Генерал Империи (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 53

– Ох ты ж Господи Боже мой! – Перекрестился бывший рабочий, не узнав седого мужчину, что вышел из их дома. Попытался встать, но прозвучал выстрел. Керенский выхватил из кармана Люгер и шагов с десяти всадил пулю в своего человека. Потом, немедля, переключился на его супругу с детьми. Четверти минуты не прошло, как магазин опустел, а на земле лежало пять тел. Причем супруга была еще жива. Он неудачно попал, не наповал. Дети-малютки. Им много не потребовалось, а она что-то хрипела и пыталась ползти, цепляясь в землю пальцами.

Перезаряжать пистолет и тратить драгоценные патроны Керенскому не хотелось. Видно было, что не жилец. Однако рисковать не хотелось – вдруг выкарабкается и разболтает? Поэтому он прошел в сарай, взял там вилы и вернувшись, несколько раз всадил их в женщину, метя в грудную клетку.

Наконец она затихла. И он, успокоив испуганную лошадь, отвязал ее, сел в бричку и покатил в Финляндию. Он намеревался добраться до Гельсингфорса, откуда шведским пароходом уйти куда угодно. Главное – подальше от России.

Трупы, конечно, найдут. Но те уже не передадут его описания преследователям. А значит и искать седеющего, бородатого и усатого старика никто не будет. Главное – продержаться эти несколько дней и сев на пароход, выйти за пределы территориальных вод России… Главное – выжить. И, судя по всему, у него все получалось… грязно и некрасиво, но так и что? Лучше так, но выжить, чем честно и благородно, но сдохнуть…

И в этом приподнятом настроении, насвистывая незатейливый мотивчик он подъехал к Сестрорецку. Осторожно обогнул его по лесной дорожке и… в нескольких верстах севернее наткнулся на подвижную заставу морячков.

Николай Оттович фон Эссен не давал никому сидеть без дела. Корабли ходили, береговые службы – потели, обеспечивая эту высокую активность. Из-за чего революционных настроений и особенно заметного разложения на Балтийском флоте в этой реальности не наблюдалось. Все ведь делом были занятый, не до того им было.

Одной из затей адмирала стало регулярное патрулирование дорог у важных прибрежных объектов. Тут и занятие для людей, и порядок, дабы всякого рода разбойнички не озоровали. Вот на такой патруль Керенский наткнулся. А эти матросики – не те бедолаги, которых он перестрелял недавно. У этих и оружие есть, и они им пользоваться умеют. Да и вид у ребят был вполне суровый.

Он остановил свою бричку и замер в растерянности.

Патруль, ехавший на двух телегах это сразу насторожило. Люди схватились за оружие и напряглись. И Керенский психанул. Вот так один на один с морячками Балтийского флота он не был готов общаться. Тем более в глухом лесу. Тем более, выдав себя и вызвав подозрение этим глупым образом. Поэтому, схватил кофр с деньгами и выпрыгнув из брички он побежал, пытаясь скрыться в лесу.

Раздались крики. Выстрелы.

Но он продолжал бежать, стараясь выжать из себя максимум. Не думая ни о чем.

И тут его что-то больно ударило в плечо. Он споткнулся. Чуть не упал. Но, облокотившись на дерево спиной, устоял на ногах. Прижал левую руку к груди и почувствовал, что она намокла. Поднял ладонь к глазам и увидел кровь. Свою кровь.

Еще толчок. Еще. Грудь, пробитую в нескольких местах, охватил пожар. Он отчаянно захрипел пробитыми легкими, пытаясь кричать от боли. Но недолго. Перед глазами все поплыло и стало темнеть. Еще удар. Уже в голову. И он словно мешок с картошкой рухнул на землю, упершись лицом с опустевшим взглядом в сырую, гниющую листву…

1916 год, 8 ноября, Лондон

– Итак, что вам угодно господа, – осторожно спросил Георг V у вошедших гостей, после завершения формального ритуала. Премьер-министр привел с собой главу Форин-офиса и оба они были сильно взволнованы, что настораживало и даже в какой-то степени пугало.

– Ваше Королевское Величество, – начал Герберт Генри Асквит, 1-й граф Оксфорда и Асквита, бывший по совместительству еще и премьер-министром Великобритании. – Вы, вероятно, слышали о восстании в Петрограде?

– Конечно, – недовольно поморщившись, кивнул король. – Гибель Керенского стала для нас всех очень неприятной новостью. Нелепая случайность. Пасть от рук военного патруля, который охранял дороги от бандитов. Да-с. Жизнь полна неожиданностей и сюрпризов, в том числе неприятных.

– Мы полагаем что Великобритании нужно признать восставших законным правительством России и оказать им всемерную помощь.

– И ради этого вы настаивали на срочной встрече? – Повел бровью раздраженный король. – Вы что, ни знаете о той бойне, что учинили эти бунтари в Петрограде? Все Временное правительство расстреляно. Земский собор, который только успел собраться и за два дня до того начала работать – разогнан. Идут обыски, погромы, расправы. Промышленников и уважаемых аристократов убивают и грабят белым днем, без всякого зазрения совести. Говорят, что пострадали семьи высокопоставленных офицеров, героев войны. И этим… людям вы хотите помочь?!

– Эти люди не претендуют на всю Российскую Империю. Они провозгласили свою власть только над Россией, границы которой не вполне очерчены. Более того, настаивают на том, что каждый народ должен иметь право на самоопределение и жить так, как пожелает сам.

– Очень благородно. Но зачем это все нужно нам? – Раздраженно спросил Георг.

– Восставшие пытаются сыграть на амбициях Меншикова. Для них единственный шанс удержать власть – привлечь его на свою сторону. В формате их собственного лидера. Вы еще не слышали? В Петрограде ни у кого нет сомнений в том, что если будут проводить выборы, то победит, без всякого сомнения, Меншиков. То есть, это кровожадный безумец окажется во главе огромной страны с крайне высокой поддержкой населения. Этого нужно не допустить любой ценой.

– И вы считаете, что поддержка восставших что-то изменит? – Удивился король. – Они ведь сами и зовут Меншикова возглавить себя.

– Это от безысходности, – произнес глава Форин-офисе Эдуард Грей. – У них мало общего. Принципиально разные цели и взгляды на решение вопросов. Кроме того, Меншиков – монарх, завоевавший себе корону. Самый неудобный и опасный вариант для последовательных сторонников республики. Для них президент – атавизм, пережиток прошлого, они всецело стоят за парламентаризм древнеримского толка. А тут такой компромисс. Ладно что президентом станет монарх, так еще принадлежащий к правящей династии. Совершенно очевидно, что они идут на это только от безысходности.

– Косвенно, – заметил Герберт Генри. – Меншиков принадлежит к правящей династии лишь косвенно. Бастард, рожденный матерью, зачатой в морганатическом браке.

– Потомственный бастард, – криво усмехнулся Эдуард Грей. – Впрочем, это не мешает ему быть женатым на дочери Императора. Для революционеров – это не самый удачный выбор, мягко говоря.

– Вы забываете о том, что Меншиков – не тот, за кого себя выдает, – поправил их король с совершенно серьезным лицом. – Наследного принца короля высших эльфов вряд ли можно называть бастардом.

– Да. Все так. Но широким массам это не известно. И Меншиков не спешит эти сведения обнародовать. Для всех них – он член дома Романовых.

– Руководство восставших знает о том, что он древний эльф, разбуженный от сна большой войной?

– Насколько мне известно, да, – произнес Эдуард Грей. – Но не придает этому значения. Они не верят, считая эти сведения германской провокацией.

– А вы верите? – Тихо спросил король. – Если честно, я уже не знаю во что верить. Это все похоже на какое-то безумие.

– Мы верим в то, что Меншиков, кем бы он ни был, рвется к власти. И сейчас это стало совершенно очевидно. А такое чудовище как он, вставшее во главе столь большой и богатой страны – это угроза для всего человечества. И нам нужно сделать все, чтобы не допустить эту трагедию.

– Допустим… – после долгой паузы произнес король. – И что вы хотите сделать? Вооружить восставших и заставить их сражаться с Меншиковым? Но это очевидная глупость. Он сомнет эту банду походя. Он ведь и регулярные войска бил, многократно превосходящие числом его воинство. Что это даст? Сейчас – между нами и этим генералом пусть и напряженный, но мир. Мы ему не нравимся, но он придерживается определенных правил в поведении. А что будет потом? Он же неуправляемый маньяк.