Хроники тридцатилетней войны (СИ) - Васильев Николай Федорович - Страница 29

- Ничего, - буркнул Кристиан. - Все железки отобрали при аресте.

- Точно? А пряжки на сапожках? Они, правда, бронзовые, но из бронзы делали когда-то все оружие. Оторвите одну, Кристиан. Теперь ковыряйте цемент возле крайнего прута....

Через неделю один из прутьев удалось вытащить (высвободив и отогнув наружу нижний конец), а потом вставить обратно - чтобы пожилой тюремщик, приносивший пищу раз в день и уносивший "отходы жизнедеятельности", не всполошился. Настал черед соседнего прута. Однако этой же ночью Кристиан услышал за окном тихий, но знакомый звук: так поколачивали молотком, подбитым войлоком, его стенолазы! Он кинулся к окну, вынул прут, просунул наружу голову, посмотрел вниз и увидел смутно две фигурки, подобравшиеся по стене уже совсем близко.

- Во-от, - довольно проурчал Алекс. - А ты сомневался: зачем, зачем? Твои гаврики не должны были тебя бросить и не бросили. И ведь разузнали как то, где тебя содержат....

- А как нам вынуть второй прут? - в отчаянии спросил Кристиан. - Я ни за что через эту дырку не вылезу!

Оказывается, гаврики принесли с собой напильники, которыми перепилили низ второго прута, отогнули его наружу, привязали к третьему пруту веревку с узлами и вытащили босса из окна. Спуск по веревке был уже делом техники. Внизу их страховал еще один бывший егерь, который вывел всех за ров и вал, окружавшие Бастилию, к темной карете, где на шею Кристиану бросилась неугомонная де Шеврез.

- Какое счастье! - радовалась она. - У нас все получилось! Твои солдаты - настоящие молодцы!

- Это Вы, Мари, организовали мой побег? - восхитился Кристиан. - Вы чудо!

И он стал целовать ей руки, но она схватила его голову, впилась в губы смачным поцелуем и тут же отдернулась:

- Фи, Кристиан, Вас там совсем не мыли!

- Совсем, Мари! - все тем же радостным голосом сказал незадачливый герой-любовник. - Но я отмоюсь, даю Вам слово.

- Едем же! - воскликнула герцогиня, и карета помчалась прочь от тюрьмы.

Через пару дней вся группа беглецов оказалась в низовьях Луары, где возле Лезинье у герцогини было уютное поместье, оставшееся от первого мужа. Там они и пробыли еще неделю, в течение которой герцогиня и принц Анхальта почти не вылезали из постели.

- Ах, я, наконец, познала любовь! - восклицала каждое утро Мари. - Вы со всеми занимались этими изощрениями, Кристиан?

- С Анной точно нет, - заверял ее благодарный утеклец, знаток "Камасутры". - Она мои изыски не оценила бы.

- А я так ценю! Мои пожилые мужья отстали от современности на полвека.... Решено: после Вашего отъезда я буду заводить только молодых любовников! Но и их еще буду, как Вы говорите, тестировать. А может быть среди них никого подобного Вам не окажется?

- Непременно будут, Мари. Молодежь всегда отвергает моральные скрепы.

- Ах, завтра мы уже поедем в Нант, где мой человек договорился с капитаном судна, идущего в Гамбург. Но сегодняшняя ночь еще наша, Кристиан! Восхити меня вновь много-много раз, божественный чужестранец....

Глава тридцать шестая. Домой!

Кристиан да и Алекс впервые пустились в морское плавание, и оно им в равной мере не понравилось. Пассажирская каюта оказалась просто дощатым сараем с нарами, к тому же в дождь и шторм сырым и продуваемым сквозняками. Море вело себя сначала тихо и все равно изматывало пологой волной, называемой зыбью. Но при огибании судном протяженного полуострова Бретань море постоянно штормило, а пляска волн была такой непредсказуемой, что удержаться на палубе на ногах было очень сложно - пришлось почти все время сидеть в каюте. Впрочем, у Кристиана нашлось занятие: он читал пьесы Шекспира - книгу эту де Шеврез вернула перед прощанием - и то улыбался, то хмурился.

Ночью, в оживленном проливе Ламанш их судно едва не столкнулось с английским фрегатом, а у побережья Нидерландов на них напали гезы! Лишь своевременное вмешательство егерей Кристиана со смертоносными штуцерами позволило команде отбиться от этих пиратов. После чего похожий на моржа французский капитан ежевечерне стал приглашать командира немецких нелегалов на "бокал" кальвадоса. Наконец в начале августа 1623 г корабль вошел в эстуарий Эльбы и стал подниматься к Гамбургу. Когда этот немецкий город возник на правом берегу реки, из глоток "богемцев" раздался единый восторженный рев - и первым в этом реве был голос Кристиана фон Анхальта.

Через 10 дней, миновав многообразные заставы и границы (с огибанием Верхней Саксонии), несколько представителей богемского посольства во Франции достигли Праги. Кристиан вошел в свой дом в Градчанах, и на миг в нем установилась тишина.

- Картина Репина "Не ждали", - хмыкнул Алекс.

Но тут, обернувшаяся к пришельцу Сюзанна, бросилась навстречу мужу со сморщенным лицом, по которому обильно заструились слезы:

- Жи-ив!

И больше ничего не говорила, повторяя свое "Жив!" и ощупывая его руками и глазами. Взгляд же Кристиана, устремленный на жену, был подобен взгляду спаниэля, обращенному к единственному хозяину, то есть полон любви и подобострастия.

Утром за Кристианом явился секретарь и пригласил в Летний королевский дворец, на аудиенцию к королю и королеве. Принц одел свой единственный парадный костюм черного бархата и пошел в сторону собора святого Витта, а потом далее, к шикарному ренессансному дворцу. Войдя вслед за церемонимейстером в Малую гостиную, он склонился, отвел изящно левую ногу и помел шляпой паркетный пол, после чего выпрямился и посмотрел в лица своих монархов. Фридрих и Элизабет одновременно заулыбались.

- Посмотри, Лисбет, как ловко наш Кристиан научился во Франции кланяться, - начал король.

- И как ловко сбежал из-под ареста под носом этого Ришелье, - продолжила королева.

- Так поприветствуем его по-старонемецки, - предложил Фридрих. Тогда оба встали с кресел, подошли к своему любимцу и поцеловали как сына: он в висок, она в лоб. Кристиан же взял их руки и поцеловал по очереди в кисти. После чего монархи заняли свои места и предложили сесть принцу.

- По поводу чего Ваш траур, Кристиан? - не удержалась от шутки королева.

- По поводу утраты всех других своих одежд, - понурился шутливо же экс-посол.- Они, увы, остались в руках моих французских тюремщиков.

- Как же Вы из тюрьмы сбежали? - спросил король.

- Меня вытащили из башни мои егеря, которые сначала на нее забрались.

- А за что Вы в тюрьму попали? - спросила в свой черед королева.

- Толком не знаю, - пожал плечами Кристиан. - То ли по злоумыслию матери короля, то ли по какой-то интриге кардинала Ришелье.

- Он, конечно, интриган как всякий святоша-католик, но свои обязательства перед нами недавно подтвердил, прислав ко мне своего представителя, монаха Жозефа. Вы знаете такого?

- Это первый помощник Ришелье, будущий начальник его секретной канцелярии, - подсказал Алекс.

- Крутился возле меня какой-то монах, - сказал Кристиан. - Покажите мне его при случае, Ваше величество.

- А женщины возле Вас не крутились, Кристиан? - спросила с едкой улыбкой Элизабет.

- Они там крутятся во все стороны и очень шустро, - заюлил греховодник. - Я редко успевал с ними и рот раскрыть.

- А у меня есть сведения, что хоть редко, но все же успевали, принц, - гнула свое королева. - Причем, нацеливались на очень высокопоставленных особ.

- Все-таки подсунули они тебе осведомителя в состав посольства, - догадался Алекс.

- Я не догадываюсь, Ваше величество, о ком Вы говорите, - уклонился экс-посол.

- Разве имя герцогини де Шеврез ни о чем Вам не говорит?

- Герцогиня - это единственный мой друг в королевстве Франция. Именно она подкупила стражников Бастилии, чтобы узнать, куда меня посадили. И она же отправила нас на корабле в Гамбург.

- Но герцогиня является фрейлиной королевы Анны Австрийской. Может быть, она лишь выполняла волю королевы?

- Нет, Ваше величество. У нее нашлись свои причины мне помочь.