Устремлённая в небо - Сандерсон Брэндон - Страница 26

Несколько обломков врезалось в крелльские корабли, разнеся их в пыль.

– Креллы обычно нападают под прикрытием падающих обломков, – сказал Кобб. – Энергокопий у креллов нет, и, хотя в целом они обладают приличной маневренностью, корабль ССН с хорошим пилотом может обойти их. Вы будете часто сталкиваться с ними в потоке падающих обломков. В этих условиях энергокопье – лучшее ваше оружие. Именно поэтому весь ближайший месяц мы будем учиться пользоваться им. Стрелять из деструктора может любой идиот, были бы пальцы. Но чтобы летать среди обломков и делать это своим преимуществом, нужно быть пилотом. Я видел пилотов, которые с помощью энергокопий заставляли крелльские корабли сталкиваться друг с другом, прицепляли их к какому-нибудь обломку или даже выхватывали напарника из-под удара. Вы можете заложить неожиданный вираж, если прицепитесь к большому обломку и развернетесь вокруг него. Вы можете швырять обломки во врага – так можно мгновенно пробить ему щит и прихлопнуть его. Чем опаснее поле боя, тем больше преимуществ оно дает тому пилоту, чье мастерство выше. И когда я с вами закончу, это будете вы.

Мы смотрели на падающие обломки. Пламя отражалось в фонаре моей кабины.

– То есть, – проговорила я, – вы хотите сказать, что, по вашим ожиданиям, к концу обучения мы сможем при помощи крючьев, сделанных из энергии, расплющивать наших врагов пылающими космическими обломками?

– Да.

– Это же… Я… – прошептала я. – В жизни не слыхала ничего прекраснее!

Я связала провода в пучок и обмотала их изолентой; работать приходилось при красно-оранжевом свете браслета, во всей пещере царила темнота. «Ну вот», – подумала я, отступив и вытерев лоб. За последние несколько недель я исхитрилась найти работающий генератор в старом водонагревателе на фабрике по переработке отходов в Огненной. У меня там был один знакомый, и за крысиное мясо он согласился смотреть в другую сторону, пока я буду мародерствовать.

Кроме того, я забрала кое-какие припасы из своих нычек за пределами Огненной. Сделала себе новое гарпунное ружье и обустроила кухню с настоящей электроплиткой, дегидратором и приправами. А еще зашла домой и забрала Рудомета, моего старого плюшевого медведя. Из него получилась отличная подушка. Приятно было повидать мать и Бабулю, но я, конечно, не стала им рассказывать, что живу в пещере.

– Ну? – спросила я Мегаслизню-самоходку. – Как думаешь, получится?

Маленький желто-синий пещерный слизень восседал на камушке поблизости.

– Получится? – просвистела в ответ Мегаслизня.

Она могла подражать разным звукам, но они всегда напоминали свист флейты. Я была совершенно уверена, что она просто повторяет за мной. Не знаю, почему я решила, что она женского рода. Слизни, они ведь, кажется, гермафродиты, да?

– Получится! – повторила Мегаслизня, и я невольно восприняла это как добрый знак.

Я щелкнула выключателем генератора, надеясь, что сляпанная мною на скорую руку проводка выдержит. Индикаторная панель на боку старого корабля замигала, и из кабины послышался странный звук. Я кинулась туда и вскарабкалась по ящику, который приспособила под лестницу.

Звук исходил от панели управления – низкий, какой-то промышленный. Вибрация металла? Я немного послушала, и тональность изменилась.

– Что это еще такое? – спросила я у Мегаслизни, взглянув вправо – она обнаружилась там, как я и ожидала. Она умела передвигаться очень быстро, когда хотела, но, кажется, не любила это делать у меня на глазах.

Мегаслизня наклонила голову в одну сторону, в другую. Потом встряхнула гребнем на спине и скопировала этот звук.

– Смотри, какой тусклый тут свет. – Я постучала по панели управления. – Генератор слишком слабый. Здесь нужен генератор от корабля или целого здания, а не от водонагревателя. – Я выключила матрицу и посмотрела на часы у себя на браслете. – Присмотри тут за этой штукой, пока меня не будет.

– Не будет! – сказала Мегаслизня.

– И нечего так радоваться по этому поводу. – Я быстро переоделась и, прежде чем уйти, еще раз взглянула на корабль. «Мне же не под силу починить его. Так чего я вообще пытаюсь это сделать?»

Я вздохнула, зацепилась энергошнуром за камень, запустила его вверх – так, что он врезался в камень рядом с выходом, – и полезла через трещину наверх, на учебу.

Часа через полтора я поправила шлем – он почему-то начал натирать голову, – снова вернулась к панели управления и пронеслась мимо здоровенного парящего обломка. В реальности он бы падал, объятый пламенем, но в голограмме Кобб подвесил его в воздухе, чтобы мы потренировались.

У меня очень неплохо получалось проскакивать между обломками, хотя я не была уверена, сохранится ли этот навык, когда они – ну, вы понимаете – полетят с неба, со всей их разрушительной силой. Ну да ладно, не всё сразу.

Я метнула энергокопье – оно вылетело из турели, расположенной на брюхе корабля. Светящаяся красно-оранжевая полоса энергии вонзилась в здоровенный обломок космического хлама.

– Ха! – воскликнула я. – Смотрите все! Я попала!

Однако после того, как я пролетела мимо этого обломка, энергокопье натянулось, и инерция заставила меня развернуться. Мой корабль завертелся вокруг собственной оси, когда мгновенно сработал гравиком, и врезался в другой парящий обломок.

Когда я была помладше, мы играли в одну игру – там мячик привязывали веревочкой к длинной палке. При ударе по мячику он закручивался вокруг палки. Вот и с энергокопьями происходило что-то подобное, только в этой игре палкой были обломки, а мячиком – я сама.

Голограмма почернела, обозначая мою смерть, и в наушниках послышался вздох Кобба.

– Слушайте, но я, во всяком случае, попала на этот раз! – сказала я.

– Поздравляю, – ответил он, – ты умерла с чувством морального удовлетворения. Я уверен, что твоя мать будет очень гордиться, когда ей пришлют твой оплавленный значок.

Я обиженно фыркнула, выпрямилась и высунулась из кабины, чтобы посмотреть на Кобба. Он расхаживал по середине комнаты и говорил в рацию, связываясь с нами через шлемы, хотя в реальности мы все сидели рядом.

Десять учебных кабин образовывали круг, а в его центре стоял еще один проектор – он создавал уменьшенное изображение того, что с нами происходило. Восемь маленьких голографических корабликов летали вокруг Кобба, а он наблюдал за нами, словно некое божество.

Бим врезался в обломок рядом с головой Кобба, и град обломков создал впечатление, будто нашего инструктора внезапно посетила грандиозная идея. Возможно, он осознал, что многие из нас ни на что не годятся.

– Бим, подкрути дистанционные датчики! – распорядился Кобб. – Как тебя угораздило не заметить эту глыбу?

Бим встал из голограммы, сдернул шлем и пригладил иссиня-черные волосы. Вид у него был раздосадованный.

Мой корабль снова возник на краю поля боя, и я нырнула обратно в кабину. Утро зависла на месте и смотрела, как остальные проскакивают между металлическими глыбами. Примерно так Бабуля описывала пояс астероидов, только тут, конечно, дело происходило в атмосфере, а не в космосе. Обычно мы сталкивались с креллами на высоте от десяти до сорока тысяч футов.

Рядом с нами возник корабль Бима, но самого Бима в нем не было.

– Утро! – сказал Кобб. – Не робей, кадет! Вперед! Давай запусти столько, тьма их, лучей, чтобы у тебя ладони горели!

Утро нерешительно влетела в поле обломков.

Я снова поправила шлем; сегодня он меня просто достал. Возможно, мне был нужен перерыв. Я выключила голограмму и встала с кресла, чтобы потянуться. Кобб наблюдал, как Зараза с Недом в паре выполняют заход на цель. Я положила шлем на кресло и подошла к голограмме Утра.

Я заглянула внутрь. Моя голова словно бы возникла посреди ее кабины. Утро сидела, вся напрягшись, лицо с татуировками было предельно серьезно. Она заметила меня и быстро отключила шлем.

– Эй, – тихо сказала я, – как дела?

Утро кивнула в сторону Кобба.