Мое чужое имя (СИ) - Логинова Анастасия - Страница 4

— Надо же, даже гроб закрыт…

— Там ведь пожар был! — раздраженный дядиной непонятливостью, бросил Левченко-младший.

— Я знаю… но неужели так сильно?.. — смущаясь, спросил Левчнко у Сергея. «Играет, — подумал Сергей. — Смущаться Левченко не умеет». А тело действительно обгорело очень сильно, Сережа на опознание ездил вместе с Женей, для ее нервов это, конечно, было испытанием. Сергей ее бы и вовсе не повез, но Женька единственная родственница. Когда откинули простыню — с ней случилась истерика. Судебный медик утешал, говорил, что Катя умерла, ударившись головой при падении: надышалась просачивающимся из трубы бытовым газом и упала. Обгорело тело уже потом.

Всего этого Сергей рассказывать Левченко, конечно, не стал, а только кивнул. Вскоре, попрощавшись с Женей, супруги Левченко уехали. Дмитрий тоже хотел убраться, но согласно своему правилу, остался. Остался он аж до конца церемонии — держался зажато, потому что ни с кем из Катиных коллег или Жениных подруг не был знаком. С Сергеем же вступать в разговоры и не думал — антипатия их была взаимной. Церемония закончилась в два часа дня, к пятнадцати минутам третьего все машины с территории кладбища разъехались.

Сергей уходил от могильного холмика последним. Памятников на небольшом участке земли теперь было два: «Астафьев Андрей Михайлович» и новый, но уже слегка припорошенный поздним мартовским снегом, с высеченным на камне именем «Астафьева Екатерина Андреевна».

Старогорск

Полосатая красно-белая лента тянулась вдоль трассы Москва-Старогорск метров на двадцать, огораживая проезжую часть от обочины. Автомобилисты, издалека завидев посты ДПС, сбавляли скорость до километров в час, указанных на придорожных знаках, и пролетали мимо, мельком отметив странное скопление служебных машин на обочине. Машин, собственно, было пока не много — вот когда подъедет следственная группа, здесь будет настоящее скопление, а пока только дежурные — «Жигули» ДПС и два УАЗа Старогорского райуправления. Ну и моя «Бэха» с вашим покорным слугой. Был март в самом разгаре, но весны не чувствовалось. Снег только полчаса назад перестал падать, изо рта шел пар, а дэпээсник, охраняющий место, пританцовывал и косился на нас с «Бэхой». Подойти не решался. От посторонних, явившихся на место происшествия, всегда ждут только плохого, поэтому и право общаться с их владельцами предоставляют начальству. Кто их знает — спросишь у такого деятеля документики, а он тебе ксиву[3] Московского ГУВД… Ну их… пусть начальство документы спрашивает…

У меня гувэдэшной ксивы не было, у меня было только скромное удостоверение адвоката. Светить своим удостоверением я пока не спешил, решил дождаться Юрку — адвокатов менты не любят… да и правильно, за что же им нас любить? А вот и микроавтобус с дежурным следователем и экспертом подкатил. Юрка вылетел из машины, конечно, первым, пружинистой походкой направился под откос трассы, куда уже была протопана тропинка. Про меня он вспомнил только когда дэпээсник снова начал на меня коситься:

— А, Никитин, хорошо, что приехал. Это со мной, — кинул он дэпээснику, и тот суетливо отодвинул ленточку ограждения для нас. Следом за нами в сосновый лесок вереницей потянулись практиканты, эксперты, следователь. Юрка Ваганов уже года полтора, как занимал должность заместителя начальника местного СК[4], выезжать на место преступления вообще-то прерогатива дежурного следователя — что заставляло Ваганова мотаться почти на каждый труп лично — загадка.

Учитывая, что сегодня суббота, вытащили его, скорее всего, прямо из дома, а потом уже он вытащил из гостиницы меня — звонком по телефону. Сказал, что за городом нашли труп, возможно мой. В смысле, не мой, но тот, который я разыскиваю. В смысле, я разыскиваю не труп, а живого человека, но… всякое может быть.

— Стой! — Юрка резко остановился и, натыкаясь на спины впередиидущих, притормозила вся наша вереница. Ваганов присел на корточки и погладил ствол сосны у протоптанной тропинки. Это он не природу так любит, это он заметил клок черной шерстяной материи, приставший к шершавой коре. — Овцын, зафиксируй! — крикнул Юрка эксперту-технику, шедшему где-то позади.

— Это мы что, идем той же тропой, по которой его сюда тащили? — уточнил я.

— Ну да. Этот спуск с дороги как раз самый удобный. Только ни следов, ни отпечатков ботинок все равно уже не найдешь: наши все вытоптали, да и снег припорошил. Если только… Стой! — он снова резко присел на корточки и хмыкнул. — Если только опера заранее не побеспокоились.

Опера побеспокоились. Чуть с краю от тропинки аккуратно был расчищен от снега небольшой клочок земли, и четко виднелся глубокий хороший отпечаток подошвы. А рядом воткнута сосновая ветка, для приметы.

— Овцын, зафиксируй! — снова распорядился Юра и двинулся вперед.

Сам труп лежал чуть дальше, рядом с поваленной большой елью. Здесь же в стороне курили и негромко переговаривались оперативники. Максим Федин — невысокий и щуплый, с вечно торчащими огненно-рыжими волосами и маленькими колючими глазками — его я немного знал. Хоть я и пребывал в Старогорске всего второй день, но уже понял, что навестить местное РУВД и не познакомиться с лейтенантом Фединым невозможно.

Второй опер — бритый затылок, кожаная с поднятым воротником куртка. Сидя на корточках, он курил и пустым взглядом смотрел в пространство.

— О! Ваганыч, какие люди! — Резво двинулся навстречу к нам третий, заставляя вздрагивать лесную тишину от звуков своего голоса.

Этот был немного старше своих коллег, к тому же одет в форменную зимнюю куртку министерства внутренних дел, а на погонах его была изображена майорская звездочка, из чего я сделал вывод, что это начальник местного уголовного розыска. Он сиял и радовался, но радовался слишком делано. Сдается мне, что на самом деле он был доволен встречей с Вагановым куда меньше, чем показывал. Хотя, может быть, я не прав.

— Вот я умиляюсь, Ваганыч, — снова заговорил майор, — в разных конторах с тобой вроде служим, у разного начальства, ты сам начальник большой, я обратно — вошь мелкая… А сидим — то все равно в одном здании, в одних коридорах толкаемся… На заяву как не явишься — обязательно на тебя нарвешься! Уже за город, за тридцать километров нас с Соколком угнали, так нет — опять ты! До скольких лет собираешься по выездам мотаться?

— Кто бы о возрасте говорил, — огрызнулся Ваганов. — Самому пора давно помидоры на даче выращивать… Думаешь, мне твою рожу шибко приятно каждый день видеть?

Они остановились в двух шагах, недоверчиво друг на друга покосились, усмехнулись и приятельски пожали руки.

— Ты, кстати, можешь, порадоваться, — добавил Юрка, — я так, за компанию, как надзирающий орган, а работать тебе непосредственно вон с тем фраерком…

Молодой парень в кителе — сразу видно, что из очень интеллигентной семьи — с выражением лица «куда я попал?» оттирал что-то с рукава.

— Следак? — уточнил опер. — Практикант, что ли?

— Какой там… уже полгода в штате числится. Дела подшивать все учится.

— Какой-то он малахольный, по-моему?

— Зато с высшим образованием.

— С филологическим? — хохотнул майор.

— Типа того… Кончай базар, где жмур-то?

— Да вон под елкой лежит, что ему теперь сделается. А эт кто? — едва заметно опер качнул головой в мою сторону.

— Адвокат… — ответил за меня Ваганов. Только слепой бы не заметил, как внутренне подобрался майор. — Из Питера. Похоже, его клиент у вас лежит. Это начальник уголовного розыска майор Русаков.

Майор снова расслабился, но пожал мою руку неохотно:

— Можно просто Алексей, — насколько мог приветливо улыбнулся я.

— Можно просто майор Русаков, — с вызовом заявил тот.

Знакомство оказалось неудачным, хотя мне дружба с местными органами нужна была позарез.