Дорога в Ад (СИ) - Кравченко Ольга - Страница 12

Дмитрий хмуро кивнул:

— А кто еще? В общем, решил я удовлетворить их чаяния, Анатолий. Держи.

Игумен толкнул через стол папку с документами, а следом — ключи.

— Это что? — подозрительно спросил пресвитер.

— У ворот Land Cruiser, это документы и ключи. Можешь использовать, вчера епископ лично звонил и выделил для твоих нужд из новейших пожертвований.

Анатолий, не глядя, сунул документы и ключи в карман рясы.

— Мне назначили новое послушание?

— Нет, что ты. Ты вел себя на удивление примерно! И все же! Я ожидал, что ты начнешь мутить воду, подрывать мой авторитет…

— Ты и сам справляешься, главное не мешать, — заметил Анатолий.

Дмитрий одарил его тяжелым взглядом и продолжил:

— Но ты вел себя хорошо, это похвально. Кроме того, разрешают тебе жить вне монастыря. Келью твою закроем, нечего народ смущать. Если будешь в наших краях — заходи прямо ко мне, всегда рад буду. Но насильно не принуждаю. Живи где хочешь.

Анатолий немного посидел, ожидая продолжения, но его не было.

— А как же служба? — спросил он, наконец.

— Неси свой крест, пресвитер. Никто тебе не мешает. Лечи людей, проповедуй, неси Слово Божье. Митрополит решил не ограничивать твою службу рамками монастыря.

— Выгоняете меня?

— Нет, что ты! Наоборот! Мы позволяем тебе реализовать себя. Сними дом. Построй, если не хочешь снимать! На машине до любого храма доедешь, епископ дал поручение всем тебя принимать для проповедей, молитвы и служб. Я тоже с удовольствием жду тебя на любой службе и с любой проповедью.

— Если у меня не будет своей комнаты в монастыре, где я буду говорить с прихожанами?

— Я же сказал, прямо тут. Я с удовольствием послушаю. Или выйду, если буду мешать. И в других местах так же, тебе выделят лучшие помещения, — он насмешливо обвел рукой вокруг.

Анатолий встретился с Дмитрием взглядами:

— Значит, я могу идти?

— Иди. Вещи не сдавай, сами соберут.

— До встречи, Дмитрий, — пресвитер встал.

— До встречи, Анатолий, — они пожали руки и разошлись.

Дмитрий — довольный тем, что избавился от Анатолия, а Анатолий — довольный тем, что может повидать «занятого» брата. Сколько можно ждать, пока он перезвонит?

Серебристый внедорожник стоял, как и обещал игумен, в двух шагах за воротами.

— Прощайте, пресвитер! — сказал Игорь, закрывая их.

— Прощай! — согласился Анатолий.

Священник открыл дверь и вдохнул запах свежего пластика. Автомобиль был новенький, судя по пробегу — (на счетчике было двести четырнадцать километров) прямо из салона. Анатолий сел, подогнал кресло по росту, завел двигатель и улыбнулся, слушая ровный, едва слышный гул мощного двигателя. Где-то в салоне заиграла мелодия, и пресвитер — на звук — полез в бардачок.

Там лежал телефон. На огромном экране сияла улыбающаяся физиономия и надпись: «Отрок Иван».

— Отче, как вам машинка-то? — первым делом спросил он, когда Анатолий принял вызов.

— Великолепна! И ты, отрок, молись и веруй, может и тебе Господь Бог подаст!

— Истинно верую отче! — ответил Иван. — Но мне все блага достаются только за деньги!

— Покайся, отрок, возможно, ты успеваешь согрешить еще до свершения твоих чаяний!

Иван расхохотался, и проговорил:

— Все, отче, я отбиваюсь. Телефон не теряйте, содержимое бардачка тоже принадлежит владельцу автомобиля! Аминь!

Анатолий прочитал «Отче наш» и проверил, что лежало вместе с телефоном. В мужском кожаном кошельке была банковская карта, десять купюр по пять тысяч рублей и десять купюр по тысяче рублей.

«На бензин до Тихорецка хватит!» — подумал Анатолий и захлопнул дверь автомобиля.

Царь гром грянул, царица

молния пламя спустила, молния осветила,

разскакались, разбежались всякие

нечистые духи. Никогда им не летать

ни бывать вреда, пакости обиды и зла не творить.

Поезд плавно замедлял ход. Колеса уже не перестукивали, а протяжно скрипели, предчувствуя недолгий отдых остановки. Вокзал медленно занял место перед окном. В узком проходе плацкартного вагона толпились пассажиры, одни приехали и торопились покинуть душный вагон. Другие просто хотели пройтись по перрону вдохнуть глоток свежего воздуха, а потом опять нырнуть в нутро вагона, надоевшего до печеночных колик, но тем не менее казавшегося уже почти родным.

Марина дождалась пока выйдут все желающие и только потом пошла к выходу сама. В тесном тамбуре полностью загородив двери, стояла дородная дама и на весь перрон самозабвенно кричала:

— Вениамин, спроси почем здесь кура! Я хочу куру! Это просто ужас какой-то! Невообразимо! Вениамин, спроси почем здесь яблоки, я хочу яблоки!

— Уважаемая, разрешите… — обратилась к даме Марина.

Женщина торопливо посторонилась, давая пройти.

Марина прошла сквозь толпу встречающих и отъезжающих, спустилась в подземный переход и вышла на просторную привокзальную площадь. Посреди стоял памятник Ленину из серого от времени камня. Неживой Ильич указывал рукой путь в светлое будущее, и, судя по направлению, оно находилось далеко за городом.

Следуя известной только ей цели, Марина проигнорировала многочисленные такси и полупустые рейсовые автобусы. Женщина уверенно прошла мимо парка с летним кафе и вышла к переходному мосту, нависшему над железной дорогой. Тревожное чувство звало её туда на другую сторону моста. За долгие годы она научилась доверять ему и не противиться зову. Когда несколько дней назад, она почувствовала его прям во время сеанса психотерапии, чувство близкой опасности чуть не сбило её с ног. Она с трудом закончила работу с подростком, потом долго объясняла его матери, что ей срочно нужно уехать, и что той необходимо делать, чтобы не пропало даром, все чего они смогли добиться. Сами сборы не заняли много времени. Сумка с необходимыми вещами стояла наготове. Предупредить руководство о бессрочном отпуске и можно ехать. В этот раз на юг.

За мостом Марину встретили кварталы частного сектора. Собаки, живущие почти в каждом дворе, лаяли на случайных прохожих, но делали они без присущего им азарта, а как-то больше по привычке. Иногда в их лае проскальзывали истеричные нотки. Женщина ощутимо чувствовала испуг собак, их страх перед неизвестным.

Марина наугад выбрала улицу, перед дворами сидели хозяйки, неспешно беседовали о делах житейских. Когда-то очень давно, ей довелось несколько лет прожить в небольшом поселке, эта картина живо напомнила женщине о не особо приятные события из прошлого. Когда она, потеряв жениха и ребенка, не хотела жить. Только дальняя родственница, сумела вытащить её из этого состояния. И обучила находить и убивать тех, кто приходит из небытия и питается людскими жизнями.

Она подошла к небольшому дому за зеленым забором, перед которым на лавочке сидело две бабушки.

— Извините, не подскажите где здесь можно снять комнату на несколько дней?

Бабульки оценивающе посмотрели на Марину.

— А вы кто? — Спросила одна из них.

— Я новая учительница. Сегодня приехала, директора не застала, а он обещал на квартиру устроить, — Марина беспомощно улыбнулась.

Бабульки немного помолчали. Бдительно оглядели пришелицу, невысокая, худощавая небольшая дорожная сумка через плечо, в общем, ничего особенного. Потом одна из бабушек решила, что пришелица не представляет опасности, и сказала:

— У меня есть комната с кухней и душем. Если устроит, то живи, пока квартиру лучше не найдешь.

— Да я не капризная, мне бы место для сна и достаточно, — сказала Марина.

— Не капризная, сначала посмотри, а потом соглашайся, — проворчала женщина.

Они прошли в небольшой дворик с аккуратным огородом и виноградным навесом над входом в дом. Из крохотного коридора две двери вели в разные половины, хозяйскую и другую, пустовавшую сейчас. За дверью Марина увидела узкую, как коридор кухню, комната была ей под стать. Небольшая, с покосившейся стеной и деревянной балкой, проходящей через весь потолок, такой низкий, что можно было, не напрягаясь потрогать его рукой. Из мебели в комнате стояли старый продавленный диван и антикварный комод, в комнате было тихо и прохладно.