонни, когда мы встретились снова на дороге и принялись идти к озеру, где в это время вряд ли было много отдыхающих. Летом это место было самым популярным не только для молодежи, но и для людей постарше, что в воде находили спасение от палящего солнца. Многие приходили сюда и зимой, когда вода замерзала, превращаясь в каток, принимая всех любителей покататься, среди которых никогда не было меня. Без риска провалиться под воду местные не теснились, находя способ договариваться поочередно заходить на лёд. Чаще всего этим вопросом занималась моя мать.

— С чего Вы взяли?

— Во-первых, давай без этих формальностей. Говори «ты» и не стесняй меня. Во-вторых, выглядишь неважно, — Джонни споткнулся о камень, что заставило его тихо выругаться под нос. К сожалению, это не сбило его с мысли. — Дело в девушке?

— Почему дело обязательно должно быть в девушке?

— Потому что все остальные проблемы можно решить, — мужчина усмехнулся, похлопав меня по плечу. — И не говори, что я не прав, — поэтому я и промолчал. Конечно, чёртов Джонни уже успел прожить хоть немного больше меня, а потому по убеждению моего отца должен был знать, о чем говорил. Я же оставался шестнадцатилетним глупцом, слепо убежденным в собственной правоте, что должна была обернуться в будущем против меня самого. Может, отец и был прав, если бы я только мог воспринимать его без тени раздражения, вызванного поучительным тоном. — Можешь не рассказывать, если нет охоты.

— У меня был первый секс, — признался я, невесть почему. Джонни не знал всех обстоятельств, а потому рассказать ему оказалось проще всего, зная, что он точно не мог меня осудить.

— Когда это случилось со мной, я был гораздо веселее тебя, парень, — он снова чертыхнулся, но в этот раз не промолвил и слова, наверное, чтобы не развеять доверительности между нами, что была подобна тонкой протянувшейся паутине, в которой на самом деле я был лишь запутавшейся бабочкой, которой предстояло быть съеденной чудовищным сомнением.

— Я не уверен, что влюблен в девушку, с которой занимался этим. Она милая, но…

— Ты влюблен в другую? — осторожно предположил он. До озера оставалось идти всего ничего, но я начал подумывать о том, чтобы вернуться, чувствуя, как меня начинало выворачивать изнутри от собственной нерешительности в признании истинного ответа на этот вопрос.

— Нет, — соврал я, подавив мысли о Джо, что всплыли на поверхность сознания. Хотя и ложью нельзя было назвать мой ответ, потому что я не был уверен до конца, что любил Джо. Просто она нравилась мне сильнее, чем кто-либо из людей, с которыми я был знаком. — Я просто не чувствую себя правильно рядом с ней. Всё это неправильно.

Замок замкнутости был сломан. Я открывал душу перед незнакомцем, но не впускал его внутрь. Произнести это вслух, и быть при этом услышанным было приятно, хоть и самой проблемы это решало. Я не боялся Джонни, как мог бы опасаться отца, матери, Эллы или даже Найджела расскажи я им о потайных чувствах внутри, что родились из пепла пустой души, не желающий ничего более, чем не быть затронутой хоть одним из большого спектра чувств.

— Не хочу звучать, как человек, что хоть немного смыслит в жизни, но позволь дать тебе совет, — мы оба остановились, когда наконец-то добрались до озера, поверхность которого блестела под бликами теплого солнца, бросающего лучи беспечно в воду. — Пока всё не зашло слишком далеко, тебе стоит выйти из игры, парень. Это может разбить ей сердце, но это будет не так больно, если она…

— Она призналась мне в любви, — на выдохе произнес я. Признание Дженны было подобно проклятию, которое у меня не было ни сил, ни малейших возможностей разрушить. Всё уже зашло слишком далеко. Я позволил ей думать, будто она мне небезразлична лишь потому, что струсил признаться в обратном. Я был чёртовым трусом, и это была единственная правда, которую я принимал.

— В любом случае тянуть с этим я бы не стал, — Джонни пытался придать мне немного энтузиазма, что получалось весьма скверно. Я не стал принимать его слова, хоть и был благодарен за соучастие в решение моих проблем, что хоть и не отличались большой важностью, но всё равно тревожили меня, как ничто другое. Джонни был парнем из другого теста, более мягкого и податливого, а не ломкого и рассыпчатого, как я. Я должен был найти другой способ порвать с Дженной, пока мой страх не обернулся против меня.

— Ты оказывался в подобных ситуациях?

— Шутишь? Я едва добился расположения Лив. Как же много усилий я для этого приложил, — мужчина шумно рассмеялся. Мы снова двинулись с места.

Я стоял, сложа руки, пока Джонни готовился к предстоящей рыбалке. Вспомнил почему-то, как в детстве ловил вместе с Нэнси рыбу на самодельные удочки из дряхлых веток. Странно, но от этого стало легче. Мужчина угостил меня сэндвичами, приготовленными, скорее всего, им самим наскоро и небрежно. На полный желудок и думалось лучше. А во время всего этого Джонни с прежней веселостью рассказывал о том, как тяжело досталась ему победа над сердцем Лив. Я не хотел расстраивать его, что, похоже, большим успехом это не обернулась, судя по её поведению, поэтому просто молчал, рассеяно слушая этого счастливого человека.

Джонни говорил живо, подкрепляя разговор задорным смехом, через который иногда прорывалось и нелепое хрюканье. Он был смешным и забавным, речь его была избавлена навязчивости. Хоть я почти и не слушал мужчину, ведь не мог сосредоточиться на том, что мне говорил кто-либо. Мысли всегда оказывались громче, даже если ничего значительного в них не было. Я мог совершенно не слышать бесед родителей за столом, думая всего лишь о том, как стоило купить новую зубную пасту или собрать все носки вместе. Эллу это чрезвычайно удивляло, потому что она умела замечать даже ничтожные мелочи, что всегда имели значения. Чего во мне не доставало, то у моей сестры было в переизбытке.