Северный волк (СИ) - Булгакова Ольга Анатольевна - Страница 8

Горечь, обреченность и нежелание умирать усилили третье, предпоследнее заклинание. Рощица заполыхала стеной негасимого огня.

Ночь наполнилась гулом пламени, треском деревьев, криками пытающихся защититься магов. У них был шанс выбраться живыми, но очень небольшой.

Я заставила себя встать. Левое плечо болело нестерпимо. Правая изрезанная ладонь горела и жгла болью так, что я не могла всей рукой пошевелить. Ноги дрожали, голова звенела. Но, даже понимая, что преследовавшие меня маги вряд ли выживут, не могла позволить себе передышку. Знала, что к пепелищу придут крестьяне и добьют меня.

Я побежала по полю в сторону далекого леса. Отрешенно подумала, что из-за заклинания не оставляю следов на обледенелой корке. Теряя последние силы от боли и изнеможения, брела к чернеющей стене деревьев. Еле передвигая ноги, почувствовала смерти двух из трех магов. Оставшийся в живых инквизитор был на волоске от Небытия и не мог преследовать никого.

Силы меня оставили. Ноги подкосились. Я рухнула лицом в снег.

Заставила себя перевернуться на спину.

Моя победа была бессмысленной - я понимала, что умру на этой бескрайней ледяной равнине. Замерзну насмерть. А если уж умирать, то хоть глядя в небо.

Не знаю, сколько так лежала, не сводя глаз с россыпи прекрасных и манящих звезд. Мыслей не было. Только пустота, тишина и холод. Холод, проникающий под одежду, под кожу, достающий ледяными пальцами до костей. Когда он заморозил боль, а я перестала чувствовать не только тело, но и лицо, поняла, что конец близок.

Закрыв глаза, попыталась представить Анри, маму, отца. Чтобы родные хоть в мыслях были рядом. Но вместо семьи мне явилась высокая седая женщина с пронизывающим взглядом неестественно синих глаз. Она усмехнулась, отрицательно покачала головой. Боль этого разочарования была сильней телесной боли. Я поняла, что плачу, когда обжигающе горячие слезы заструились по обмерзшему лицу.

Открыла глаза. С ледяного неба на меня бесстрастно взирали звезды. И вдруг я услышала шаги по насту. С трудом повернув голову, увидела их.

Ко мне шли волки. Не меньше десятка.

А сил оставалось только на одно средненькое заклинание. И я его потратила. Оглушила себя, лишила сознания. Чтобы не чувствовать, как волки раздирают мое израненное, зазывно пахнущее кровью тело.

Очнулась от невыносимой боли во всем теле, от тепла и ощущения тяжести. И от волчьего воя. Открыв глаза, увидела над собой все то же усыпанное звездами небо. С трудом приподняв голову, обнаружила, что на моих ногах, на груди, на животе лежали волки, согревали собой. Чуть в стороне сидел еще один. Я видела лишь запрокинутую голову. Выл только он, и казалось, волк зовет кого-то.

— Спасибо вам, - прохрипела в перерыве между завываниями. Волк покосился на меня, фыркнул. Зверь, лежащий на моем животе, умостился удобней. Но большего отклика искренняя признательность не нашла.

Видимо, ощутив себя под защитой стаи, я потеряла сознание или заснула. Потому что, судя по положению месяца, следующий раз отрыла глаза часа через два. Надо мной нависал большой темный волк и нюхал лицо, едва не касаясь кожи носом. Я затаила дыхание, опасаясь шелохнуться. Зверь встретился со мной взглядом, скептически покачал голов и отошел к тому, что выл. Лай и тявканье, которыми они обменялись, можно было назвать только разговором. Темный, наверное, черный волк казался недовольным, а собеседник его пожурил. Тогда темный вздохнул и потрусил в сторону леса. Сказать, сколько времени прошло, не берусь. Может, полчаса, может больше. Потом послышался такой звук, будто по снегу волокли что-то. Разглядеть, что же это было, не удалось, - меня заколдовали. Причем заклинание пришло будто из ниоткуда, мага я не чувствовала. Просто мужской голос велел мне спать, и я провалилась в сон.

Очнулась в утренних сумерках на очень низких санях, скользящих по снегу. Они были грубо сделаны магией из нескольких еловых лап. Очень грубо, - кое-где торчали не просто иголки, а мелкие веточки. Рядом и позади бежали волки. Почемуто думалось, что еще несколько тянут сани. Но больше меня занимало другое: в небольших санях нас было двое. Рассмотреть сидящего рядом мужчину не успела - он почувствовал, что я проснулась, и снова усыпил заклинанием.

ГЛАВА 3

Темнота вокруг была такой совершенной, что я не сразу поняла, отрыла ли уже глаза. Каждая мышца в теле болела попрежнему, саднило оцарапанное лицо, огнем горели те места, куда попали заклинания инквизиторов. Я не ела уже два дня, не пила много часов, от голода и жажды мутило, кружилась голова. В довершение бед магический резерв не восстановился вообще. Учитывая боль и голод, не удивительно.

Не представляя, где оказалась, твердо знала одно - нужно выбираться. Но это явно не входило в планы моего спасителя или пленителя, потому что пошевелиться я не могла. В то же время веревок на себе не чувствовала, как и заклинаний. Смогла только определить, что нахожусь в помещении, лежу на мягком, укрытая чем-то теплым. Это вселяло надежду, но небольшую.

Решила мужественно терпеть и молча ждать появления хозяев положения. Унижаться еще больше не хотелось, и без того была в плачевном состоянии. Но проведя, по ощущениям, не меньше трех часов в кромешной темноте, не выдержала и позвала. Хриплый полушепот едва услышала сама, второй раз получилось немногим громче, поэтому и пытаться перестала. Каково же было мое удивление, когда всего через несколько минут совсем рядом раздались тяжелые мужские шаги. Он остановился, я опять почувствовала возникшее словно из ниоткуда заклинание. Магический замок открылся, дверь распахнулась, пропуская в комнату слепяще яркий свет. Я зажмурилась. Вошедший закрыл дверь, наколдовал фонарик. И снова волшебство будто сотворилось само по себе из пустоты. Открыв глаза, в приятно тусклом свете фонаря увидела перед собой высокого широкоплечего черноволосого мужчину. Сердце екнуло, когда поняла, что он одет в черную мантию, какие обычно носили инквизиторы. Строгая аккуратно подогнанная по фигуре одежда не терпела лишних украшений. Только на груди слева выделялась обязательная эмблема Ордена, а стоячий воротник украшала тонкая синяя полоска, указывавшая на то, что находившийся передо мной маг специализировался на артефактах.

Инквизитор внимательно и оценивающе меня рассматривал, долго молчал.

Кто ты? - низкий голос прозвучал властно и требовательно,но магического приказа в нем не чувствовалось.

Я не ответила. Назвать себя инквизитору было в тот момент выше моих сил. Ему больше не требовалась магия, чтобы связывать меня, - меня сковывали страх и осознание совершенной беззащитности.

Назови свое имя, - вновь приказал маг.

Я промолчала, чувствуя, как по щекам побежали слезы. - Мне бы не хотелось заставлять, - инквизитор явно терял терпение. - От этого остаются шрамы.

Его угроза напугала. Шрамы от таких допросов у меня уже были. Три появились во время судебного процесса над родителями, два получила из-за ревности принца. Он почемуто думал, что в своем положении я могла позволить себе неверность. А ведь рыцарь, убивший Анри, был совершенно прав. Я два года была рабыней принца, готовой выполнить любую прихоть ради брата. Жизнь моя и тогда недорого стоила, а уж после побега обесценилась так, что за нее не дали бы и яичной скорлупы.

Софи, - тихо ответила я, потому что смысла молчать небыло.

Дальше, - потребовал он.

Лантер, - я назвала родовое имя.

Ожидала увидеть радость инквизитора, которому в руки попал такой ценный подарок. Но маг нахмурился. Мое имя было ему, безусловно, знакомо, вот только удовольствия от открытия он явно не получил. Принялся ходить по комнате, меряя шагами расстояние от двери до закрытого глухими ставнями окна. Семь туда, семь обратно. Потом подошел ко мне, сел рядом на край кровати.

Я не могу тебя отпустить, - озвучил он итог размышлений. - Понимаю, - ответила я, удивляясь не столько его желанию вообще что-либо обсуждать со мной, сколько тому, что маг, казалось, сомневался в правильности решения.