Принц для невесты (СИ) - Васильев Ярослав - Страница 50

Когда они вернулись в номер, Оля зашипела рассерженным котёнком:

— И что, ради нового платья каждый раз так издеваться будут?

— Да ладно тебе, очень быстро же справились. Ты ведь ещё девочка, тебе ни сложного макияжа не надо, ни особой причёски, — поддела её Катерина.

— Это быстро?

— Быстро, — ответ прозвучал холодно, и Оля поняла, что шутки закончились. Да и стоявшая рядом бабушка явно был на стороне Катерины. — А ты думала «вышла — сразу стала знаменитой»? Но учти, на экране как на сцене, ты смотришься совсем иначе, чем в обычной жизни. Потому и грим, и чётко отрепетировать каждое слово и жест. И не только перед камерами. Ты теперь принадлежишь к Сапфировой семье. Считай, у тебя сегодня первый урок, раз ты поехала с нами. Улыбаешься и как можно вежливее говоришь как можно меньше. Даже если тип перед тобой будет неприятный и старается тебя разговорить и что-то выведать. Поняла?

Оля молча кивнула, переваривая возложенный на неё груз ответственности. Катерина же первый раз и неожиданно для себя подумала: а были ли они с Никитой правы? Оба настолько и давно привыкли к той бесконечной и невидимой войне отношений и интересов, которая окружает любого человека их статуса и происхождения, что совершенно не подумали, каково в этом «зверинце» будет жить Оле. Могли ведь просто сделать девочку одной из свиты, чтобы она затерялась среди мириада безликих служащих. Но задний ход давать поздно. Дотошный Гийом, разрабатывая эвакуацию, сообщил про «наследственное удочерение», и едва Их Высочества шагнули на Основы, Геральдическая палата приказ зарегистрировала.

Тут в номер зашёл Никита с Феликсом на руках. Катерина, ждавшая только их, повела Олю в соседнюю комнату надевать платье. Когда они вернулись, Яна Алексеевна удивлённо переглянулась с остальными: и что такого? Интересный, конечно, фасон, но ничего сверх оригинального. Ткань цвета топлёного молока со вставками чёрного… и тут все ахнули. Платье внезапно начало светиться, всё сильнее и сильнее, потом на миг кольнуло яркой вспышкой, чуть притухло — и оказалось, что девочка теперь одета в загустевший солнечный свет, в котором мелькает россыпь голубеньких искорок-звёздочек. Причём свет ведёт себя как самая настоящая ткань, двигаясь и обтекая руку или ногу при движении.

— Не может быть! И как?

— Да уж, даже я, Катенька, потрясён, — Феликс, недолго думая, спрыгнул на пол, подошёл к Оле, потрогал платье. — Нет, не соображу.

— Очень просто как всё гениальное. У нас на Листе есть материал, он светится от тепла тела. Там вообще-то очень много параметров, как именно он начнёт светиться, но загорается ткань обязательно от контакта с человеком. Пытались материал экспортировать, но почти никуда в итоге он оказался неприменим. Свечение усиливалось по нарастающей, слепило, а потом раз — и ткань выдыхалась. А пока снова не зарядится в неактивном состоянии она, сами видели, какая. Чего только не пробовали, вплоть до интеллектуальных контроллеров вшивать. Дорого, ненадёжно — особенно на чисто технических или чисто магических Листах. А Олины родители… в общем, они просто так, для себя, придумали материал и как его можно заставить работать. Эти самые полоски поглотителей, взаиморасположение сегментов. Понятно, что дома у них эта идея так и осталась фантазией гениального модельера… но у нас она оказалась вполне рабочей.

— Молодцы, — Никита переглянулся с Феликсом, и Чешир молча будто согласился. — Тогда выдвигаемся. Оля с нами, она у нас на сегодня главная звезда во всех смыслах. Заодно удачно Феликса понесёт, так положено по протоколу. Вы, Яна Алексеевна, выезжаете во второй машине вместе со свитой, на вокзале тоже держитесь среди них. На всякий случай я поставлю рядом с вами толкового референта, но полагаю, не пригодится.

— Без комментариев. Знаю, насмотрелась на наших политиков. И на родителей с претензиями… последние мои годы в школе не знаю уж, кто был хуже, — женщина криво усмехнулась.

Ведь окажись Яна Алексеевна в первых рядах, её обязательно начнут расспрашивать, а она ничего не знает. С сопровождающих же взятки гладки. А Катерина мысленно сделала пометку: опять темнит Его хитрое Высочество. Конечно, выйти им двоим с обычным животным на руках на неизбежную пресс-конференцию, будет оскорбительно. Но Чеширы-то разумные, а потому под этот пункт не попадают. Но в этот раз Никита решил трактовать правила именно так.

Последним штрихом к облику девочки стала небольшая диадема с рубинами, которую Никита надел Оле на голову. Причём если бабушка и внучка восхитились искусству работы ювелира, то Катерину удивила, как в такую небольшую и действительно изящную вещицу сумели запихнуть мультилинг. Теперь, в отличие от обычного транслятора, Оля не просто поймёт сказанные на чужом языке слова. Мультилинг поймает ещё не произнесённые слова, подскажет ответный перевод, отрепетирует фразу — и всё на уровне подсознания, человек сам не заметит, что говорит на незнакомом языке. Жаль Яне Алексеевне такой же не дашь — это ребёнок воспринимает чудеса как само-собой разумеющееся, взрослому же работе с мультилингом приходится учиться, сознательно контролируя прибор.

В холле первого этажа девушка-администратор, как и вчера, вышла из-за стойки, попрощалась… Катерине понравилось, как её взгляд задержался на Оле. Свита, ждавшая на крыльце, тоже на мгновение замерла. Кажется, получилось удивить даже привычные ко всему Основы. И тут, не успели они сделать несколько последних шагов до машины, над головой раздался странный шорох, а потом звук, похожий на шлепок. Стало светлее. На лицо капнуло один раз… и всё. Дальше сработала защита посетителей, причём Катерина машинально отметила, что администратору влетит: отвлеклась и прозевала начало дождя. Яну Алексеевну спиной девушка видеть не могла, но Оля глядела вокруг круглыми глазами. Всего в паре метров от крыльца на асфальте и камнях появились мокрые мелкие точечки, спустя пяток секунд пошёл настоящий ливень. Вначале не очень частый, он становился с каждой минутой сильнее и сильнее, хлестал радужными струями, а сквозь поток воды светило солнце. Вода зашумела по улицам, мостовая сделалась мокрой и чёрной, а над каждой ударившейся о плёнку воды на земле каплей вздымался воздушный пузырёк. И вот уже повсюду бежали, наскакивая друг на друга, хулиганистые ручьи и ручейки — но стоило им достичь завесы, и они обходили её, будто перед ними невидимая стена: под ногами отъезжающих сухо.

Едва они сели в салон машины, Катерина скомандовала:

— Оля, пока мы едем — тренируйся. Говори с Феликсом.

— А что тренироваться… Ой, — девочка сообразила, что и вопрос, и ответ прозвучали на языке Основы.

Возле вокзала буйство стихии повторилось в обратном порядке: струи воды понемногу опали и исчезли, машина выехала на сухую площадку. К вокзалу первыми шли оба Их Высочества и между ними Оля с Феликсом на руках, метрах в пяти за ними — свита. Недалеко от ВИП-входа уже ждала группа журналистов, вокруг роилась мошкара камер. Последовало несколько дежурных вопросов для разминки. И тут Катерина увидела, из-за чего Никита с таким энтузиазмом отнёсся к её предложению. Пара вопросов досталась Катерине, сообщившей про новую коллекцию одежды из неповторимых материалов с её родного Листа, но центром внимания всю пресс-конференцию оставалась девочка. Журналисты на неё прямо насели хищной стаей стервятников, почуяв сенсацию в рутинной дворцовой хронике «кто, куда и зачем поехал». Но соревноваться с Феликсом у них не получилось: что-то Чешир подсказал девочке незаметно в ухо, многие вопросы перехватил сам — он оказался способен лить воду бесконечно, отвечая вроде бы по делу, а на деле ни о чём. Никиты же словно и не существовало.

Когда журналисты остались за спиной, а впереди замаячил квадрат портала на Терру-секунду, Катерина шепнула:

— Молодец, я тобой горжусь.

Оля покраснела от смущения. И пусть на выходе, второй раз, у неё получилось заметно хуже — то ли устала, то ли переволновалась, то ли просто растерялась. Но и здесь Его Сапфировое высочество умудрился спрятаться от журналистов за женой и девочкой.