Устремлённая в небо - Сандерсон Брэндон - Страница 69

Но она не сделала этого. И мы должны были уважать ее выбор, разве не так?

– У вас у всех недельный отпуск, – сказал Кобб. – Доктор Тиор давно уже требовала давать передышку звеньям, когда они кого-то теряют, и, похоже, своего добилась. – Он встал и посмотрел на меня в упор. – Надеюсь, тебе понравится быть героем, когда твой труп будет гнить в глуши, забытый и всеми брошенный, как труп твоей подруги.

– Она получит погребение, достойное пилота, – отчеканила я. – Ее имя будут прославлять будущие поколения.

Кобб фыркнул:

– Если они будут прославлять имя каждого кадета-недоумка, погибшего на пути к званию пилота, у нас не останется времени ни на что другое. А за трупом Биты никто не полетит как минимум несколько недель. Разведчики подтвердили, что ее антиграв при падении поврежден настолько, что уже неремонтопригоден. А больше на этом «Поко» нет ничего, подлежащего приоритетному вывозу, не говоря уже о том, что мы до сих пор разбираемся с тем здоровенным обломком. Так что твою героическую подругу оставят там. Очередной мертвый пилот, похороненный под обгорелыми останками собственного корабля. Тьма! Теперь мне придется писать ее родителям и объяснять, почему так получилось. Не доверяю тому, что может им сказать Айвенс.

Он захромал было к двери, но остановился и посмотрел на Киммалин. Я и не заметила, когда она встала. Киммалин отдала ему честь, глаза ее были полны слез. Потом она положила что-то на свое сиденье.

Кадетский значок.

Кобб кивнул:

– Оставь его себе, Жучик. Ты будешь отправлена в отставку со всеми причитающимися тебе почестями. – Он повернулся и вышел.

В отставку? В отставку?!

– Он не может так поступить с тобой! – возмутилась я и повернулась к Киммалин.

Она опустила голову:

– Я попросила его об этом после боя. Он велел мне ночь подумать. И я подумала.

– Но… ты не можешь…

Йорген обошел меня и остановился перед Киммалин:

– Юла права, Жучик. Ты – важный член нашего звена.

– Самый слабый, – сказала Киммалин. – Сколько раз кому-нибудь из вас приходилось бросать бой и лететь спасать меня? Я подвергаю вас опасности.

Несмотря на слова Кобба, она так и оставила значок на сиденье, когда направилась к двери.

– Киммалин! – позвала я, чувствуя беспомощность, а потом кинулась за ней следом и схватила ее за руку. – Пожалуйста!

– Я допустила, чтобы ее убили, Юла, – прошептала Киммалин. – Ты это знаешь не хуже меня.

– Она сама допустила свою смерть.

– Имел значение только один выстрел. Тот, когда я промазала.

– За ней гналось два корабля. Одного выстрела, даже если бы ты попала, все равно могло бы не хватить.

Киммалин улыбнулась, сжала мою руку – и вышла.

У меня оборвалось сердце. Сначала Бита, теперь Киммалин… Я посмотрела на Йоргена. Он наверняка сейчас остановит ее. Ведь правда же?

Йорген застыл в напряженной позе, высокий, с этим своим невозможно красивым лицом. Он смотрел прямо перед собой, и мне показалось, что в его глазах я увидела… Вину? Боль?

«Он тоже видит, как рассыпается его звено».

Я должна была что-то сделать. Придать хоть какой-то смысл этой трагедии и собственной боли. Но нет – я не могла, да и не должна была останавливать Киммалин. По крайней мере… по крайней мере, так она будет в безопасности.

А вот Бита…

– Артуро, – сказала я, поднимая с пола рюкзак, – ты можешь сказать, на каком расстоянии отсюда произошел бой?

– Очень близко к нашей изначальной позиции, но за пределами дальнобойности зениток. Пожалуй, километров восемьдесят.

Я закинула рюкзак за спину:

– Отлично. Увидимся через неделю.

– Куда ты собралась? – спросила ФМ.

– Хочу найти Биту, – сказала я, – и устроить ей погребение, достойное пилота.

Я брела по сухой, пыльной земле. Компас позволял сохранять правильное направление, и это было важно, потому что тут, наверху, все было какое-то одинаковое.

Я старалась не думать. Думать было опасно. Я почти не знала Бима и Утро, но их гибель вывела меня из душевного равновесия на несколько недель. Бита же была моим напарником.

Более того. Она была такой, как я. Как минимум такой, какой я притворялась. Она обычно опережала меня на шаг и первая кидалась в бой.

Мне казалось, что я умерла вместе с ней.

«Нет. Не думать».

Это не отключало чувства. Пустоту в душе, боль, как от свежей раны. Теперь ничто не будет прежним. Вчера не просто умерла моя подруга, вчера умерла моя способность делать вид, будто мы ведем славную – в любом из смыслов этого слова – войну.

Рация замигала. Я нажала кнопку.

– Спенса! – позвал М-Бот. – Ты уверена, что разумно отправляться в это путешествие? Я, конечно, не способен беспокоиться, ты не подумай, но…

– Я хочу побыть одна, – сказала я. – Свяжусь с тобой завтра. Ну, или как получится.

Я выключила рацию и сунула в рюкзак. Там лежал запас вяленого крысиного мяса и воды на дорогу. Если этого не хватит, можно будет пойти поохотиться. Может, я затеряюсь в пещерах и вообще никогда не вернусь. Стану кочевником, как мой клан до основания Альты.

«И никогда больше не буду летать?»

«Просто иди, Спенса, – сказала я себе. – Прекрати думать и иди».

Это было легко. Это я могла сделать.

Прошло два часа пути, когда тишину нарушил какой-то звук, и, повернувшись, я увидела аэрокар. Он летел в трех метрах над землей, оставляя за собой шлейф пыли. Кто-то рассказал адмиралу? Она послала полицейского с какой-нибудь выдуманной причиной, по которой я не могу здесь находиться?

Но нет. Когда он подлетел ближе, я узнала эту голубую машину. Она принадлежала Йоргену. Значит, раздобыл-таки новый энергогенератор.

Я недовольно заворчала, потом развернулась и зашагала дальше. Йорген остановился рядом со мной и опустил машину так, что его голова оказалась где-то на метр над моей.

– Юла! Ты что, действительно собираешься пройти восемьдесят километров пешком?

Я не ответила.

– Ты понимаешь, что тут опасно? – сказал Йорген. – Я вынужден приказать тебе вернуться. Вдруг ты попадешь под падающие обломки?

Я пожала плечами. Уже несколько месяцев я жила рядом с поверхностью, и реальная опасность мне грозила всего раз, когда я отыскала пещеру с М-Ботом.

– Спенса, – не умолкал Йорген. – Ради Полярной звезды, да садись же! Я тебя отвезу.

– У тебя разве нет какого-нибудь понтового мероприятия для богатых, на котором надо присутствовать?

– Родители еще не знают, что у меня отпуск. Так что ненадолго я так же свободен, как и ты.

Я? Свободна? Мне захотелось рассмеяться ему в лицо.

И все же у него была машина. Это могло сократить многодневное путешествие всего до нескольких часов. Меня взбесило его предложение помощи, ведь я хотела побыть одна. Возможно, пострадать. Хотя в глубине души я понимала, что не доберусь до тела Биты с тем, что у меня в рюкзаке. Не исключено, что придется повернуть назад после дня пешего пути.

– Я действительно хочу отправиться туда с тобой, – сказал Йорген. – Ты правильно решила. Бита… заслужила это. Я прихватил кое-что для погребального костра.

«Да прекрати же ты быть все время правым, Йорген!» – подумала я. Но обошла машину и взобралась на пассажирское сиденье. Я была вся в пыли и перепачкала ему обивку, но он как будто не заметил.

Йорген довернул рычаг газа, и мы помчались вперед. Снабженный маленьким антигравом, аэрокар не имел ускорителя – только двигатель малой тяги, но здесь, так близко к земле, мне казалось, что мы движемся быстрее, чем это было на самом деле. Особенно если учесть, что крыши у машины не было и ветер трепал мои волосы.

Движение захватило меня.

– Не хочешь поговорить? – спросил Йорген.

Я не ответила. Сказать было нечего.

– Считается, что хороший командир звена должен уметь помогать своим подчиненным решать их проблемы, – начал Йорген. – Ты не могла ее спасти, Юла. Сделать ничего было нельзя.