Задание (Повесть) - Дубровский Эдгар - Страница 10

— Пошли!

Он зашагал прочь от костра, не посмотрев на Сергуню. Отойдя шагов на пятьдесят, Лешка обернулся. Сергуня шел за ним. Но куда идти? Где Кропшино? Карту окрестностей Кропшина он учил наизусть, сейчас ему нетрудно было ее вспомнить. Но где они находятся? Пока шли сюда, Лешка полагался на Сергуню и не старался замечать дорогу. Он помнил только, что пришли они прямо с юга. Потом этот изгиб реки у края леса… Сухово должно быть вон в той стороне. Ага, значит, они недалеко от южного края бора, а Кропшино должно быть влево километрах в пяти. Надо идти на запад. Или не совсем на запад? Конечно, можно было сказать Сергуне, что он не знает дороги, и пусть тот перестанет притворяться, но Лешка был на Сергуню сердит, да и не хотелось обнаруживать слабость. Ничего, сам найдет выход. Надо скорей выйти из леса, найти дорогу со столбами, и тогда все будет ясно. А то в лесу проплутаешь!

Лешка круто свернул влево и покосился на Сергуню. Тот шел сзади и бормотал что-то, наверно, опять пел. Хорошо устроился, никаких у него забот! Тут Лешка немного устыдился: Сергуня ведь только притворяется, на самом-то деле он все понимает, и если Лешка что-нибудь сделает не так, он его поправит. А может, он уже так замаскировался, что и поправлять не будет? Одно только ясно: не надо на него рассчитывать, надо решать самому. И от этой мысли Лешка почувствовал себя совсем взрослым и сильным, и усталости больше не было. Лешка знал, что он теперь главный в их группе, и лицо у него стало строгим, он сурово сдвинул брови, а к Сергуне оборачивался нетерпеливо и смотрел на него с подчеркнутой досадой — что, мол, плетешься?

Скоро вышли из леса, а там, за лугом, виднелись телеграфные столбы. Лешка взял круто вправо и краем леса пошел к дороге. Он уже решил, что войти в Кропшино надо будет по дороге. Раз они идут из Гдова к своему родственнику и собираются у него жить, то прятаться нельзя, только подозрения вызовешь.

Лешка шел и повторял в уме все, что надо будет говорить Гаврину или объяснять немцам, когда те их остановят. Он вспоминал свою прежнюю — придуманную — жизнь в Гдове, родных, убитых бомбой. Эти люди когда-то жили в действительности, только Лешка их никогда не видел и сейчас пытался представить, какие они были.

Вышли на дорогу, и Лешка сразу увидел грузовик, который вывернул из-за леса и ехал им навстречу. Немцы! Лешка вспомнил эсэсовского капитана и подумал, а вдруг он убежал от наших и как раз сейчас едет в кабине этого грузовика! Лешка посмотрел на Сергуню. Идет, бормочет, будто грузовика и не видит. Если бы была настоящая опасность, он бы дал знать. Но как он сможет дать знать при немцах? Сделает знак, а они его сразу и распознают. Все надо самому.

Лешка шел по дороге навстречу грузовику. Вот он уже близко, в кабине видны три человека. Тупой нос машины… Вот уже рядом! Лешка поспешно опустил глаза, будто споткнулся и смотрит — обо что.

Грузовик проехал.

Значит, ничего подозрительного немцы в них не заметили. И Лешка зашагал бодрей.

Они шли больше часа по пустой дороге. Перешли мостик через речушку. Никаких полицаев на мосту не было. Трус этот Матвей. А еще с винтовкой!

Поднялись на взгорок и сразу увидели Кропшино. Большая деревня раскинулась на холмистом берегу реки. Много дворов, а за березовой рощицей на самом высоком месте — двухэтажное здание. Это, наверно, и есть школа. Между домами мелькают фигурки людей. Телега проехала. Ветер доносит лай собак.

Телега дребезжит, но не в деревне — за спиной. За горкой ее не видно. Немцы в телеге не поедут, Сергуня идет спокойно, правда, все время шел сзади, а сейчас совсем рядом идет.

Стук колес сразу стал громче, и Лешка обернулся. Их нагоняла телега, запряженная парой лошадей. И двое людей сидели в ней. Лешка увидел красную с черным повязку на рукаве у одного и торчащий из телеги ствол карабина. Он еще ничего не успел сообразить, а телега была уже рядом, и лошади вскинули головы, потому что вожжи натянулись.

— Кто такие? — спросил человек с повязкой. У него было широкое лицо с черными, аккуратно подстриженными усиками. Он смотрел на Сергуню. Лешка тоже посмотрел на Сергуню, чувствуя, как слабеют и начинают дрожать ноги. А Сергуня стоял, наклонив голову набок, и разглядывал лошадей. Губы его шевелились, он бормотал.

— Чего бормочешь? — нахмурился усатый и слез, с телеги, передав вожжи второму, молодому, со смуглым худым лицом.

Лешка пришел в себя.

— Он не понимает ничего, — торопясь заговорил он, — всегда такой был, дурачок, его Сергуня зовут!

— Вы откуда здесь? — усатый по-прежнему обращался к Сергуне.

Сергуня взглянул на него и замычал, растягивая рот в улыбке. Он шевелил растопыренными пальцами, показывая на лошадей.

— Мы из Гдова идем, — сказал Лешка, почему-то стараясь встать перед Сергуней и загородить его.

— Из Гдо-о-ва-а? — усатый быстро посмотрел на смуглого, и тот приподнял брови. — И куда же вы идете? — Усатый все приглядывался к Сергуне.

— Мы в Кропшино идем. Это Кропшино, да? — тараторил Лешка. — Мы вон сколько дней шли, у нас тут родственник, а маму с сестрой бомбой убило, мы и пошли. У нас документы есть, мне не дали, я маленький, а у Сергуни…

Лешка срывающимися пальцами расстегнул на Сергуне пальто и достал из его кармана две бумажки. Полицай взял их и долго рассматривал. Потом сунул себе в карман и подошел к Сергуне.

— Ну-ка, что ты за псих, малый, дай-ка погляжу…

Он просунул руки под пальто Сергуне и ощупал его, брезгливо отворачивая лицо. Потом прощупал мешок. Сергуня мычал и испуганно отстранялся. Полицай вдруг щелкнул пальцами перед его лицом. Сергуня отпрянул и оступился. Он что-то очень быстро забормотал, неуклюже выставляя перед собой руки.

— Ладно, не шебутись, — сказал полицай и посмотрел на смуглого. — Видал — психов нам только не хватало.

Он впервые посмотрел на Лешку и поманил его. Лешка подошел.

— И кто же у вас тут родственник?

— Дядя Гриша. Гаврин.

— Ну? — полицай удивленно переглянулся со смуглым. — А тут и нет такого.

Лешка похолодел. Неужели какая-то ошибка? Тогда — все…

Полицай больно ухватил Лешку за ухо и притянул к себе.

— А ну говори, куда идете! Правду, правду говори!

Но тут Сергуня вдруг тонко и как-то визгливо закричал, схватил Лешку сзади за плечи и потянул к себе. А полицай держал его за ухо и отпустил не сразу. Совсем растерявшись от боли, не зная, что теперь делать, Лешка услышал, как Сергуня громко и неразборчиво говорит, прижимая Лешку к себе.

— Ну, тихо ты, разорался! — прикрикнул полицай.

И одновременно Лешка услышал, как Сергуня еле слышно шепнул: «Врут!..» И Лешка сразу вспомнил, что Сергуня ходил же ночью на встречу с Гавриным и сказал, что все в порядке. Он вырвался из рук Сергуни и затараторил:

— Да дядя Гриша, он же здесь должен быть, куда ему деться, он ветеринар, он мне дядя, он мамин родственник!..

Полицай молча посмотрел на смуглого и полез на телегу.

— Документы… — прошептал Сергуня над Лешкиным ухом.

— А документы?! — закричал Лешка, бросаясь к телеге. — Дяденька, отдайте!

— Полезайте сюда, — сказал полицай, — оба, ну!

Лешка полез было на телегу, но увидел, что Сергуня стоит и опять глазеет на лошадей. Он подбежал к нему и потянул за руку.

— Сергуня, идем! Поедем с дядями!

Сергуня безропотно забрался на телегу и сел на сено. За ним и Лешка залез. Смуглый стегнул вожжами лошадей, и телега загромыхала по дороге.

Куда и зачем их везут, Лешка не понимал. Он видел только, что полицаи вроде бы им поверили. А почему документы не отдают? Но все это было уже не так важно. Главное, что Сергуня пришел на помощь в самый трудный момент. Сергуня здесь, с ним, все видит и поможет, когда нужно. Лешка был счастлив! Телега быстро катилась, ветер летел навстречу, и Лешка осторожно нашел в сене руку Сергуни и сжал ее. И тогда Сергуня обнял его, прижал к груди и стал что-то напевать, чуть заметно похлопывая по его руке ладонью. Смуглый обернулся, равнодушно поглядел на них и снова стал смотреть на дорогу.